Чуть погодя мама останавливается и берёт Эльвиса за руку. Только ненадолго… Ведь на ней белые перчатки! А руки у Эльвиса… Да разве можно быть уверенной, что… Конечно, мама велела ему вымыться получше, и, надо думать, руки у него чистые, а всё же… Эльвис — это Эльвис. А белое есть белое. Так что скоро мама опять зашагала впереди одна, а Эльвис до самой школы плёлся следом за новыми пальто и перчатками…
У каждой витрины мама замедляет шаг и любуется своим отражением.
— Кажется, у меня вполне приличный вид! — говорит она. — Уж тебе-то не придётся из-за меня краснеть.
Что такое она говорит?
Эльвис так потрясён словами мамы, что застыл прямо посреди мостовой. Чтобы он стыдился своей мамы? Это же из-за него вечно краснеют родные!..
— Скорее ко мне! Ещё попадёшь под машину! — кричит ему с тротуара мама.
На лице у неё нетерпение. Да уж, должно быть, те слова ему просто послышались…
Вот уже и школа видна. Скоро они будут у цели. Со всех сторон к школе спешат мамы с детьми. Мама Эльвиса останавливается и глядит на них. Потом, наклонившись к сыну, рассматривает его руки. Выбрав ту, что почище, мама весь последний отрезок пути снова ведёт Эльвиса за руку.
— Приятно смотреть на всех мам, которые за руку ведут своих детей в школу. Не правда ли, Эльвис? — говорит мама, оглядываясь по сторонам, и смеётся. — Ты-то что думаешь?
Но Эльвис ничего уже не думает, он просто бредёт, куда его ноги несут. Никаких мыслей у него больше нет.
А мама очень довольна. Всё идёт как по маслу, размышляет она, может, Эльвис не такой уж несносный, как иной раз кажется. Наверно, ему будет полезно учиться в школе. Никогда ещё он не был таким покладистым. Какой милый мальчик….
Мама оглядывается по сторонам, кому-то кивает, смеётся. Ловит чужие улыбки. Прислушивается к чужим словам и, подражая другим мамам, старается те же слова говорить Эльвису, чтобы подбодрить его, как подбадривают своих детей чужие мамы. Она хочет во всём походить на них.
— Какой большой, красивый при школе двор! Видишь, Эльвис! Здесь вы будете играть на переменах! И сколько друзей у тебя теперь будет! Ты только погляди!
Мама на глазах расцвела. Новое пальто ей к лицу. Ей кажется, будто все любуются им. До чего же весело в первый раз идти с Эльвисом в школу!
Мама радостно сжимает руку сына.
— Да-а, Эльвис, детка, сегодня у тебя настоящий праздник!
Мама и Эльвис входят в школу. Само здание прохладное, гулкое, но воздух в нём какой-то серый. Эльвис старается не отставать от мамы. А мама начинает болтать с другими мамами.
— Мой Гуннар с таким нетерпением ждал этого дня! — говорит одна из них.
— Мой Эльвис тоже! — подхватывает мама.
И Эльвис молчит, не спорит. У него уже совсем нет сил сопротивляться. Он чувствует, что ещё немного — и он превратится в школьника. Словом, он ошеломлён и почти ничего вокруг не замечает.
Похоже, они наконец отыскали учительницу и вместе с ней вошли в класс. Теперь Эльвис стоит в классе и смотрит. А мама разговаривает с учительницей. Хотя вообще-то Эльвис не смотрит на них — ни на ту, ни на другую. И не слушает, что они говорят.
Но говорят они о нём — то и дело слышит он своё имя. Хотя, сказать по правде, ему неинтересно, что они говорят. Временами они смеются, то и дело слышны эти странные, тихие смешки. Вот мама слегка дёрнула Эльвиса за руку… И опять смешок!
Прошла целая вечность или около того, во всяком случае много-много времени прошло, и он вдруг заметил, что сидит за партой.
И на парте лежит солнечный отблеск.
