Черт побери – слишком легко этот мужчина добрался до ее души! Только мысленная картина его, лежащего в кровати с сосредоточенно нахмуренными бровями над главой «Детские вечеринки», полностью растопила злость, все еще сковывающую льдом ее сердце.
– Хочешь, чтобы я испекла торт?
– А ты сама этого хочешь?
– Конечно.
– Отлично, – сказал он. – Спасибо.
Он повернулся было от стола, но под влиянием какого-то импульса Уитни его окликнула.
– Да?
– Я терпеть не могу быть в ссоре.
Он поднял брови.
– Обычно для ссоры необходимы два человека.
– Да, но чтобы начать – достаточно одного.
– В чем дело? Не любишь штормовую погоду?
– Нет, – тихо сказала Уитни. – Не люблю, когда ты приносишь с собой свои собственные шторма.
Она увидела, как начинает багроветь его лицо, но, прежде чем он смог ответить, прозвенел звонок входной двери.
– Кто бы это мог быть? – Уитни встала со стула. – Я никого не жду.
– Сядь. Это ко мне. Я сообщил Виктории Мосс, как успешно принялись ее черенки, и она собиралась заехать сегодня вечером, чтобы взглянуть на виноград.
Он вышел. У Уитни мышцы шеи застыли от напряжения, вызванного их разговором. Она поднялась со стула, потянулась и покрутила головой, чтобы размять затвердевшие мышцы.
Люк оставил конверт на столе. Она взяла его и подошла к окну, чтобы положить фотографии на столик рядом. Уже поворачиваясь обратно к письменному столу, краем глаза она заметила какое-то движение в окне и, выглянув наружу, увидела Люка с молодой женщиной, прогуливающихся по площадке перед домом.
Значит… это Виктория Мосс. Почему-то Уитни всегда представляла ее гораздо старше. И некрасивой. И толстой.
А теперь ее сердце упало – слегка, но несомненно, – когда она поняла, как ошибалась.
Хозяйка Полынных виноградников оказалась молодой эффектной женщиной, очень высокой, с длинными черными волосами. Одета она была в ярко-алую шелковую блузку, поблескивающую при каждом движении ее великолепного пышного бюста. Такие же шорты, соблазнительно коротенькие, открывали твердые, упругие бедра и подчеркивали длину стройных загорелых ног.
Разговаривая с Люком, она повернулась к Уитни боком, и девушка увидела профиль Клеопатры. Женщина положила руку на руку Люка. Язык ее тела был настолько красноречив для Уитни!.. Да и для любого другого. Люк наверняка знает, что достаточно его малейшего желания – и Виктория Мосс будет его.
А может, она уже его.
И неоднократно…
У Уитни вдруг заныло в животе, она повернулась и направилась обратно к столу.
Что Люк Бранниген делал – или не делал – с Викторией Мосс, ее лично совершенно не касается.
С удвоенным рвением, от которого у нее снова свело шею, Уитни приступила к дальнейшей разборке стола… но вскоре обнаружила, что внимание покинуло ее. Снова и снова возвращалась она мыслями к Люку и Виктории Мосс и наконец в ужасе поняла, что почти физически ощущает боль в сердце, какой до этого никогда не испытывала. Она отчаянно пыталась сосредоточиться на чтении одного из писем, но вместо этого слезы выступили у нее на глазах, заструились по щекам и закапали на бумагу.
Бессмысленно уставилась она на расплывающиеся чернила: что это… слезы жалости к себе? Но она ведь никогда раньше не замечала наличия в себе такой унылой эмоции! Что же с ней творится? Что происходит? Почему вид Люка, гуляющего с Викторией Мосс, так сильно ее расстроил?
Ответ на этот вопрос, внезапно возникший у нее в голове, потряс ее, как удар молнии с небес – или из ада! Все дело в том, что ответ был там и раньше, но она не хотела в этом себе признаваться.
Все эти недели, когда ее так непреодолимо влекло к Люку, ей ни разу не пришла в голову мысль, что это ее влечение гораздо больше, чем просто физическое желание…
Дело зашло гораздо дальше…
Сама того не подозревая, она отдала свое сердце… отдала полностью и навсегда.
И из всех мужчин в мире как раз тому, кто в нем совершенно не нуждается.
– Куда ты пропала вчера вечером? – Позевывая, Люк наливал кофе в термос. – Вики хотела с тобой познакомиться.
Значит, это уже Вики. Как мило!
– Я рано ушла спать. – Уитни ловко засунула ложку с кашей в открытый рот Троя. – Подумать только, когда-то я могла ложиться за полночь каждый вечер, – добавила она небрежно. – С появлением малыша привычки меняются.
