Низкая тяжелая туча нависла над Рублевкой и готова была вот-вот пролиться обильным дождем, но Виктория крышу машины не торопилась поднимать, и Китайгородцев вдруг догадался, что это из-за него и надо бы к машине подойти.
Он приблизился.
– Я услышала случайно, что кто-то из наших работников пропал и что с этим человеком какие-то проблемы, – сказала Виктория. – Это правда?
– Надеюсь, все это не слишком серьезно, – осторожно улыбнулся Китайгородцев.
– А мне кажется, что серьезно, – не ответила она улыбкой на улыбку собеседника.
Няня Оксана Петровна вынесла из дома маленького Алешу, усадила его в специальное автомобильное детское кресло, установленное в «Мерседесе».
С неба сорвались первые крупные капли дождя. Виктория поспешно нажала кнопку. Механизмы пришли в движение, выстраивая крышу над салоном «Мерседеса». Виктория кивнула на прощание Китайгородцеву.
– Вы едете без охраны? – спросил он.
– Я бы с удовольствием взяла вас с собой, – улыбнулась Виктория. – Но впереди мы с ребенком, а сзади вам будет слишком тесно.
Это она так отшутилась. И совсем получилось не весело. Помнила ту историю. Когда Проскуров свой нрав показал. И она лишилась телохранителя, на которого рассчитывала.
Хлынул дождь. Няня ушла в дом. Теперь только поливаемый дождем Китайгородцев стоял у «Мерседеса», деликатно дожидаясь, когда хозяйка тронет машину с места. Виктория оценила преданность бодигарда служебному долгу.
– Когда-нибудь я наконец соглашусь ездить на этих ужасных огромных машинах, – пообещала она с мягкой улыбкой. – Тогда и для вас найдется местечко.
Она подняла стекло, «Мерседес» поехал. Китайгородцев смотрел им вслед. Его заливало дождем, и чувствовал он себя мерзко. Из-за дождя? Нет, что-то другое было причиной. Тревога поселилась в его душе. Он хотел бы вернуть Викторию. Не дать ей уехать. Удержать. Уберечь. Она его растревожила. Чем? Что она ему сказала? Она сказала, что едет без охраны. Нет, не это. Про машину. Мало места. Впереди – мы с ребенком, сказала она. Мало места. Но вот когда она согласится ездить на большой машине…
Он рванул следом. Прямо через клумбу, как совсем недавно Петя на квадрицикле. Он хотел догнать «Мерседес», который клумбу уже объехал и теперь катился по неширокой дорожке меж деревьями, но расстояние было велико. Перед поворотом кабриолет чуть притормозил, насмешливо подмигнув Китайгородцеву своими стоп-сигналами, и скрылся за деревьями.
Китайгородцев мчался через лужайку, которая под проливным дождем мгновенно напиталась водой, и он, поскользнувшись, рухнул в эту воду, подняв такую тучу брызг, словно упал в наполненный водой бассейн. Рванул из кармана переговорное устройство, которое здесь, на территории поместья, он всегда держал при себе. Крикнул:
– Это Китайгородцев! Заблокируйте ворота! Не выпускайте хозяйку!
Вскочил, помчался сквозь дождь. Но не успел. Не было «Мерседеса». Из домика при воротах вышел охранник. Свой, из «Барбакана». Развел виновато руками.
– Я слышал, – доложил он разгоряченному погоней Китайгородцеву. – Но они уже выехали. Какие-то секунды.
– Скажи, – выдохнул задыхающийся от быстрого бега Китайгородцев. – Ты ее…
Он никак не мог отдышаться.
– Ее… видел… когда-нибудь на большой машине…
– На какой большой? – не понял охранник.
– Она когда-нибудь… за ворота… выезжала…
– Я недавно здесь, – напомнил охранник. – Проскуровскую охрану только несколько дней как заменили…
– В курсе! – оборвал Китайгородцев. – Но ты же тут на территории работал?
– Да.
– Ты видел когда-нибудь… чтобы Виктория на большой машине… на «Хаммере» там, допустим…
– Нет, на «Хаммере» – никогда.
И на «Дуранго» никогда. Две машины из проскуровского гаража, которыми Виктория не пользуется. Не любит она больших машин. И на них не ездит. И эти две машины Геной Шаровым вычеркнуты из списка проскуровских автомобилей.
Они не на Проскурова нацелились! Они на Викторию охотятся!
Любимую женщину телохранителя Баранова Китайгородцев увидел очень скоро. Невысокая. Симпатичная. С подчеркнуто небрежной стильной прической мелированных волос, отчего Люда Потапова была похожа на подростка и на воробья одновременно. Несмотря на свою модную прическу, Люда сильно смущалась и норовила спрятаться за спиной Баранова.
– Вот, – сказал Баранов. – Это Люда Потапова. А это Толик Китайгородцев. Он кое-что по анкете уточнит.
Он оставил Люду в кабинете у Китайгородцева и оставил папку с бумагами – те документы, которые требовались при оформлении на работу в дом Проскурова.
Китайгородцев решил пройтись по документам, а Люду Потапову пока не тревожить – чтобы у нее было время освоиться. Заглядывал в документы, сверял данные с тем, что они с Барановым уже успели занести в анкету.
Потапова Людмила Антоновна. Проверяем по паспорту. Совпадает. Свидетельство о рождении. И здесь она тоже Потапова.
– Вы замужем были?
– Нет.
– Фамилию никогда не меняли?
– Нет.
Дата и место рождения. По паспорту. Совпадает. По свидетельству о рождении. Совпадает.
Образование. Техникум. Диплом.
Семейное положение. Замужем не была.
Ребенок. Маленький еще совсем. Свидетельство о рождении. Отец не указан.
– Ребенок с вами живет?
– Нет, у мамы.
– Будете его сюда перевозить?
– Нет.
– Почему?
– Дополнительные проблемы. Меня сюда переводят, а я еще и ребенка тащу – это никаким хозяевам не понравится.
Боится нарваться на отказ. Осторожничает. Переедет сюда, осмотрится, освоится – и тогда уже будет думать, что предпринять.
– Может быть, совсем не писать, что у меня есть ребенок? – несмело предложила Люда.
Все правильно понял про нее Китайгородцев. Осторожничает.
– Как же – не писать? – пожал он плечами.
– Это мне Антон предложил! – поспешно сообщила женщина, словно ее только что уличили в чем-то предосудительном.
Сговорились они с Барановым. И долго совещались, наверное, как им держать оборону.
– Это невозможно, – сказал Китайгородцев, стараясь, чтобы его слова звучали мягко. – Даже если спрятать куда подальше свидетельство о рождении вашего малыша, в паспорте все равно есть запись. Лучше с этими вещами не шутить. И еще вас будут проверять. А проверяют у нас тщательно. Так что смысла нет хитрить.
Люда покраснела, как школьница.
Где работала. Трудовая книжка. А где трудовая книжка?
– Где ваша трудовая книжка?