Солнце светит на крышку парты, и она сверкает, в точности как порог дома у Эльвиса. Солнце светит, и от парты так вкусно пахнет… Сверху на крышке дерево гладкое, а внутри парты — шероховатое. Хорошая парта…
Воздух в классе посветлел, теперь он уже не серый, да и сам Эльвис повеселел, он уже не так оглушён, как прежде.
Но куда же девалась мама? Пальто и перчатки… где их теперь искать?
Все мамы — а их целая толпа — выстроились вдоль стен, но Эльвис не хочет туда смотреть. Только бы мама не спускала с него глаз, чтобы он не затерялся среди других детей. А то ведь в школе такая суета…
Интересно, а что тут происходит сейчас? Чей-то голос всё время выкрикивает имена!
И всякий раз, как выкрикнут имя, кто-то из детей отвечает: «Здесь!»
К чему всё это? Никто здесь ничего не делает. Все дети просто сидят за партами. А мамы стоят у стены! Такая она странная, эта школа! Интересно, скоро всё это кончится?
— Ох! — Эльвису вдруг так сильно захотелось в уборную. Просто ужас как захотелось!
Разумеется, надо терпеть. Эльвис умеет терпеть… Но легко терпеть, когда ты занят работой и весь ею поглощён. И совсем нелегко, когда ты просто вот так сидишь за партой. Без дела. И кругом ничего не происходит. Просто все говорят, говорят…
— Эльвис Карлссон! — вдруг выкликает кто-то.
Что же теперь будет?
Эльвис сосредоточенно глядит на крышку парты. Он даже глаз не поднимает. Пусть делают что хотят, только без него….
— Эльвис! Ты что, не слышишь? Учительница тебя вызывает! — доносится до него мамин голос.
Чёрт побери! До чего же Эльвису приспичило в уборную!
Чем только люди занимаются в этой школе? Сколько можно болтать языком?
Эх, кажется, сейчас он всё же пустит струю…
И правда, струя вдруг как потечёт!.. И запахло, и на пол полилось…
И сразу же рядом с ним возникло мамино пальто и перчатки…
Больше он ничего не запомнил.
Снова его будто оглушило что-то, и он даже толком не понял, чем же всё-таки кончилось дело. Запомнил только, что им с мамой пришлось вернуться домой на такси.
А после, конечно, разговорам не было конца.
Телефонные тётеньки сказали: наверное, Эльвис очень нервничал, поэтому и не мог удержаться…
Чепуха! Эльвис вовсе не нервничал. И вообще само слово «нервничал» — излюбленное словечко этих телефонных тётенек, они и к месту и не к месту вставляют его во всякий разговор.
С чего бы ему бояться школы? Там никто ровным счётом ничего не делает. За всё время, что он там провёл, никто палец о палец не ударил.
И школьник из Эльвиса не получился. Каким он был, таким и остался. Никакого превращения с ним не произошло.
А насчёт того, чтобы опять туда пойти, — это Эльвис ещё посмотрит. Есть ещё время подумать.
Когда мама покончила со всеми звонками и вышла из дому, Эльвис сразу позвонил дедушке. Он ещё вчера обещал ему позвонить, как только можно будет, и рассказать про свой первый день в школе.
— Ну? — спросил дедушка. — Как дела?
— Так вот, — ответил Эльвис, — я намочил в штаны. Что только скажут люди?
— Что такое? — с удивлением переспросил дедушка.
— Ну да, что скажут люди? — повторил Эльвис.
— А тебе разве не всё равно, что они скажут? — возразил дедушка.
Конечно, Эльвису решительно всё равно, хотя, впрочем…
— Нет, всё-таки что скажут люди? — снова тревожно переспросил Эльвис.
— А уж это их личное дело, — ответил дедушка. — Тебе-то какая забота? Пусть люди думают и говорят, что им заблагорассудится.
Да, конечно, вообще-то Эльвис согласен с этим. В самом деле, стоит ли из-за чужого мнения
