Кенни сидела на скамейке в бельведере, Меган стояла перед ней. Кендра крепко держала дочь за руки, рассказывая ей эту историю, а Меган слушала, широко открыв глаза, молча вдыхая запах последних летних роз, доносившийся до них с прохладным ветерком.
Теперь Кенни ждала ответа Меган, но девочка молчала. Она лишь стояла, нахмурившись и рассеянно глядя на мать. Кенни было ясно, что Меган переваривает полученную информацию и пытается понять все услышанное.
Наконец она заговорила.
— Значит, — медленно произнесла она, — Джоди моя кузина?
— Да, Джоди твоя кузина… и Хейли, и Джек!
— И… мы все будем жить вместе?
— Да, мы все будем жить вместе.
— И я… буду членом семьи Спенсер? В самом деле?
Кендра почувствовала, что у нее разрывается сердце, когда увидела в карих глазах Меган робкую надежду и все возрастающее удивление.
— Да, родная, ты будешь членом семьи. Членом семьи Броуди Спенсера!
— О, мама… — Меган со слезами бросилась к матери, обняла ее за шею худенькими ручками, прижалась лицом к груди и прошептала прерывающимся голосом: — Я уже люблю мистера Спенсера, мама! Я так люблю моего папу, что, кажется, вот-вот разорвусь!
Броуди, стоя у окна гостиной, увидел бегущую Меган. Она неслась к дому не разбирая дороги.
Увидев, что она стремительно повернула к парадной двери, он отскочил от окна и легко побежал по лестнице ей навстречу.
Она бросилась к нему и тут же оказалась в его объятиях.
— Мама мне все рассказала! — кричала она. — Она сказала, что ты мой настоящий папа и мы будем жить все вместе и будем счастливы!
Он крепко обнял Меган и поставил на пол.
— Мы будем самой счастливой семьей на свете, — сказал он, опускаясь перед ней на корточки. Девчушка смахивала слезы, и он улыбнулся, увидев у нее на лице грязные разводы. — Но сейчас… мне надо поговорить с твоей мамой. Ладно?
Она кивнула.
— Твои подарки я сложил в прихожей, отнеси их в спальню и немного поиграй одна. Мы с мамой поговорим, а потом вернемся к тебе, хорошо?
— Я буду вас ждать!
Он проследил, как она убежала в дом, но, когда дверь за ней захлопнулась, улыбка исчезла с его лица.
Повернувшись, он увидел, что по лужайке к нему идет Кенни, и пошел навстречу.
Ему так хотелось сгрести ее в объятия, целовать, уткнуться лицом в блестящие пшенично-золотистые волосы…
Но придется подождать. Прежде всего надо поговорить об отце Меган.
Почему Броуди смотрит так сурово?
А вдруг он узнал, что вчера ночью она не сказала ему всей правды? А вдруг эту самую правду он узнал от Меган? Она хотела сама рассказать ему, но, когда Меган узнала, что Броуди еще не знает, что он ее папа, возбужденная девочка убежала, прежде чем Кенни успела ее остановить.
Она грустно улыбнулась: какая же она эгоистка! Ей хотелось самой рассказать Броуди потрясающую новость, увидеть радость на его лице, когда он узнает, что Меган его дочь.
Но… он уже знает… и смотрит довольно сердито.
— Броуди, что-нибудь случилось?
Он засунул руки в карманы джинсов и посмотрел на нее. По-прежнему сердито.
— Нам надо поговорить. О тебе и Меган.
— Я… не понимаю!
Солнце слепило ее, когда она глядела на него. Кенни подняла руку ко лбу, чтобы защитить глаза.
— Я думала, ты… обрадуешься.
И это было еще мягко сказано. Она думала, он будет на седьмом небе.
— Пойдем.
Он вывел ее из дома и повел к тропинке, ведущей в лес.
Они почти подошли к лесу, когда он заговорил снова:
— Кенни, ты должна сказать Меган правду. Почему ты сказала, что я ее родной отец?
Кендра резко остановилась и уставилась на него.
—
На его щеке дернулся мускул.
— Та история, что ты ей рассказала… о том, будто она моя дочь. Я знаю, ты заботишься о ее счастье… но рано или поздно она все равно должна будет узнать, что я ей не родной отец. Я больше не хочу… лжи!
— Ты отрицаешь, что ты отец Меган?
Он явно возмутился:
— Кендра, даже если бы я в ту ночь в парке не предохранялся… даже если бы ты и забеременела, то ребенок родился бы летом. В июне, может, в июле… но в октябре? — Он сухо рассмеялся. — Это совершенно исключено!
Кендра внезапно почувствовала облегчение… и не смогла сдержать вырвавшийся наружу смех.
Он мрачно посмотрел на нее.
— Не вижу ничего смешного!
Кендра обняла его.
— Броуди, дорогой мой дурачок, видишь ли, несмотря на все твои предосторожности, я все-таки забеременела. И Меган родилась в июле…
— В октябре!
— Нет, — тихо произнесла она. — Я это выдумала.
Он непонимающе захлопал глазами.
— Дай мне объяснить… Меган родилась в Сиэтле. И мы там жили первые два года после ее рождения. Но прежде я съездила в Ванкувер. Я исправила дату ее рождения, сделав дочку на три месяца моложе, чем на самом деле. Ее отец никогда не появлялся в моей жизни после той единственной ночи, и я хотела сохранить свою тайну на случай, если он появится. Я подумала, что, если запишу, что Меган родилась в октябре, ему никогда не придет в голову, что это его дочь. Что, собственно, и произошло. Если бы ты знал, что Меган родилась в июле, ты бы, вероятно, еще несколько недель назад догадался, что…
— Ты говоришь, — перебил ее Броуди, не веря своим ушам, — что Меган действительно моя дочь? Эта очаровательная девочка — моя дочь?
— Да, да! — Глаза Кенни наполнились слезами, и она увидела, что в глазах Броуди тоже блеснули слезы. — Она действительно твоя дочь!
Он со стоном прижал Кенни к своей груди. Она понимала: ему потребуется время, чтобы привыкнуть к этой новости. Но сейчас его радость была неподдельной. Они долго стояли вот так, держа друг друга в объятиях.
