волноваться.
— А больше в школе ничего интересного не было? — спросил дедушка.
Вроде бы ничего больше, — ответил Эльвис.
— А какая у вас учительница? Понравилась она тебе?
Но Эльвис и учительницу тоже не запомнил. Он почти что и не смотрел на неё.
— А знаешь, на парте был солнечный зайчик, — вдруг вспомнил он.
— Что ж, отлично! — сказал дедушка.
— Да только я всё равно больше туда не пойду!
В трубке на миг вдруг стало тихо-тихо. Потом дедушка спросил:
— А как ты полагаешь, разумно это?
— А ты что мне посоветуешь? — спросил Эльвис.
— По-моему, ты сходи, хотя бы разгляди как следует учительницу, прежде чем принять окончательное решение! — сказал дедушка.
— Ты так считаешь?
— Само собой! Мыслимо ли бросать школу, когда даже ещё не знаешь, какая у тебя учительница! Я, к примеру, нипочём так бы не поступил, — решительно заявил дедушка. — Не дурак же я в самом деле!
Да, конечно, ещё разок, пожалуй, можно сходить в школу, чтобы только взглянуть на учительницу…
— Но школьником я всё равно никогда не стану! — сказал Эльвис.
— А что в этом страшного? — возразил дедушка. — Эльвис всегда останется Эльвисом.
То же самое говорит и мама. Только как-то по-другому.
— Ты верен себе, Эльвис, — сказала она ему в тот же вечер. — Каким ты был, таким ты и остался.
Мама всё оглядывает своё пальто. Пятно она вывела, но, конечно, она ещё не раз попрекнёт Эльвиса за всю эту историю. На этот счёт у него нет сомнений…
3
Есть ли вообще смысл Эльвису ходить в школу? Хотел бы он это знать…
Эльвис теперь больше уже не боится, что станет школьником. Этого он когда-то ещё давно испугался, потому что у маминых подруг, с которыми она так часто говорит по телефону, дети ходят в школу, и о них всегда было много разных толков, и мама то и дело повторяла:
— Да-а, Эльвис, вот когда ты пойдёшь в школу, тогда начнётся другая жизнь! В школе не место таким, как ты, там уж ты должен будешь вести себя, как школьник!
И казалось: стоит лишь начать ходить в школу, как сразу перестанешь быть самим собой. Но теперь- то Эльвис знает: каким он был, таким он и остался, и переменится он, только если сам того захочет…
А что, если он, Эльвис, не годится для школы? Особенно после того, как намочил в штаны, — что только подумают люди! Как же тут быть?
Вот о чём он сейчас размышляет.
Так как же ему теперь быть?
Что ж, если так, наверно, придётся отказаться от школы…
Эльвис не видит другого пути: ведь если он не годится для школы, значит, и школа не годится для него. А раз так, пусть делают там, что хотят, только без него.
Может, это даже не так уж и плохо?
Эльвис без устали размышляет об этом, но маме — ни слова… И на другое утро, когда мама собирала его в дорогу, он и бровью не повёл, хотя почти совсем твёрдо решил больше не ходить в школу.
Мама купила Эльвису портфель и уйму разных школьных принадлежностей. Всё это добро не пропадёт, вещи эти когда-нибудь ему ещё пригодятся, они вполне подходящие.
— Ты уверен, что сам найдёшь дорогу? — спросила мама, когда Эльвис был совсем готов и пошёл к двери. — Может, мне всё-таки проводить тебя?
— Нет, не надо провожать.
Эльвис сам найдёт дорогу.
Всё же мама велела ему ещё раз заглянуть в уборную — на всякий случай.
Чтобы снова не случилось такой неприятности, как вчера! — сказала она.
В уборную Эльвис заглянул, да только совсем зря, зато хоть мама успокоилась, — и наконец-то он вышел из дома.
Мама стояла у окна и смотрела ему вслед, и он услышал, как она по обыкновению закричала:
— Эльвис! Эльвис!
Обычно Эльвис не откликается, когда мама зовёт его из окна, у него совсем нет на это времени, ведь он всегда куда- нибудь спешит, но сегодня он всё равно решил не ходить в школу, а потому остановился послушать, чего же хочет от него мама.
— Эльвис, слышишь, если ты не найдёшь свой класс, спроси у кого-нибудь, где находится класс фрёкен Магнуссон! Запомнил, Эльвис? Фамилия твоей учительницы — Магнуссон! А после уроков, смотри, сразу иди домой! Ты слышишь, Эльвис?
Эльвис кивает. Как-то нескладно всё получается…
Как же ему теперь быть?
До школы всего два шага. Сейчас у Эльвиса как раз нет никаких особых дел, так что, пожалуй, можно и прогуляться туда. Это вовсе не значит, что он войдёт в школу. Просто отчего же не пройти мимо. И поглядеть, что там делается…
Эльвис видит: в школьном дворе полным-полно детей.
Как-то раз был такой случай: школьники гурьбой налетели на него и начали колотить его сумками. Правда, было это очень давно. И теперь у него самого уже есть школьная сумка.
Эльвис остановился и стал смотреть. Если школьники подбегут к нему и начнут приставать, он просто повернётся и уйдёт — и всё тут.
Но к нему никто не подбегает. Никто даже не глядит на него. Он долго стоит и ждёт, но нет… Никому до него нет дела. Для этих детей он всё равно что пустое место.
Вот по улице мимо него прошли несколько мальчиков. Они вбежали в школьные ворота, и Эльвис невольно последовал за ними. Так он оказался на школьном дворе.
Чёрт побери! И зачем только он так бездумно пошёл за этими мальчишками?
Впрочем, он ещё может поступить, как ему вздумается, захочет уйти — и уйдёт…
Эльвис прогуливается по двору — и никто его не трогает.
Кругом много детей: кто гуляет, кто стоит на месте, кто бегает, но никто не обращает внимания на Эльвиса. Пока ещё никто.
Может, они всё же наконец заметят его?
Или, может, он сделался невидимкой?
Эльвис почти что уже обошёл весь двор, но до сих пор никто его не заметил.
С одной стороны, это хорошо. Но с другой стороны — плохо.
Хорошо, потому что можно спокойно прогуливаться и думать о своём, хотя на школьном дворе детей полным- полно, будто рыбы в садке. Но вот если Эльвису захочется с кем-нибудь поболтать, тут дело хуже. Правда, ему пока вовсе не хочется ни с кем болтать, а всё же…
Нет. Эльвис ни за что не побежит вслед за остальными в школу, как только прозвенит звонок. К тому же сегодня пасмурный день, и на парте наверняка не будет солнца. Наверное, там в классе всё серое- серое…
Самое лучшее — убраться сейчас отсюда подобру-поздорову.
Эльвис быстрым шагом устремился к воротам. Но навстречу ему во всю мочь бежали две девчонки. Одна с визгом и криком гналась за другой. Не заметив Эльвиса, девочки сбили его с ног, так что он упал на землю, школьная сумка полетела в одну сторону, шапка — в другую.
