пискнула.
Снова не было выстроившихся ровными рядами столов и аккуратно расставленных стульев. Столы сдвинуты вместе и представляют собой несколько обособленных островков, вокруг которых группируются команды по интересам. Одна компания режется в карты, другая что-то бурно обсуждает, третья (большинство в которой – девчонки) балуется пивком, и практически все нещадно дымят сигаретами. И ни малейших следов присутствия малиново-пиджачного папаши и его громил-охранников, только что поверженных Оглоедовым.
– Женька! – взвыл окончательно растерявшийся Миша Каратаев. – Как вы это сделали?!
– Я тебе потом как-нибудь объясню, – пообещал я, поднимаясь из-за монитора. – А сейчас мне надо Боярышкину спасать. Если она меня немедленно не увидит и не поймет, что это был розыгрыш, – у нее, как пить дать, крыша поедет и я потом всю жизнь себя за это буду казнить.
Ничего страшного со Светочкой не случилось. Повсхлипывала на радостях, лепеча что-то про то, что как же хорошо, что это розыгрыш был, а не по-настоящему. Я совершенно был с ней согласен, о чем тотчас же ей и поведал. Светочка улыбалась благодарно и смотрела на меня, как на спасителя. Кажется, она готова была меня расцеловать, да только не решалась.
Мария светилась от гордости, каковую она пыталась сдержать, но получалось это у нее не очень- то.
– Отлично у вас получилось, – оценил я. – И ребятишки ваши отработали на «отлично».
Вот тут Мария разулыбалась, как будто кто-то взял ее за уголки губ и резко потянул – и на лице нарисовалась безразмерная блаженная улыбка.
Я был рад не меньше Марии. Ей сейчас нужны были деньги на прокорм многочисленного семейства, а денег не было, потому что Сабадаев сидел в следственном изоляторе и по этой причине финансовый ручеек иссяк, и я хотел помочь Марии пережить смутные времена. Часто вовремя дать человеку возможность заработать – это его спасти. Я сейчас и Марию спасал, и ее приемных детей.
Пришел Оглоедов.
– Евгений Иванович, – сказал он. – Я еще сегодня вам буду нужен?
– Спешишь? Отпускаю, – ответил я и тут заметил неподалеку переминающегося с ноги на ногу Мишу Каратаева.
У него был такой отсутствующий вид, и он так старательно смотрел куда-то в сторону, что никаких сомнений не оставалось: снова Каратаев что-то задумал и Оглоедова надо спасать.
– Ты с Каратаевым куда-то намылился? – проявил я бдительность. – Не пущу!
– Женька! – тотчас же перестал валять ваньку Каратаев. – Он же взрослый человек! Он сам решает…
– Не пущу! – взвился я. – Ни за какие коврижки! Хватит мне Магометыча! И братьев Мухановых тоже!
– Тут никакой опасности, – заканючил Миша. – Мы только туда и обратно!
– Без Оглоедова! – упорствовал я.
– Он мне нужен.
– Зачем?
Миша замялся.
– Не пущу! – рубанул я рукой воздух.
– Я скажу! – всполошился Каратаев. – Мне твой Оглоедов нужен для солидности. Будто он у меня охранником…
– Так там опасно? – осенило меня.
– Нет-нет! – затараторил Каратаев. – Это в чистом виде показуха, Женька! Ну я вроде как бизнесмен, а Оглоедов у меня в телохранителях.
– На разборки едешь? Бандюки тебе стрелку забили?
– Ну какие бандюки, Женька! Это изобретатель один…
– Изобретатель?! – изумился я.
– Ну! Понимаешь, я тут хмыря одного откопал – ну чисто Эдисон. Наизобретал кучу всего. Это он так говорит. А сейчас вот водку изобрел.
– То есть как – водку? – не понял я. – А что – не изобретена еще разве?
Был я как раз накануне в ликероводочном отделе. Вроде бы водки там – хоть залейся.
– Он особую какую-то изобрел, – сказал Миша. – Как-то по-особенному она вставляет.
– Как?
– Я не знаю. То есть знаю, но не скажу. Я хочу сначала сам посмотреть. Я репортаж хочу сделать про этого чудика. Сказал ему, что бизнесмен и что могу купить у него права на эту водку. За десять миллионов.
– Миллионов – чего?
– Долларов. Теперь ты представляешь себе этого Кулибина? Хмырь хмырем, а на десять «лимонов» рот разинул. Сюжет я отсниму классный. У меня сегодня первый контакт. Встреча, в смысле. Но только мне твой Оглоедов нужен – для солидности. У кого такие охранники бывают? Только у людей, которые способны без напряга выложить десять миллионов долларов. Выручай, Женька! А иначе хмырь тот не поверит.
Я заглянул Оглоедову в глаза и спросил просто:
– Пойдешь с ним?
– Пойду, – пожал плечами Оглоедов.
Такой человек. Безотказный.
– Но обещай, – попросил я, – что при малейшей опасности… когда даже еще ничего происходить не будет… еще ты только заподозришь что-то неладное… Ты сразу разворачиваешься и уходишь!
– Хорошо, – кивнул Оглоедов.
– И смотри! – погрозил я пальцем Каратаеву. – Если с ним хоть что-то случится…
– Женька! Да как ты можешь! – закатил глаза Миша. – Да ты же меня знаешь!
В том-то и дело, что знаю. Я демонстративно вздохнул.
Оглоедов и Миша Каратаев приехали в назначенное место. Молодежный развлекательный центр. Было слышно, как где-то в недрах здания, здорово смахивающего на бывший заводской цех, грохочет музыка. Стоящие на входе хмурые охранники Мишу и его «телохранителя» внутрь не впустили.
– Куда? – развязно произнес громко чавкающий жевательной резинкой охранник и встал на пути непрошеных гостей.
– Нам надо, – с готовностью сообщил Миша.
– А нам не надо, – ответил охранник.
Но до разбирательства дело не дошло. Потому что из дверей вдруг выскользнул крайне рассеянного вида человечек, в котором Оглоедов моментально распознал Мишиного знакомца, потому что так и только так должен выглядеть настоящий изобретатель: взгляд задумчив и будто обращен в себя, волосы всклокочены, из нагрудного кармана рубашки торчит огрызок карандаша, из кармана брюк – штангенциркуль, и во всем облике угадываются признаки легкого безумия. Человечек вовсе не Мишу шел встречать, а спешил по каким-то своим делам, и он пронесся бы мимо неуловимой кометой, если бы Миша не схватил его за рукав.
Только теперь человечек обнаружил Мишино присутствие, сфокусировал на Каратаеве свой взгляд, признал гостя и произнес скороговоркой:
– Помню – водка – десять миллионов – купить хотите.
– Хочу, – проникновенно сказал Миша.
Он смотрел на собеседника таким честным взглядом, будто упомянутые десять миллионов лежали у Миши в кармане и проблема была только в том, чтобы передать эти деньги талантливому самородку- изобретателю в каком-нибудь укромном месте, где им никто мешать не будет.
– Идемте! – решительно сказал изобретатель и увлек Мишу за собой мимо вмиг потерявшего к Мише интерес охранника.
Добросовестный Оглоедов направился следом.
Внутри действительно обнаружилась шумная дискотека, но изобретатель повел своих спутников вниз
