– Шурик, где ты высадил женщину, которую вывез из особняка вчера утром?
– На «Беговой».
Не могли же они сговориться. Корнеев судорожно вздохнул.
– И как она пошла? – попросил уточнить Христич. – Сама, ножками?
– Сама, – засмеялся водитель.
Полковник повернулся к Корнееву, всем видом показывая, что он лично считает свою невиновность доказанной.
– Снимочки-то откуда, Вадим?
– Знакомый принес, – процедил сквозь зубы Корнеев.
– А какое отношение к случившемуся имеет знакомый? – преувеличенно изумился Христич.
Корнеев понял, что допустил промашку.
– Никакого! – ответил он, раздражаясь. – Просто совпадение.
На это полковник никак не отозвался, но было ясно, что он ответом не удовлетворен и при случае непременно вернется к этому разговору. Чтобы переменить тему, Корнеев сообщил:
– Я подошел вплотную к Базылеву.
Сказал и отметил, как дернулся полковник. Эта тема волновала его больше всего.
– Местонахождение Базылева пока неизвестно, но я общался с его любовницей, Пуховой. Сама она ничего не знает, но может помочь, я думаю.
Корнеев вкратце рассказал о своем плане. Христич слушал с выражением равнодушия на лице, и было видно – оценивает.
– Обработаем письмо, – сказал Корнеев. – По засветке отследим маршрут курьера и выйдем на Базылева. – Подумал. – Если он жив, конечно.
– Жив, – буркнул Христич. – Вчера интервью давал.
– Кому?
– «Деловому каналу», который утром идет. Знаешь?
Корнеев кивнул. Полковник нашел видеокассету, вставил в плейер. Опять больничная палата, но на этот раз Базылев уже сидит в кровати и бинтов на голове меньше. Рядом, на придвинутом к кровати столе, демонстративно выставлен напоказ работающий ноутбук. Показывают, что Базылев уже при деле. Пошел звук: вопрос – ответ. Дела у Базылева, по его словам, идут на поправку. И действительно, похоже. На щеках румянец. Или его гримируют.
– Наштукатурили его будь здоров, – сказал Христич, словно прочитал мысли Корнеева. – Как Дед Мороз с новогодней открытки.
– Там Молотов сейчас всем заправляет, – вспомнил Корнеев.
– Откуда ты знаешь?
– Пухова рассказала. Этот человек ее и близко не подпускает к Базылеву.
– Почему?
– Они в контрах – любовница и Молотов.
– Он ревнует ее к шефу, да?
– Вроде бы.
Сюжет тем временем закончился. Христич выключил телевизор.
– Ладно, – сказал Христич. – Попробуем выйти на него через любовницу.
Просчитал все варианты и согласился. Значит, сами они пока ничего не раскопали.
– Параллельно надо поработать по Молотову, – подсказал Корнеев. – Наверняка он встречается с шефом.
– А мы по нему и так работаем, Вадим.
– И ничего?
– Ничего. – Христич сделал такой жест рукой, словно от чего-то отмахивался. – Я распоряжусь, чтобы технический отдел подготовил для тебя конверт. Отвезешь этой красотке. Но снимки-то у тебя как появились?
Переход был слишком неожиданный, и Корнееву понадобилось время, чтобы перестроиться. Христич смотрел на него не враждебно, но требовательно, ждал ответа. Не рассказывать же ему про Захарова, слишком некрасивая история.
– Я и сам ничего не пойму, – неопределенно ответил Корнеев.
– А сказать придется.
В голосе полковника появилась жесткость.
– Ты знаешь особенности нашей работы, Вадим. Все слишком специфично и слишком секретно. И речи быть не может о том, чтобы эта история осталась непроясненной.
– Вы говорите об истории с убийством Нади? – попробовал увильнуть Корнеев.
– Я говорю об этих снимках, оказавшихся у тебя. Откуда? Кто знал об этом деле?
– Мне их подбросили.
Конечно, ложь. И Христич это понял. Но пока не решил, как на эту ложь реагировать.
– Во-о-от как, – протянул. – Ну надо же.
А в глазах появился холодный блеск. Расстояние между ними – Христичем и Корнеевым – стремительно увеличивалось. Еще недавно были в одной команде, а теперь все больше друг от друга отдалялись. Корнееву даже стало зябко.
– Хорошо, разберемся, – сказал Христич.
Он еще не выработал тактику и отложил выяснение подробностей на потом.
– Иди, Вадим. Через час заберешь подготовленный конверт.
Получив конверт, Корнеев позвонил Вите. У нее был бодрый и даже будто веселый голос. Это понравилось Корнееву. Интуиция подсказывала, что все идет как по маслу. Договорились о встрече через час. Ровно через час Корнеев позвонил в дверь Витиной квартиры. Вита открыла и улыбнулась Корнееву как старому знакомому. Они были заговорщиками. Почти родные люди.
– Ты одна? – перешел на «ты» Корнеев.
– Да.
– Того пингвина так и не пустила вчера?
– Какого пингвина? – не поняла Вита.
– Охранника.
Она засмеялась и покачала головой:
– Не пустила. С тобой я стала смелее.
– Вот доберешься до своего любимого и станешь совсем отважной, – посулил лукавый Корнеев.
И опять Вита засмеялась и кивнула.
– Ты написала письмо?
– Да. Полночи просидела.
Она увлекла Корнеева в комнату.
– Чего-нибудь выпьешь?
– С удовольствием.
Он не хотел ничего пить, но очень хотел, чтобы выпила Вита – так она будет чувствовать себя свободнее. Вита достала из бара коньяк, включила музыку. У нее было отличное настроение сегодня, судя по всему.
– Я ревную, – признался Корнеев и с удивлением обнаружил, что говорит совершенно искренне. – Если бы меня так любила женщина…
– У тебя все впереди.
Вита была почти счастлива и проявляла готовность поделиться своим счастьем. Она не знала, что любит подонка, и это обстоятельство угнетало Корнеева.
– Мы недостойны такой любви, – попытался он охладить ее пыл, изобразив на лице улыбку. – Я говорю о мужчинах вообще. И о твоем Базылеве тоже, ты уж извини.
– Ты ведь его совершенно не знаешь!
Корнееву хотелось сказать, что Базылева он знает прекрасно, даже лучше, чем она сама, но он промолчал. Зазвонил телефон. Вита сняла трубку.
