щедро, последует особое благословение серебреными кастетами. САС являются злостными христианскими террористами. Спасти всех, и пусть Бог в них разбирается. Никаких компромиссов в защите Матери-Церкви. Они сжигают церкви сатанистов дотла, выполняют изгнания нечистой силы из политических деятелей, а однажды распяли мима на улице. Кверху ногами. А затем подожги. Многие люди аплодировали. Сестричество носило строгие старомодные монашеские рясы, ботинки со стальным мысом, и по-настоящему мощные пушки, открыто висящие в кобуре на каждом бедре. Они были запрещены и осуждены каждой официальной ветвью христианской церкви, но поговаривают, что их при случае нанимали, под шумок, когда все остальные методы были испробованы и провались. Сестричество Армии Спасения выполняет поставленные задачи, даже если вам приходится отводить взгляд и зажимать уши, пока они делают это.
Мы грешим, чтобы положить конец греховности, утверждают они.
Одна из сестер узнала меня и быстро оповестила остальных. Они собрались вместе и уставились на меня, пока я проходил мимо. Я вежливо улыбнулся и одна из них перекрестилась. Другая показала знаком, как я ее сильно достал, и затем все они ушли. Возможно, чтобы помолиться за состояние моей души, а может проверить нет ли новых наград за мою голову.
Наконец я добрался до бара, расстегнул плащ, и с облегчением устроился на ближайшем табурете. Я кивнул Алексу Морриси, который уже приближался с моим обычным стаканом настоящей «Коки». Он был одет во все черное, вплоть до темных очков и элегантного французского берета, который он носил, чтобы скрыть увеличивающуюся плешину. Он хлопнул мой стакан на подставку под пиво легендарного местного пивоваренного завода: «Шоггот, старый и очень специфический».
– Я впечатлен, Тейлор, ты отпугнул САС, а я однажды видел, как они освежевали и съели оборотня.
– Это дар, – весело ответил я.
Я повращал свой стакан «Коки», чтобы освободить букет, и смаковал его мгновение, перед тем как небрежно оглядел бар, проверяя, кто в нем был, и кто мог быть полезен. Граф Дракула сидел на дальнем конце бара – ссохшийся старик с крысиным лицом в потертом смокинге и оперном плаще, видавшем лучшие дни. Он пил свой обычный «Тайп О Негатив» и говорил вслух, как обычно. После всех этих лет у него почти пропал акцент, но он сохранял его для личных выступлений.
– Вонючий агент держит меня настолько занятым в эти дни, что у меня не остается времени на себя. Все эти ток-шоу и автограф сессии, а еще рекламная кампания новой книги... позирование с подающими надежды готическими рок-группами, и реклама нового типа пылесоса... Я стал посмешищем! Раньше у меня был свой замок, пока коммунисты не отобрали его... Раньше у меня были невесты-вампирши, а теперь я получаю от них весточку только, когда задерживаю выплату алиментов. Они всю кровь из меня высосали! Вы знаете, кого пригласил мой агент для поддержки на моем последнем выступлении? Трансильванских танцоров трансвеститов! Двадцать два расфуфыренных носферату плясали чечетку под песенку «Я такая глупышка, когда выходит луна». Чего только не увидишь, когда под рукой нет кола... Я мог погибнуть! Опять. Говорю вам, в некоторые ночи просто не нужно выходить из своего гроба.
Неподалеку, наполовину высунувшись из свое будки и демонстративно игнорируя старого вампира, было То Ходящее Как Это. Звезда десятков фильмов ужасов в пятидесятые годы, ныне опустившаяся до подписания своих фотографий на памятных конвенциях. На прошлой неделе их была целая куча, вспоминающих обо всех городах, которые они терроризировали в расцвете сил. Теперь, если бы не ностальгия, никто и не вспомнил о них.
(Большой Зеленый Ящер не был допущен на конвенцию из-за отказа носить подгузник после инцидента с «радиоактивной свалкой».)
Парочка морлоков подвалила к бару, доставив всем головной боли, очень занудно и дотошно объясняя, какой именно легкой закуски они желают. Алекс крикнул своим мускулистым вышибалам, и Бетти c Люси Колтрейн оторвались от армреслинга друг с другом ровно настолько, чтобы подойти и выбить дерьмо из морлоков, прежде чем вышвырнуть их за уродливые уши. Есть предел того, с чем Алекс будет мириться, даже когда он в лучшем настроении, что бывает не часто. На самом деле, в большинство дней, вас могут вышвырнуть за то, что вы вежливо указали, что не получили сдачи. Я осознал, что Алекс все еще стоит рядом и вопросительно посмотрел на него.
