счастлив – вряд ли оттого, что поучаствовал в съемках. Просто ему сейчас вернули то, что принадлежало ему по праву, – его собственный рост. Метр и еще целых шестьдесят сантиметров в придачу. Настоящее богатство. Вам этого не понять, если ваш рост в зрелом возрасте не составляет метр с небольшим. Обычно ценишь только то, что боишься потерять.
49
Мы мчались ночными улицами Москвы.
– Вы будете смеяться, – сказал Демин. – Но деньги у нас подходят к концу.
Я это знал и без его напоминаний, но мне было интересно, к чему начат этот разговор. Илья ничего никогда не говорил просто так.
– У меня еще есть немного, – сказал я. – Вполне можем закатиться в ресторан.
– Я не о карманных деньгах.
– А о каких? – продолжал я валять дурака.
– О деньгах фирмы! – буркнул Илья.
Он злился.
– Да и там кое-что еще осталось, – беспечно сообщил я.
– Вошь на аркане – вот что осталось! На следующую съемку уже не хватит.
Наше положение действительно было неблестящим. Едва пронесся слух о перемещении нашей программы в заполночный эфир, как тотчас же сократились поступления рекламных денег, да не на проценты, а сразу в несколько раз. К тому же телеканал стал придерживать деньги, положенные нам за каждый подготовленный выпуск. Никто не объяснял причины происходящего, но мы уже знали: кто-то там наверху готовится срезать нам расценки, потому что ночной эфир – это и ночные деньги, совсем не такие большие, как за программу, выходящую в прайм-тайм. Сейчас вроде бы происходили изменения. «Стар ТВ» стремительно вытесняли из эфира, передачу обещали вернуть в привычное эфирное время, но неопределенность оставалась, и по этой причине денег в бюджете программы не становилось больше. Деньги – они любят спокойствие и определенность. Этого как раз и не было.
– Мне кажется, это Касаткин, – сказала Светлана. – Специально держит нас в напряжении, чтобы были сговорчивее.
Она посмотрела на меня. Я понял. И Демин – тоже.
– И правильно! – вскинулся Илья. – И я бы так же поступал на месте Касаткина! Ну чего выделываться? Ведь ясно же, что надо соглашаться!
Это был прямой упрек мне. Я, по мысли Ильи, тянул с переходом в кабинет с позором изгнанного Гены Огольцова и тем самым создавал проблемы и себе, и нашей программе, и всем нам.
– Он же специально кислород нам перекрывает, этот Касаткин! – сказал Демин. – И если бы ты был поумнее да посговорчивее, уже завтра мы купались бы в деньгах!
– Деньги – не самоцель, – пожал я плечами.
– Ты помолчи, философ! – совсем уже взъярился Илья. – Ты слушай, что тебе умные люди говорят! Нам деньги нужны, ты понял? Я кушать хочу! Хочу, чтоб мне на бутерброды с икрой хватало!
А я, значит, препятствовал достижению коммунистического благополучия. Чтоб не быть источником чужих несчастий, я достал из кармана портмоне и протянул его Демину.
– На! Там как раз на икру!
Илья скосил глаза и пробурчал:
– Твоих денег только на баклажанную икру и хватит.
Он злился и не желал этого скрывать. У меня пропало желание продолжать неприятный разговор, и повод сменить тему предоставился очень скоро.
– Заедем к Костику? – предложил я. – У него ночная смена.
– Зачем? – сухо осведомился Демин.
– Поблагодарим его – он помог нам готовить последний сюжет.
– Я согласна, – поддержала меня Светлана.
Илье не оставалось ничего другого, как подчиниться обстоятельствам.
Охранник, укрывшийся за массивной дверью, никак не хотел впускать нас в здание. Ночью три странных типа ломятся в двери – тут у кого хочешь нервы не выдержат. Противостояние продолжалось до тех пор, пока не пришел Костик. Он и провел нас мимо хмурого стражника.
– Не ожидал, – признался Костик. – Это здорово, что вы приехали.
– Мы специально, – пояснила Светлана. – Чтобы поздравить тебя с бракосочетанием.
– Спасибо.
– Жена щами кормит?
– Мы по очереди. Я и сам привычный.
– С институтом ничего не решил?
– Ничего.
– А Насте сказал?
– Да.
– Сказал?! – изумилась Светлана. – А она что?
– Плакала, – коротко ответил Костик.
– Я думаю, что не от счастья.
– Точно. Еще и обозвала меня идиотом.
– У тебя проницательная жена, – с хмурым видом оценил Демин.
Он все еще был не в духе. Но Костя нисколько не обиделся.
У него была отдельная комната для работы. На мониторе высвечивались строчки текста, больше похожего на абракадабру.
– А игры у тебя есть? – спросила Светлана.
– Мы же ненадолго, – напомнил я.
– И я недолго.
– Я запущу игру, – сказал Костя. – И еще напою вас кофе. Ночью это первейшее дело. Вы откуда так поздно, кстати?
– Со съемки, – ответил я. – Тебе отдельное спасибо за фотографию лилипута.
– Пригодилась?
– Еще как! Ты бы видел лицо нашего героя, когда он увидел снимок.
– На парня было больно смотреть, – не отрываясь от компьютера, сообщила Светлана.
– Я слышал, вас переместили на ночное время.
– Мы и сами пока не знаем, если честно.
– Я все равно буду смотреть. Мне нравится.
Костя неторопливо готовил кофе. Так же спокойно и основательно, как делал все в своей жизни.
– Мне Настя говорила, что у вас там снова какие-то неприятности, она по телевизору слышала.
– Это о каких неприятностях речь? У нас их в последнее время так много, что мы уже и сами путаемся…
– Нападение, я слышал, было. На вас и на людей из прокуратуры.
– Было, – подтвердил я. Склонил голову и показал выстриженную макушку и наложенный докторами шов.
– Крепко досталось, – оценил Костя.
– Звездопад был что надо, – согласился я.
– Бандитов не нашли?
– Угадай с трех раз.
– Понятно, – вздохнул Костик. – Прошу к столу.
Светлане, которая никак не могла расстаться с компьютером, он лично отнес кофе.
– Как теща? – спросил Демин. – Не притесняет?
– У нас с ней взаимоуважительное взаимопонимание.
– Хорошо сказал, – кивнул Илья. – Она тебя еще не раскусила, кстати, заговорщик?
– Это вы о чем?
– О нашем розыгрыше в ресторане.
