каморке, заставленной чучелами в форме сотрудников Британской железной дороги (не спрашивайте, зачем они там стояли), я закрыл дверь, и наступил миг полного блаженства — мы больше не слышали шума толпы.
На стене висел телефон, я поднял трубку и, хотя не услышал гудка, произнес всего два слова: «Темная Сторона».
Положив трубку на место, я выжидательно уставился в стену, а Джоанна озадаченно смотрела на меня. И вдруг в серой стене появился разлом и стал медленно расширяться, явив нашим глазам длинный узкий проход. Кроваво-красный туннель не был облицован, зато озарялся льющимся непонятно откуда тусклым неровным светом и напоминал открытую рану. Из туннеля пахнуло прогорклыми духами и увядшими цветами; донесся гул множества голосов, то затихающих, то усиливающихся; долетели обрывки музыки, словно одновременно работали несколько радиостанций; вдалеке зазвенел монастырский колокол, слабый, печальный, одинокий.
— И вы хотите, чтобы я туда пошла? — Джоанна не сразу обрела дар речи. — Это похоже на дорогу в ад!
— Почти, — спокойно согласился я. — Это дорога на Темную Сторону. Поверьте, эта часть пути вполне безопасна.
— Скверное место, — тихо заметила Джоанна, зачарованно глядя в туннель, словно птица в глаза змеи. — Очень… странное.
— И странное, и скверное, что правда, то правда. Но это — путь к вашей дочери. Если боитесь, лучше вернитесь прямо сейчас. Потому что впереди будет еще хуже.
Она вскинула голову и упрямо сжала губы.
— Указывайте путь.
— Как знаете!
Я шагнул вперед, Джоанна — за мной.
Мы покинули обычный мир.
Туннель вывел нас на платформу, которая на первый взгляд выглядела так, как и должна была выглядеть обычная платформа. Джоанна с облегчением вздохнула, и я не стал ничего ей говорить — пусть лучше сама увидит. Стена за нашими спинами успела сомкнуться, когда я повел Джоанну по платформе.
Последний раз я был здесь пять лет тому назад, но с тех пор ничего не изменилось. Стены, покрытые кремовой плиткой, кое-где забрызганные кровью, на них — царапины, скорее всего следы чьих-то когтей, и всевозможные граффити. Как всегда, слово «Ктулху» было написано с ошибками.
Список станций на стене тоже не изменился: «Водопад теней», «Темная Сторона», «Гасельдама», «Улица Богов». Плакаты рядом с перечнем станций были странными, неприятными, как сны, которые лучше не вспоминать. Известные субъекты рекламировали фильмы, поездки и услуги, о которых в нормальной жизни говорят только шепотом. Люди, толпившиеся на платформе, тоже представляли собой впечатляющее зрелище, и я с удовольствием наблюдал за реакцией Джоанны. Было ясно, что, будь моя клиентка одна, она надолго застыла бы с разинутым ртом и широко распахнутыми глазами. Но она не собиралась доставлять мне удовольствие, демонстрируя свою растерянность, поэтому брела по платформе, бросая быстрый взгляд то на одно диво, то на другое.
Нам часто попадались музыканты, наигрывавшие незнакомые мелодии; в шапках перед ними поблескивали монеты из самых разных мест, порой уже несуществующих, а то и никогда не существовавших. Некий певец исполнял на вульгарной латыни канцону тринадцатого века о неразделенной любви, а рядом другой субъект пел песню Боба Дилана, исполняя куплеты шиворот-навыворот и подыгрывая себе на акустической гитаре из рук вон плохо настроенной. Я бросил по нескольку монет в шапки обоим певцам — никогда не знаешь, когда тебе пригодится кредит в отделе кармы.
Чуть поодаль неандерталец в деловом костюме оживленно разговаривал со скучающим карликом в форме СС, а рядом с ними дама в декольтированном платье с гофрированным воротником времен королевы Елизаветы мило беседовала с потрясающим трансвеститом шести футов ростом, в наряде хористки; невозможно было сказать, кто из собеседников выглядел более экстравагантно. Женщина в футуристическом космическом облачении и голый татуированный мужчина, весь в разводах синей краски, ели что-то извивающееся, насаженное на палочки.
