— Отпусти мою руку, — повторила она спокойным, немного печальным голосом,
— иначе стебли не выдержат, и нам обоим придет конец.
— Я не могу отпустить тебя. Нет…
— Если ты умрешь, кто отомстит за меня? Неужели ты хочешь, чтобы этим мерзавцам все сошло с рук? Решайся, Хок, пока не поздно. Только скажи сначала, что любишь меня, и отпусти. Пожалуйста.
— Нет! Ведь есть же выход! Должен быть…
Плющ угрожающе трещал. Туго натянутые стебли мелко дрожали. Хок яростно посмотрел по сторонам.
— Изабель, слушай меня внимательно: оттолкнись от стены ногами, раскачайся, выбери нужный момент и прыгай в это чертово окно.
— Хок, — прошептала Изабель, — твой план самый дурацкий из всех, что ты когда—либо придумывал.
— А у тебя есть получше?
— Нет. Придется соглашаться на твой, милый. Стиснув зубы от напряжения и жгучей боли в спине, Хок покрепче сжал зеленые стебли. По его лицу катился пот, в ушах словно звенели серебряные колокольчики; Изабель осторожно оттолкнулась от стены, потом еще раз, раскачиваясь с каждым толчком все сильнее и сильнее. Она слышала, как наверху тихо простонал Хок, их руки становились угрожающе влажными и скользкими. Изабель решила рискнуть. Последний раз оттолкнувшись от стены, она резким движением выдернула руку и ногами вперед влетела в окно третьего этажа. Стекло брызнуло во все стороны тысячью сверкающих осколков. Изабель упала на пол. Хотя толстый ковер смягчил удар, ей не удалось сдержать стон. Поднявшись на ноги, она сразу бросилась к окну, чтобы помочь Хоку, который наполовину сполз, наполовину свалился на подоконник, с трудом выпустив плющ из сведенных судорогой пальцев. Минуты две они стояли, прижавшись друг к другу, жадно ловя ртом воздух.
— Бросить тебя? — проговорил наконец Хок. — Неужели ты думала, будто я способен на такую глупость?
— Не знаю, — пожала плечами Изабель. — Тогда это казалось мне единственным выходом. Но твоя идея сработала лучше, как ни странно.
— Я протестую против последнего замечания. Пойди—ка и посмотри, нет ли кого в коридоре. Мы подняли такой шум, что я очень удивлюсь, если сюда не заглянет какой—нибудь наемник.
Изабель кивнула и с обнаженным мечом подошла к двери. Чуть—чуть приоткрыв ее, она выглянула в коридор, затем, обернувшись к Хоку, отрицательно покачала головой. Тот со вздохом облегчения рухнул в ближайшее кресло.
— Господи, как я устал!
— Не смей даже думать об этом! Здесь не место для отдыха, безжалостно заявила Изабель. — У нас нет времени. Дело еще далеко не закончено. Наш первоначальный план основывался на внезапности, но мы проиграли. Что же остается делать? Убраться отсюда к дьяволу, явиться в городской Совет и сообщить о провале? А может, осмотримся и подумаем, нельзя ли прикончить террористов одного за другим?
— Нет, — отрезал Хок, — Мы не пойдем на такой риск. Если они испугаются, то перебьют всех заложников. Это в обычае террористов. Однако, с другой стороны, нам надо проскорее выяснить, что тут творится. — Он нахмурился и задумчиво потер подбородок. — Знаешь, похоже, мы последние из Дружины Молота. Барбер и Макреди мертвы. Винтер куда—то удрала, а Шторм сидит где—то далеко, и помощи от него лучше не ждать. Обстоятельства явно не в нашу пользу.
— Как обычно, — улыбнулась Изабель. — К тому же, где—то поблизости находится Саксон, как я полагаю. Он ведь исчез во время схватки.
— Да, — фыркнул Хок. — Саксон очень не помешал бы нам, если дело дойдет до драки. Совсем как я в мои лучшие годы. Видимо, для него не прошло даром время, проведенное в Портрете Мессермана. Надеюсь, он больше не будет бросаться на людей, отрывая от них куски мяса, и вообще, не вернется к прежнему состоянию. Иначе плохо придется всем.
