Королеву Греха, а когда ты Хозяйка Пирушки, от тебя ожидают, что ты одет соответственно. Я виню Диану Ригг – клянусь, есть целые поколения, которые никогда в жизни не видели ее в этом эпизоде «Мстителей». Я искала возможность поговорить с вами, мистер Тейлор.
– Серьезно? – сказал я. – Как мило.
– Я знала, что вы сможете проникнуть сюда в поисках Уильяма. Полагаю, мы сможем... поведать друг другу полезную информацию.
– Не удивлюсь, – сказал я. – Вы первая.
– Не здесь, – сказала Глория. Она посмотрела на подросткового портье. – Персоналу нельзя доверять. Они продают информацию журналистам.
– Вам стоит платить нам больше, – проворчала портье, и снова скрылась за своей газетой. Глория проигнорировала ее и повела меня через лобби к боковой двери, которая была почти невидимой, пока вы не оказывались прямо перед ней. Она открыла дверь, и провела меня в то, что очень смахивало на приемную дантиста из ада. Повсеместно были мерзко выглядящие стальные инструменты, и полдюжины сверл свисали над откидным креслом, оснащенным тяжелыми кожаными фиксирующими ремнями. Стоял сильный запах антисептика и недавнего страха. Всевозможного рода, полагаю. Глория плотно закрыла дверь, а затем оперлась спиной на нее.
– Охрана уже в курсе, что вы здесь. Я заплатила нужным людям, таким образом, у нас есть немного времени наедине, но я не могу с уверенностью сказать, сколько именно.
– Расскажите мне о Уильяме, – сказал я. – И зачем он приходил сюда.
– Он привел меня сюда сразу после того как мы поженились. Мое членство было его свадебным подарком. Это не было особым сюрпризом. Я знала все о его вкусах, прежде чем мы поженились. Мне было все равно. Меня всегда больше интересовала власть. А Уильяма не заботило, кто об этом знал. Он был везде и делал все, в поисках... ну, удовольствия, я полагаю. Хотя, возможно, удовлетворение будет более подходящим словом. Он приходил сюда, чтобы побыть жертвой в очень жестоком сеансе садомазохизма. Бондаж и дисциплина, порка и клеймение, такого рода вещи. Просто удивительно, сколько наказания может выдержать бессмертное тело. Насколько я знаю, он никогда не получал желаемого, но испытывал потребность в наказании. Я так и не поняла почему. В отношение некоторых вещей он крайне скрытен. В конечном счете, они не смогли удовлетворить его потребности и он ушел. Я же осталась. – Она медленно улыбнулась. – Мне нравится здесь.
– Вы не разделяли вкусы Уильяма? – спросил я.
– Как я уже говорила, для меня все дело в ощущение власти. А здесь никогда нет нехватки в мужчинах, которыми я могу командовать, унижать и жестоко обращаться. Людей, которые умоляют меня заставить их удовлетворить любую мою прихоть, готовые страдать и истекать кровью по кивку моей головы. Чтобы поклоняться мне, словно богине. Такие приятные изменения с учетом того, как ко мне относятся в поместье Гриффинов. Поскольку Иеремия и Мэрайя расценивают меня, как всего лишь последнюю жену Уильяма. Даже слуги не утруждаются запомнить мое имя. Никто не ожидал, что я продержусь так долго.
– Но вы бессмертны сейчас, – сказал я. – Вы часть семьи.
– Вам так показалось, верно? Но вы заблуждаетесь. Мне никогда не разрешали быть частью семейного бизнеса, даже при том, что я в этом гораздо лучше Уильяма, поскольку семейный бизнес только для кровных родственников Гриффина. И даже больше того, мне не разрешают ничего создавать, или иметь что-либо собственное, что могло мешать или конкурировать с бизнесом Гриффина или его интересами. И это относится почти ко всему в Темной Стороне. Таким образом, я делаю покупки, пока не разыщу нечто особенное, а когда устаю от этого, то прихожу сюда, чтобы играть в ту… кем я думала, что буду, когда вышла за Уильяма.
– Вы когда-нибудь любили его? – спросил я напрямую.
