специально подогнанный по его руке. Лезвие ярко поблескивало, и я не сомневался, что оно острее бритвы. Двое его дружков вытащили точно такое же оружие. Видимо, последний крик моды. Друидская штучка.
— Сейчас мы пустим это в ход, — широко ухмыляясь, объявил Ффинч-Томас. Он громко дышал, его лицо возбужденно побагровело. — И будем кромсать тебя этим очень долго. Мы заставим тебя вопить, Тейлор. Мы разбрызгаем повсюду твою кровь, разбросаем куски твоей кожи по всему бару, пока ты не станешь умолять о смерти. Не верю я в ерунду, которую о тебе болтают. В тот раз ты просто застал меня врасплох. А пока ты будешь кричать и выть, мы сделаем маленькую передышку и сотворим то же самое с твоей женщиной. А еще… еще…
Голос вдруг отказал ему, когда я впился глазами в его глаза. С меня было довольно, я услышал более чем достаточно. Некоторые насекомые просто напрашиваются на то, чтобы их раздавили.
Парень замер, попытался отвести взгляд, но не смог. Я прочно держал его. На внезапно посеревшем лице задиры выступили крупные капли пота; он попытался повернуться, броситься прочь, но не смог пошевелиться. Тогда он захныкал и описался, спереди по его очень дорогим брюкам расползлось мокрое пятно. Его ладонь беспомощно разжалась, золотая коса выпала, громко ударившись об пол в гробовой тишине. Вот теперь парень как следует перепугался, перетрусил насмерть.
Я улыбнулся ему, и из глаз его потекла кровь, заструившись по щекам. Он захныкал тонко и жалобно, словно перепуганный зверек, потом глаза его закатились, и он рухнул замертво. Оба его приятеля некоторое время таращились на него, потом посмотрели на меня, выставив перед собой золотые косы. Их руки тряслись, и все же они пытались заставить себя напасть.
Алекс закричал:
— Люси! Бетти! Разберитесь!
Люси и Бетти Колтрейн тут же появились за спинами нападавших. Они уже много лет работали у Алекса вышибалами — высокие мощные культуристки в футболках и шортах, выгодно демонстрирующих их впечатляющую мускулатуру. Одна была блондинкой, другая брюнеткой, но в остальном они мало чем отличались друг от друга. В них было некое пугающее очарование, и стоило им кашлянуть погромче, как лопались орехи.
Девушки набросились на парочку пижонов, легко отобрали у них косы, швырнули парней на стойку бара, врезали каждому коленом в пах, а потом за шиворот выволокли из зала. Зрители радостно кричали и аплодировали, некоторые восхищенно свистели.
Я с упреком посмотрел на Алекса.
— Я бы и сам с ними справился.
Тот громко фыркнул.
— Видел я, как ты справляешься, — потом приходится долго отмывать кровь. Вот, выпей за счет заведения и оставь моих клиентов в покое.
Я вежливо принял предложенный бренди. Извинение было вполне в стиле Алекса Морриси.
Девицы Колтрейн вернулись и утащили дергающееся тело Ффинч-Томаса.
— Он пожалуется на тебя своему отцу, — заметил Алекс. — И папа будет недоволен. Может, он даже на тебя рассердится.
— Посоветуй ему сначала подумать, а потом уже сердиться, — ответил я.
На публике приходится говорить подобные вещи. Видит бог, у меня и так предостаточно врагов, но молодой Ффинч-Томас и все люди подобного типа заслуживают время от времени порки. Для профилактики.
Джоанна наблюдала за вышибалами.
— Кто… кем они тут работают?
— Это моя гордость и слава, — любовно ответил Алекс. — Люси и Бетти Колтрейн. Самые лучшие вышибалы в мире. Хотя я никогда им этого не говорю. Они свирепее питбулей и обходятся довольно дешево. Они женаты друг на друге. Когда-то у них была собака, но они ее съели.
У Джоанны был слегка ошарашенный вид.
— Пожалуй, мы пойдем побеседуем с Эдди, — великодушно заявил я. — Поболтаем после, Алекс.
