– Почему в Питере? – несмело осведомилась будущая теща.
– В этом, как его… ну, где цари жили…
– В Зимнем дворце, – пришла на помощь Настя.
– Не-е, еще как-то по-другому называют…
– В Эрмитаже…
– Во! В Эрмитаже! Чтоб на царской посуде, все чин чинарем. Там у них директор – мы с ним корешуем. Он вообще мужик пафосный, но без закидонов. Я с ним уже договорился. После свадьбы, понятное дело, медовый месяц.
Илья вдруг вспомнил, что еще не выпита водка, подтолкнул будущего тестя:
– Ну, отхлебнули!
После этой фразы он опорожнил весь фужер, что произвело неизгладимое впечатление на присутствующих.
– Вы уже решили, где проведете медовый месяц? – осведомилась Изольда Ромуальдовна, кося взглядом на перстень.
Было заметно, как она украдкой вздохнула. Я ее понимал. Ну почему, действительно, всегда существует дилемма: либо порядочный человек, либо богат – и никогда не бывает так, чтобы оба обстоятельства совпадали?
– В Индийском океане есть остров… этот… как его…
– Маврикий, – подсказала Настя.
– Маврикий! – подтвердил Илья и пьяно икнул. – Там все ихние крутые отдыхают. Клево, клянусь мамой! Я там был в прошлом году, с корешами. Мы с собой телок взяли…
– Тосик! – возмутилась Настя и выразительно метнула взгляд в сторону родителей – не при них, мол.
– А че? – оскорбился Илья и нервным движением плеснул водки в свой фужер. – Ну, взяли! Я что – импотент какой-нибудь? Да я двоих сразу могу так отделать, что они мертвые будут лежать! Я вон на прошлой неделе пошел в сауну…
– Тосик! – возопила Настя, вполне натурально демонстрируя негодование.
– Я ж до свадьбы! – примирительно сказал Илья. – Что ж тут непонятного?!
Выпил залпом водку.
– Вот гад! – в сердцах сказал я. – Торопится напиться на халяву, что ли? Он же нам съемку так сорвет!
К счастью, в кармане деминского пиджака запиликал сотовый телефон, как и было предусмотрено сценарием.
– Алле! – сказал Илья. – Че такое? Ну, я.
Некоторое время слушал, потом вспылил:
– Да он че, в натуре, гонит? Я ему пятьсот тыщ заплатил!. Баксов! Пол-«лимона»! Да я этому козлу счетчик включу! Я его дочку за долги китайцам в публичный дом отдам!
Я видел, что Изольда Ромуальдовна испытывает совершенно неподдельный ужас. Единственное, что ее сбивало с толку в этой ситуации, – абсолютное спокойствие дочери. Настя вела себя так, словно ничего особенного не происходит. Если бы не ее нарочитая флегматичность, Изольда Ромуальдовна, вполне возможно, решилась бы на поспешное бегство из ресторана.
Илья, закончив разговор, спрятал телефон, зло и пьяно засопел, буркнул:
– Я щас! – И исчез за портьерой.
– Работа у него нервная, – сказала Настя. – Ну да кому же сейчас легко?
– Да, – с деревянным выражением лица подтвердила мать.
– Зато деньги, – стала перечислять Настя. – Зато никаких морковных котлет…
– Что ты к этим морковным котлетам прицепилась! – вспылила Изольда Ромуальдовна.
– Ты же сама о них все время мне говорила, – невинным голоском ответила Настя.
Кирилл Иванович до сих пор не принимал участия в обсуждении. Видимо, он не имел права голоса. Этим правом в семье обладала только Изольда Ромуальдовна, и сегодня, едва ли не впервые в жизни, необходимость принять решение чрезвычайно ее тяготила. Выбор – нелегкая штука. И дочку жалко, и перстень хорош. Я ей почти сочувствовал.
– Стерпится, слюбится, – со вздохом сказала Изольда Ромуальдовна.
– Так ты согласна? – уточнила Настя.
– Любовь зла, полюбишь и козла, – произнесла Изольда Ромуальдовна и почему-то посмотрела на собственного мужа.
Она не успела развить свою мысль, потому что вернулся Демин.
– Мама согласна, – объявила Настя.
– Такая женщина должна быть согласна всегда, – витиевато выразился Илья и посмотрел на будущую тещу затуманившимся взором.
Я обернулся и показал стоящему за моей спиной человеку в милицейской форме, что пора начинать. Он кивнул и исчез. Тем временем события в ресторанном зале текли своим чередом.
– Это клево, что мы с вами породнимся, – признал Илья. – Люблю образованных людей. Сам-то явочный второгодник. Доучился только до шестого класса спецшколы, потом выгнали. Говорят: «Дебилов не учим!» Сами они дебилы!
Он засмеялся. Изольда Ромуальдовна ответила ему вымученной улыбкой. И больше никто ничего не успел сказать – с грохотом распахнулись двери, и в ресторанный зал с устрашающими воплями ворвались вооруженные люди в милицейской форме.
– Руки вверх!
– На пол!
– Лежать!
– Ни с места!
Эти страшные крики заполнили все пространство, и от них можно было сойти с ума, но грозных гостей, как очень скоро обнаружилось, интересовал только один человек – Демин. На Илью навалились сразу трое, вывернули руки, и Демин очень естественно плюхнулся лицом прямо в тарелку с маринованными грибочками.
– Вот он, товарищ полковник! – провозгласил один из милиционеров.
Тотчас же подскочил милиционер с полковничьими погонами.
– Точно! – подтвердил он. – Он самый! Тосик! Попался, голубчик!
А Илье уже торопливо выворачивали карманы. Сотовый телефон. Ключи. Толстенная пачка долларов – та самая.
– Фальшивые! – провозгласил полковник.
И точно – теперь-то было видно, что это примитивная подделка, откатанная на копировальном аппарате. А из карманов Ильи выгребали все новые и новые интересные вещицы, и все это были перстни – самые разные, с камнями и без.
– А вот и его металлолом, – обрадованно сказал полковник и даже потер руки от удовольствия. – Наконец-то мы тебя взяли с поличным, голубчик! Да, брат, торговать латунью по цене золота…
Изольда Ромуальдовна сидела с совершенно белым лицом, но пока на нее никто не обращал внимания.
– Что же ты честно жить не хочешь, Тосик? – по-отечески строго спросил полковник. – Железки, которым цена пять копеек за килограмм, ты за многие тыщи долларов людям впариваешь. Люди обижаются, заявления нам пишут. Тебе теперь долго сидеть придется, милый. Десять годков я тебе обещаю, это как минимум, а там, глядишь, суд тебе добавит.
Только сейчас полковник обнаружил присутствие за столом других людей.
– А это кто? – будто даже изумился он. – Твоя бригада, Тосик? Сообщники?
– Мы отдельно! – провозгласила Изольда Ромуальдовна, уже готовая впасть в истерику. – Мы не с ним!
Не ожидавший такого предательства «жених» возопил:
– Ты че, в натуре? Я ж насчет твоей дочки! Я ж жениться!