– Он выбрал меня. Возжелал меня. Сделал меня бессмертной и очень богатой. Я была очень благодарна. Полагаю, по сей день. Но любить... я не знаю. Уильяма трудно понять. Он никому не раскрывается. Он ни разу не открылся мне в чем-то значительном, даже в наши самые сокровенные моменты. Я вышла за него, потому что… он был хорошей компанией и щедрым, и потому что я становилась немного старой для подиума. У супермоделей очень ограниченный срок годности. Я полюбила бы его, если хоть на миг решила, что он любит меня.
– А как насчет вашей дочери, Мелиссы?
– Я любила бы ее, будь у меня шанс. Но Иеремия забрал ее в тот день, когда мы с Уильямом представили ее ему. Мы не получили право голоса в этом вопросе. Я не могла его остановить. Уильям пытался, за что ему спасибо – на самом деле, он даже накричал на отца и ругался на него. Единственный раз, когда я видела, чтобы Уильям возразил отцу. Но, конечно, он не мог ничего сделать... так что это не принесло ему ничего хорошего. Никто не отказывает Иеремии Гриффину.
– Можете рассказать мне что-нибудь об исчезновении Мелиссы? – спросил я. – Я могу быть осторожным. Гриффин не должен знать все, что я обнаружу в ходе своего расследования.
– Он узнает, – сказала Глория категорически. – Он всегда узнает. Я поражена, что мы смогли сохранить существование Мелиссы в тайне так долго. Вероятно, он не мог поверить, что его собственный сын может бросить ему такой открытый вызов... Спрашивайте меня, что хотите, мистер Тейлор, и я расскажу вам, что смогу. Ибо... мне уже без разницы. Уильяму, похоже, все равно рядом я или нет, поэтому мне, вероятно, недолго осталось быть его супругой. Но это не означает, что я знаю нечто важное. Исчезновение моей дочери такая же загадка для меня, как для всех остальных.
– Должен заметить, что вы не кажетесь расстроенной ее исчезновением, или похищением, а может и убийством, – сказал я. – Разве вам безразлично, что с ней случилось?
– Не судите меня слишком строго, мистер Тейлор. Мелисса моя дочь только номинально. Иеремия воспитал ее, и удостоверился, чтобы я находилась как можно дальше от нее. В последние годы Мелисса не хотела иметь ничего общего со мной. А теперь... кажется, она готова украсть наследство Уильяма. И мое, конечно.
– Есть те, кто верит, – сказал я осторожно, – что взрослый внук может привести к смерти Гриффина.
– Даже если так, – сказала Глория. – Это очередная история. Всегда ходят слухи о Гриффине, но никто ничего не знает наверняка.
– А Уильям в это верит?
– Однажды он поверил. Вот почему он хотел ребенка. Чтобы использовать его в качестве оружия против своего отца.
– Уильям желал смерти отцу?
– Чтобы он сгинул навеки, только так Уильям мог стать сам себе хозяином. Наконец свободным... вольным делать то, что я не могу вам сказать. Возможно, даже он сам не знает.
– Вы хотите, чтобы я нашел вашу дочь? – спросил я. – Учитывая, что, если я верну ее в целости и сохранности, она может лишить наследства вас с Уильямом?
– Найдите ее, – сказала Глория, пристально глядя на меня своими темными глазами. – Это нормально, что она никогда не любила меня. Нельзя любить незнакомца. Но я родила ее, нянчила и держала в своих объятиях... Найдите ее, мистер Тейлор. И если кто-то посмел обидеть ее... убейте их медленно.
– Есть идеи, где я могу найти Уильяма? – спросил я.
Глория улыбнулась.
– И вот так, вы заканчиваете со мной. Я сказала вам все, что знала, а вы не сказали мне ничего. Какой вы замечательный частный детектив, мистер Тейлор.
– Вы не спрашивали меня ни о чем, – сказал я.
– Нет, – сказала Глория. – Не спросила, верно? Если хотите найти Уильяма… попробуйте Проект Аркадии.
И со свисающей с плеч змеей, она посмотрела на меня и, казалось, слегка усмехалась, словно знала что-то, чего я не знал.
Как и о клубе «Калигула», я знал про репутацию Проекта Аркадии, но в то время как все говорили о
