какао на столик и садясь на край кровати Лейси. — Завтра утром Дэрмид и Джек вернутся, и в это время ты уже опять будешь на ранчо.
Лейси не показалось, что эти четыре дня пролетели незаметно. Для нее они тянулись целую вечность. Она чувствовала себя не в своей тарелке. У нее постоянно болела спина, но дело было не только в этом. Ей нравилось проводить время с Фелисити и остальными членами семьи, но… как же ей не хватало Дэрмида!
Эта краткая разлука обострила ужас перед другой, постоянной разлукой, которая наступит, когда дочка Элис появится на свет.
Словно прочитав ее мысли, Фелисити вдруг сказала:
— Если девочка родится хоть немного похожей на Элис, это будет прелестная малютка.
— Да, — согласилась Лейси, отпивая какао из чашки. — Но если она унаследует цвет глаз и волос Дэрмида, тоже будет неплохо.
Они поговорили еще немного. Когда Лейси допила какао, Фелисити взяла чашку и встала.
— Ты поедешь завтра с Джорданом встречать их в аэропорт?
— Нет. Я лучше останусь и посплю. Дэрмид захочет сразу же ехать на ранчо, поэтому мне лучше отдохнуть после ленча. Путешествие на пароме может быть утомительно.
— Тогда спокойной ночи. Увидимся завтра.
Лейси завернулась в одеяло.
— Спокойной ночи, Флисс. И спасибо.
— Спасибо тебе, Лейси. Мне так понравился обед, который ты сделала сегодня. Мясо просто сказочное. Даже маленький привереда Тодд все съел. Подумать только! А мы с Джорданом смеялись, когда ты говорила о готовке и уборке… Лейси, мы тобой гордимся.
— Не стоит. Я не такая, как ты. Мне не всегда нравится заниматься хозяйством.
— Мыть полы, например? Отскребать сковородки? — Фелисити лукаво улыбнулась. — Что же тут может нравиться?
Лейси усмехнулась. И Фелисити ушла, погасив свет и нежно пожелав невестке спокойной ночи.
И ночь действительно была спокойной — до трех утра, когда Лейси вдруг проснулась от боли в спине, такой острой, что у нее сжалось горло. Подобной боли она никогда не знала.
Испуганная, растерянная, она села в кровати и включила свет.
Но боль не уходила. Она снова напала минут пятнадцать спустя, потом снова и снова. И каждый раз ей казалось — горячая, как огонь, рука сжимает ей внутренности так, что хочется кричать.
Стараясь подавить нарастающую панику, она встала, надела халат и пошла к спальне брата. На ее стук голос Джордана ответил:
— Войдите.
Лейси открыла дверь.
— Это я, — прошептала она в темноту. — Со мной что-то не так. Боюсь, у меня начинается… — Ее голос дрожал. Колени тоже.
Вспыхнул свет, и Лейси, моргая, увидела наклонившуюся к ночнику Фелисити и торопливо выбирающегося из постели Джордана.
Они отвели ее обратно в ее комнату и усадили на кровать.
— Я помогу тебе одеться, — деловито говорила Фелисити. — Как зовут твоего врача в клинике?
Лейси сказала.
— Джордан, разыщи его, объясни ситуацию и спроси, в какой госпиталь нужно отвести Лейси.
Джордан вышел.
— Все будет в порядке, схватки у тебя регулярные и довольно редкие, — говорила Фелисити. Она помогла Лейси одеться и сложила в сумку кое-какие вещи. — Но лучше отвезти тебя в родильный дом как можно скорее. Там тебе будет спокойней.
Фелисити продолжала говорить что-то успокаивающее, но Лейси не понимала ни слова, словно ее невестка болтала по-китайски. Она не могла думать ни о чем, кроме девочки.
— Папа, ты говорил, дядя Джордан встретит нас, когда мы вернемся. Где он?
Дэрмид снял свою дорожную сумку с багажной карусели и огляделся. Джордана нигде не было видно.
— Может, ему не удалось уехать с работы.
— А ты не позвонишь ему?
— Да. Я позвоню в Дирхевен.
Ему ответил незнакомый голос. Он спросил:
— Кто у телефона?
— Это мистер МакТаггарт?
— Да…
— Я Шона, няня. Мистрис Максвелл просила передать вам, если вы будете звонить, что она и мистер Максвелл в госпитале «Лайонз гейт». У Лейси — у мисс Максвелл — начались роды.
Дэрмиду казалось, его сердце сейчас взорвется.
— «Лайонс гейт»? Роды?
— Она сказала, чтобы вы взяли такси. Они будут там.
— Спасибо. Я сейчас же еду, — крикнул Дэрмид и, схватив Джека за руку, бегом бросился к стоянке такси.
— Папа, что случилось? — крикнул испуганный мальчик.
— Твоя сестренка в эту минуту появляется на свет.
Дэрмид почти не слышал собственного голоса, так у него шумело в ушах. Он вдруг вспомнил, как под Новый год Лейси пришла в отчаяние из-за того, что забыла купить клюквенный соус. Для большинства женщин это была бы мелкая неприятность. Она восприняла случившееся как трагедию. Она очень старалась, но, совершенно очевидно, справляться с кризисными ситуациями она не в силах. А какая ситуация может быть более кризисной, чем первые роды на пять недель раньше срока? И отца ребенка, который должен был бы поддерживать ее сейчас, нет рядом. Он никогда себе этого не простит.
— Ну, Лейси, давай! Еще чуть-чуть, еще одно усилие.
Измученная, вся в поту, Лейси старалась сделать это усилие. Она тужилась так, что, казалось, вены вот-вот лопнут… И вдруг ребенок выскочил из нее, как желе из тюбика. В какой-то миг было неимоверное, гигантское напряжение, а в следующий, в замечательный, сказочный следующий миг все уже оказалось позади. Ребенок родился. И она услышала тоненький нарастающий писк. Первый крик новорожденного младенца.
Что-то в самой глубине ее существа откликнулось, отозвалось на этот звук. Ее глаза наполнились слезами. Она подумала, что пролила за последние месяцы своей беременности больше слез, чем за всю остальную жизнь.
Потом все было как в тумане. Она слышала голоса, поняла — ребенка унесли, но чувствовала себя слишком слабой, чтобы думать. Кто-то умыл ее, надел на нее чистую рубашку. Потом ее провезли по длинному коридору и перенесли на кровать. А потом появились Фелисити и Джордан.
Она едва могла держать глаза открытыми. Их поздравления проходили мимо ее сознания. Она старалась улыбаться. Но она слишком устала.
— Надо дать ей поспать, — прошептал голос Фелисити. — И позвони домой, узнай…
Больше Лейси ничего не слышала. Веки ее опустились, и она провалилась в сон.
Когда она проснулась, у ее постели стояла санитарка.
— Извините, мисс Максвелл. Это заняло много времени, но мы хотели как следует осмотреть вашу девочку. Вам будет приятно узнать, что она совершенно здорова. Но мы подержим ее в особой палате, пока