— Ну, раз тебе так приспичило. Я бы тебя отговорил, да разве ты послушаешь. Ты ходячая неприятность, Джон, и всегда ею будешь.
Снова заиграл жесткий рок, громкий и неистовый, разговоры за столиками возобновились, люди с сожалением поняли, что представление окончено. Но зато у них появилась тема для обсуждения. Джон Тейлор определенно вернулся и был таким же опасным, как раньше. Если бы я подстроил все это нарочно, я и тогда не смог бы эффектнее обставить свое возвращение. Прекрасно разыгранная сцена помогает отгонять докучливых ротозеев. Хотя, с другой стороны, может привлечь и нежелательное внимание.
Я направился в дальний конец комнаты, и Джоанна, держась рядом, как-то странно посматривала на меня.
— Не обращайте внимания на Алекса, — спокойно посоветовал я. — Он единственный человек из всех, кого я знаю, который постоянно страдает от жалости к себе.
— Это правда, что те женщины съели свою собаку?
Я пожал плечами.
— Времена были тяжелые.
— А что вы сделали с тем несчастным ублюдком?
— Свалил его на месте взглядом.
Джоанна сердито посмотрела на меня, но решила оставить тему. Очень мудро с ее стороны.
— Кто этот Эдди, к которому мы идем? Как он поможет найти мою дочь?
— Эдди Бритва, — ответил я. — Злое божество Опасной бритвы. Так его называют. Он получил свое имя несколько лет назад в войне за территорию между двумя бандами. Эдди было тогда всего четырнадцать лет, но он уже был пройдохой и безжалостным убийцей. Он прекрасно управлялся с бритвой с перламутровой ручкой, был очень опасен и изрядно не в себе. Потом он убивал всякого, за кого платили, а иногда убивал просто чтобы привлечь к себе внимание.
— Вы знакомы с очаровательнейшими людьми, — заметила Джоанна. — И как подобный субъект может оказаться нам полезен?
— Подождите. Сейчас он уже не тот, что прежде. Он изменился. С ним что-то случилось на Улице Богов, Эдди не хочет говорить, что именно, но вернулся он оттуда совсем другим человеком. Теперь он спит под открытым небом, живет подаянием, ест отбросы, бродит где вздумается и искупает прежние грехи. Он выбирает в жертвы только плохих парней, с которыми никто не может справиться; тех, кто воображает, будто может творить все, что вздумается, под надежным прикрытием денег и власти. Подобных людей часто находят убитыми весьма болезненным способом при загадочных обстоятельствах. Таков Эдди Бритва, чрезвычайно деятельный защитник добра. У добра в этом случае нет права голоса.
— Снова читаете лекцию. — Впервые после нашего появления на Темной Стороне Джоанна выглядела выбитой из колеи. — Единственное, что для меня важно, — сможет ли он помочь найти Кэти. Он запросит плату?
— Нет, Эдди не нужны деньги, больше не нужны. Но у него передо мной должок.
— Не хочу знать, за что именно он вам задолжал!
— Да, лучше этого не знать, — согласился я.
Наконец мы остановились у столика в самом темном углу, где расположился Эдди Бритва — невероятно худой, в слишком просторном сером пальто, которое, похоже, не расползалось по швам только благодаря пропитавшей его грязи. Одного взгляда на это пальто было достаточно, чтобы почувствовать зуд во всем теле, а запах от него шел просто тошнотворный. Я слышал, что крысы убегают обратно в канализацию, едва почуяв эту вонь.
Эдди Бритва совсем не изменился за прошедшие пять лет. Все то же осунувшееся лицо, все тот же — лихорадочно горящий взгляд, все тот же отталкивающий внешний вид. Находиться рядом с Эдди было все равно что играть со смертью. Он любил выпить в «Странных парнях», но всегда держался в сторонке, подальше от света. Никто его здесь не осуждал, никто не беспокоил. Он пил за счет заведения, а во время его посещений на территории бара не случалось убийств.
