дарит перстень, потом автомобиль… А автомобиль, кстати, оплатил Прокопов…
– Вы такую фамилию – Прокопов – когда-нибудь слышали? – на всякий случай поинтересовалась Полина.
– Конечно.
Конечно! Она говорит – конечно!
Полина обмерла.
– Они учились вместе.
– Кто? – упавшим голосом осведомилась Полина.
– Твои родители и этот самый Прокопов. Он еще потом в тюрьму попал.
Глава 71
– Зачем ты меня искал? – спросила Полина.
С Хеджи она встретилась в районе Триумфальной площади, посадила в свою (то есть в его, Хеджи) машину и повезла на Ленинградское шоссе, где у нее была назначена встреча, – по дороге как раз можно было поговорить.
– Соскучился, – сказал Хеджи.
Вроде бы в шутку. Полина шутки не приняла.
– Я не настаиваю на восстановлении отношений, – сообщил Хеджи. – У каждого уже своя жизнь. Но друзьями-то мы можем остаться.
– Товарищами, – поправила его Полина.
– Вот как?
– Да, именно так.
Хеджи насупился и был теперь похож на обиженного ребенка. Взрослые обидели его походя, а малыш распереживался.
– Есть такая избитая фраза: «Между нами все кончено», – сказала Полина. – Это про нас, Хеджи. Поверь, у меня нет неприязни к тебе. Просто был такой момент, когда я потеряла друга. Мне был нужен защитник, а его не оказалось рядом. И пришло разочарование.
– В той ситуации я ничего не мог сделать!
– Поэтому мы и расстались, – сказала Полина, – что ты не смог.
– Черт побери! – взвился Хеджи. – Ты научилась как-то походя раздавать людям оценки!
– Мне приходится это делать. Потому что я одна и мне не на кого опереться.
Сказано без рисовки и надрыва. Просто констатация факта.
– Как знаешь, – сухо сказал Хеджи. – Давай тогда о делах. Тебя разыскивают.
– Кто?
– Твоя кипрская тетушка.
– Ты не шутишь?
– Какие уж там шутки.
– Но как она тебя нашла? Уму непостижимо!
– Все очень просто. Она знала, что я ди-джей, знала, что работаю на радиостанции, знала, что меня зовут Хеджи… Это только кажется, что Москва – город большой.
– И ты сказал ей, что видел меня?
– Нет, ведь ты просила. Я отнекивался как мог. Не знаю, поверила ли она. Но настоятельно просила передать, что ты ей очень нужна. Вот я и позвонил тебе.
– Спасибо. Но я тебя прошу – если она снова появится, продолжай придерживаться прежней версии. Ты меня не видел, ничего обо мне не слышал…
– Не очень-то ты любишь своих родственников.
– Поменьше бы нам таких родственников, мы бы дольше жили.
– Да, ты изменилась, – окончательно утвердился в своих предположениях Хеджи. – Может быть, и хорошо, что мы уже не вместе.
– Наконец ты это понял. Что еще у тебя?
– Ничего. Сказал все, что хотел. Останови где-нибудь здесь, я выйду.
Полина остановила машину. Хеджи распахнул дверцу. Но прежде, чем он ушел, Полина успела сказать ему:
– Ты славный парень. Просто у нас не сложилось.
Она не хотела, чтобы он уходил, унося в себе горечь.
– Звони, если что, – буркнул на прощание Хеджи.
Вениамин – витамин. Невыросший мальчик.
Глава 72
Генриетта Александровна жила в неновой типовой многоэтажке на Ленинградском шоссе. Прежде чем открыть Полине дверь, она некоторое время рассматривала гостью в «глазок». Потом дверь приоткрыла, но держала ее на цепочке.
– Это вы, Полина? Вы мне звонили?
– Да.
– Как, говорите, вашего папу звали?
– Олег Игоревич.
Это проверка такая была.
Наконец Генриетта Александровна открыла дверь.
– Проходите.
Полина вошла. В квартире пахло пылью и старыми вещами. Тусклая лампочка под потолком своим видом навевала воспоминания о присутственных местах, где все казенно, очень по-сиротски и откуда хочется бежать при первой же возможности.
Хозяйка цепким взглядом зафиксировала картонку с тортом в руках у гостьи.
– Если позволите, я поставлю чай.
– Да-да, конечно, – сказала Полина.
В комнаты она так и не попала. Хозяйка пригласила ее на кухню, где стены были в старых, пятнадцатилетней давности, выцветших и закоптившихся обоях, лампочка покрыта бурым налетом миллиметровой толщины, а под протекающий сифон раковины было подставлено мятое цинковое ведро с едва различимой надписью, сделанной масляной краской, – «ХОЗУ МВД«.
– О! – сказала Генриетта Александровна. – Какой у вас загар! Где вы им обзавелись, если не секрет?
– На Кипре.
– О! – опять произнесла Генриетта Александровна, и теперь в ее глазах прибавилось отстраненной холодной настороженности.
– Я там работала, – на всякий случай сказала Полина.
– Кем?
– Продавцом в магазине.
– Надо же, – покачала головой хозяйка. – Как изменилась жизнь. Наши дети работают на Кипре.
Тем временем чайник закипел. Генриетта Александровна заглянула в заварник.
– Вчера только заваривала. Все свежее. Я налью кипятку прямо туда. Не возражаете?
– Как вам угодно.
– Пенсия у меня маленькая. Я на инвалидности. Лекарства опять же. Все очень дорого. А ваш папа, вы сказали, бизнесом занимался?
– Да.
– Надо же, как изменилась жизнь, – снова повторила хозяйка. – А у нас он был по комсомольской линии. Очень идейный товарищ. Мне он запомнился принципиальным. На комитете комсомола, если кого когда разбирали, он жестко выступал. Никаких поблажек нарушителям норм морали. Тогда с этим было строго. Вы вот этого уже не застали, и очень жаль. Все-таки раньше порядка было больше.
– Вы ведь учились с моими родителями, – сказала Полина, поняв, что их разговор может уйти в область, совсем ей неинтересную.
– Да. Вот вам нож для торта.