Поравнявшись с ними, Джоанна не выдержала и остановилась, а когда я похлопал ее по плечу, чуть не выпрыгнула из туфель.
— Вы не на экскурсии, — сухо заметил я.
— Что за… — начала было она, но голос ее сорвался. — Что это за место? Куда вы меня привели? И кто, черт возьми, эти люди?
Я пожал плечами.
— Это кратчайший путь на Темную Сторону. Есть и другие пути — официальные и неофициальные. Любой рискует случайно пойти не по той улице, открыть не ту дверь и оказаться на Темной Стороне. Правда, такое случается нечасто. Лондон и Темная Сторона так давно трутся друг о друга, что границы между ними стали опасно тонкими. Когда-нибудь барьеры просто рухнут, и тогда вся мерзость, скопившаяся на Темной Стороне, хлынет во внешний мир. Надеюсь, к тому времени я уже буду в могиле. Как бы то ни было, этот проход самый безопасный.
— А эти люди?
— Люди как люди. Они видят ту часть мира, о существовании которой вы и не подозревали. Оборотную сторону, скрытые пути, где таинственные личности, о чьих целях и заданиях можно только догадываться, шныряют по своим тайным делам. На самом деле миров гораздо больше, чем мы думаем или хотим думать, и большинство из них время от времени посылают своих представителей на Темную Сторону. Кого только не встретишь здесь, в метро, но в этом нет ничего страшного, пока действует старинный договор о перемирии. На Темную Сторону являются персонажи мифов и легенд, путешественники и исследователи, посетители из высших и низших измерений. Бессмертные. Живые мертвецы. Психонавты. Постарайтесь не разглядывать здешнюю публику в упор.
Я повел Джоанну по платформе, и, надо сказать, она больше не проронила ни слова. Теперь она даже не возражала против того, чтобы я взял ее за руку. Не оглядываясь, не прерывая разговоров, ничем не показывая, что они меня замечают, люди расступались, чтобы нас пропустить. Некоторые складывали пальцы в замок, когда думали, что я этого не вижу, или делали другие знаки защиты от зла. Похоже, меня здесь не забыли.
Викарий с серой повязкой на глазах, облаченный в потертый серый наряд со свежим белым воротничком, демонстрировал прохожим товар, разложенный в старом чемодане.
— Вороньи лапы! — выкрикивал он резким хриплым голосом. — Святая вода! Обереги от сглаза! Деревянные колья и серебряные пули! Это то, что вам нужно! Потом не жалуйтесь, если приплететесь домой с чужой селезенкой вместо своей!
Едва мы с Джоанной поравнялись с ним, он замолчал и подозрительно принюхался, наклонив голову к плечу. Пальцы викария быстро забегали по четкам, сделанным из костяшек человеческих пальцев, и вдруг он преградил нам дорогу, ткнув в меня пальцем.
— Джон Тейлор! — бросил он, словно выплюнул ругательство. — Дитя порока! Отродье дьявола и мерзости! Проклятье всех избранных! Изыди! Изыди!
— Привет, Пью, — непринужденно поздоровался я. — Рад снова тебя видеть. Ломаешь прежнюю комедию, да? Как идут дела?
— Спасибо, неплохо, Джон, — вяло улыбнулся Пью, заговорив уже нормальным голосом. — Мои товары — все равно что страховка для путешественника: человек не верит, что ему это нужно, пока не становится слишком поздно. Все говорят, что с ними ничего не может случиться. Но на Темной Стороне может произойти все, что угодно, — и происходит. Совершенно неожиданно, и последствия бывают просто ужасны. Я могу спасти множество жизней, вот только болваны не слушают меня. Ну-с, и зачем ты сюда вернулся, Джон? Я думал, ты умнее. Ты же знаешь, Темная Сторона не для тебя.
— Не волнуйся, я просто расследую одно дело и долго здесь не задержусь.
— Все так говорят, — проворчал Пью, передергивая плечами. — Но все мы делаем не то, что хочется, а то, что приходится. И кого же на этот раз ты разыскиваешь?