– У меня есть специальное предложение в виде Мочи Ангела, – сказал он с надеждой. – Перестала быть популярной, после того как пошла молва, что это все-таки не название марки, а скорее предупреждение... И еще у меня есть немного свежей свиной щетины. Или те свиные яйца, что тебе так нравятся.
Я отрицательно покачал головой.
– Я завязал со свиными яйцами. Они достаточно хороши, но ты кладешь в пакет только два.
– Черт, – сказал Алекс, – у свиньи их всего два.
За барной стойкой статуя Элвиса в своем белом костюме парашютиста плакала кровавыми слезами. Стрелки часов шли в противоположных направлениях, и маленький телевизор показывал трансляцию из Ада, с отключенным звуком. Облезлый гриф на жердочке с энтузиазмом грыз нечто подозрительно свежее на вид. Гриф перехватил мой взгляд и рассматривал меня долгим, вдумчивым взглядом.
– Веди себя прилично, Агата, – сказал Алекс.
– Агата, – сказал я задумчиво. – Разве это не имя твоей бывшей жены? Как поживает старушка?
– У нас с ней все отлично, – сказал Алекс. – Она никогда не наведывается. Хотя снова затягивает с выплатой алиментов. Джонатан, оставь утку в покое! Я не стану еще раз повторять! И нет, мне не нужен апельсин обратно.
– Заведение кажется довольно переполненным сегодня, – заметил я.
– У нас есть очень популярное новое кабаре, – сказал с гордостью Алекс. – Подожди, сейчас я объявлю о нем. – Он повысил свой голос. – Слушайте, отморозки! Наступило время кабаре, представляю вам в очередной раз этого исключительного артиста, мистера Взрыва! Он ваш, искренне ваш, и хотел бы я, чтобы вы забрали его с собой, потому что он выбешивает меня, да – это Самоубийца Джонс!
Самый обычный на вид мужчина робко вышел на небольшую освещенную сцену, весело помахал дико аплодирующим зрителям, а затем взорвался на кровавые ошметки. Самое паршивое, что я видел за последние годы. Толпа одобрительно взревела, хлопая и топая ногами. Выступление кабаре завершилось, и оно было довольно впечатляющим, не будь таким кратким. Я с удивлением посмотрел на Алекса.
– Выступление заключается не в том, как он взрывает себя, – пояснил Алекс. – А в том, как он вновь собирается вместе по кусочкам после этого.
– Ты хочешь сказать, что он взрывает себя снова и снова? – уточнил я.
– Каждую ночь и дважды по субботам. Полагаю, это его образ жизни.
– Кстати, – сказал я, – почему ты все еще здесь, Алекс? Ты всегда говорил, что оставался только потому, что обет Мерлина связывал тебя и твоих родственников с этим баром. Но теперь, когда он наконец-то мертв и сгинул, благодаря Лилит, что удерживает тебя здесь?
– Куда мне еще податься? – сказал Алекс, тихим и почти лишенным эмоций голосом. – Что еще я умею? Это то, в чем я разбираюсь и уже давно занимаюсь. И, кроме того, где еще я получу возможность регулярно наезжать, оскорблять и терроризировать стольких людей? Управление этим баром меня привлекает больше, чем любое другое место. Это... моя жизнь. Черт возьми.
– Как здесь восприняли исчезновение Мерлина?
– Потише! Я никому не рассказывал и не собираюсь. Если определенные люди и определенные другие силы, ни разу не являющиеся людьми, узнают наверняка, что этот бар больше не защищен волшебством Мерлина, они атакуют его всем подряд от библейских эпидемий до Четырех Всадников Апокалипсиса.
– Сам виноват в том, что обсчитываешь людей.
– Давай сменим тему. Я слышал, что ты и Сьюзи Стрелок съехались. Честно говоря, я никогда не ожидал, что подобное произойдет. Как поживает всеми любимая психопатка помешанная на оружии?
– О, все еще убивает людей, – сказал я. – Она охотится за вознаграждением, где-то в пограничных землях. У нее день рождения не за горами, может быть, я куплю ей тот рюкзак с ядерным снарядом, на который она намекает.
– Хотелось бы мне думать, что ты шутишь. – Алекс задумчиво посмотрел на меня. – Как все... сложилось?