— Не знаю, не знаю, — усмехнулась Изабель. — Кровожадный маньяк—людоед, шляющийся по коридорам, немногим лучше террористов.
Хок выразительно взглянул на жену, и она рассмеялась.
— Понимаю. Не стоит искушать судьбу, хочешь ты сказать. Ладно, поднимайся и пойдем.
Хок, страдальчески морщась и охая, выбрался из кресла. Стражи, держа оружие наготове, открыли дверь и бесшумно выскользнули в удивительно пустой и тихий коридор. Такая же тишина царила и на четвертом этаже. Хок хмурился, его пугало и настораживало отсутствие патрулей. Мэдиган слишком опытен, чтоб пренебречь элементарными мерами предосторожности. Уже не скрываясь, они бежали по коридорам, охваченные внезапным предчувствием опасности, и эхо их шагов гулко отдавалось в безмолвном здании. Повернув за угол, Изабель чуть не упала, споткнувшись о тело наемника. Труп лежал на спине, рука откинулась в сторону, пустые глаза неподвижно смотрели в потолок. Хок быстро опустился на колени перед телом, а Изабель тревожно поглядывала по сторонам.
— Это работа Саксона? — спросила она.
— Не похоже, — покачал головой Хок, поднимаясь на ноги, — я не вижу ни одной раны, никаких следов насилия. Тут поработала магия.
— Наверное, Шторм пробился сквозь защиту Дворца и решил нам помочь?
— Нет, тогда он сперва обратился бы к нам. Единственный маг, который мог сделать это, работает на Мэдигана.
— Ты полагаешь, — удивленно проговорила Изабель, — что он внезапно раскаялся и решил выйти из игры?
— Может быть, — вздохнул Хок, — думаю, нам надо заглянуть в Главную Палату, посмотреть, какие дела творятся там. У меня очень скверные предчувствия на этот счет.
Они со всех ног бросились дальше по коридору. На пути им все чаще встречались неподвижные тела. Подбегая к Главной Палате, Стражи уже не опасались, что их кто—то услышит. Трупы наемников усеяли пол, и им приходилось выбирать место, куда поставить ногу. Дверь в зал была распахнута настежь, и казалось, оттуда вязким потоком разливается по Дворцу мертвая тишина. Проникнув в Палату, Хок и Изабель замерли, пораженные открывшимся зрелищем. Мертвецы распластались на ковре, заложники вперемежку с наемниками, переплетя руки в последнем предсмертном объятии. Ни один шорох не оскорблял мрачное безмолвие зала. Хок осмотрел несколько тел, никто не подавал признаков жизни, не было и следов, по которым Хок мог бы догадаться о причине их гибели. Среди трупов им не удалось найти Мэдигана и его людей. Неожиданно Хок почувствовал легкое прикосновение к плечу и, обернувшись, увидел Изабель, молча указывающую в дальний угол комнаты. Там лежали оба Короля, бессильно свешиваясь через подлокотники тронов.
— Теперь будет война, — деревянным голосом произнесла Изабель. — Мы проиграли, Хок. Мы сделали все, что могли — и все впустую. Зачем они так поступили? Зачем убили всех?
— Не знаю, — проронил Хок. — Ясно одно: дело принимает совершенно непонятный оборот. Мэдиган никогда не интересовался деньгами, которые он потребовал за освобождение заложников. Очевидно, у него имелись свои тайные планы, заложники были лишь ширмой, чтобы мы не догадались о его истинных намерениях.
— Но зачем же была убивать всех? — снова спросила Изабель, — ведь они погубили даже своих. Это бессмысленно!
— Мэдиган ничего не делает зря, он не дурак и не сумасшедший. Просто…
«Хок! Фишер! — голос Шторма взорвался у них в голове, словно удар грома,
— слушайте меня! Немедленно бегите в подвал! Там что—то происходит. Нечто ужасное».
— Хуже не будет, — ответил Хок, — нам хватает собственных проблем. Короли и заложники мертвы.
«Забудьте о них! Там внизу Жрец приступает к совершению древнего забытого ритуала. Теперь я понял, зачем он понадобился Мэдигану: Жрец не только чародей, но и шаман».
Изабель взглянула на Хока:
— Что такое шаман?
— Особый род колдунов. Кажется они возятся с заклинаниями духов, общением с животными, с
