самое важное – это мир, и всем нужно бороться именно за него. Необходимо объединить все силы. Все думают лишь об одном. Поэтому вопиющая несправедливость, что женщины вынуждены отстаивать свое естественное право голосовать и сражаться за него, сейчас более чем когда-либо кажется очевиднейшей нелепостью.
А как же рассуждают противники женского движения? Может, женщины хотят кому-то зла?
Нет! Конечно, нет! Никто этого не утверждает!
Но какой серьезный вклад в дело мира может внести половина человечества, по той или иной причине находящаяся под опекой мужчин и не заслуживающая права политического голоса?!
Похоже, противники женского движения просто хотят любой ценой сдержать женщин? Любую деятельность женщины за пределами кухни и детской они рассматривают как попытку младенца- несмышленыша всюду сунуть свой нос, от чего его, по возможности, надо оградить.
Все это крайне унизительно.
С женщиной никогда не считаются. Ее постоянно от всего ограждают. Ее снисходительно треплют по плечу за те небольшие усилия, которые она приложила в мужском мире, где женщина, разумеется, не очень желанная гостья. Поскольку она просто не принадлежит к сильному полу.
Таким, без преувеличения, было общественное мнение. Каролина и Ингеборг тоже ощутили это на себе. Конечно, в театре все обстояло не так плохо, но злоупотребления мужской властью случались и здесь. Видимо, это неизбежно.
Как раз сейчас, в эти дни, несмотря на то, что кругом идет война, в Гааге проходит Международный конгресс женщин. Собрались женщины со всех стран, как из тех, которые участвуют в войне, так и из стран нейтральных, чтобы сражаться за избирательное право и чтобы выразить протест против войны – этой и всех возможных войн.
Ингеборг, которая выписывает несколько разных журналов, обычно следит за тем, чтобы Каролина знакомилась с некоторыми важными статьями. Благодаря Ингеборг Каролина не пропустила статьи Эллен Кей, напечатанную в начале года в журнале «Идун», где она в преддверии конгресса в Гааге призвала ко «всеобщему восстанию против женского бесправия».
Она назвала свою статью «Священный бунт», и Ингеборг с пылающим румянцем на щеках прочла ее Каролине.
Каролине и Ингеборг безумно хотелось побывать в Гааге, но об этом, разумеется, нечего и думать. Но они с трепетом в сердцах читают все заметки о конгрессе.
Какие решения будут приняты? Чего смогут добиться все эти женщины, оставившие семьи в разгар войны во имя общего дела? В мире, которым управляют мужчины? Просто голова идет кругом. Страшно и невероятно. Появилась надежда на то, что женщины будут и впредь сражаться бок о бок и пытаться создать лучший мир. Вечная мечта всех женщин – чтобы их услышали, чтобы с ними стали считаться, чтобы наконец-то их мнение восприняли всерьез, – мечта о том, чтобы мужчины признали, наконец, что женское бесправие существует.
Думая об этом, Каролина негодует. Как много поставлено на карту! Ты связана по рукам и ногам только потому, что от рождения принадлежишь не к тому полу! Вот уж действительно повод не сдаваться!
Ничего удивительного, что женщины иногда падают духом.
Что можно ответить, когда приятный и обходительный человек беспечно высказывается наподобие того мужчины – отца семейства, который недавно так парировал Ингеборг, когда она попыталась поговорить с ним о борьбе за мир:
– Видите ли, милая фрекен, вначале нужно положить конец этой войне, прежде чем вообще можно будет вести разговор о какой-либо борьбе за мир.
– Вот как? – удивилась Ингеборг. – И как же можно положить конец этой войне?
– Разумеется, кто-то должен ее выиграть!
Иного решения он не видел.
Борьба за мир зависит от отношения к ней не только мужчин, но и женщин. И пока не для всех очевидно, что женщины обладают не просто правом, а даже обязанностью участвовать в принятии решений, которые касаются их самих и их детей. Войны не хочет никто, но многие не поддерживают участие женщин в пацифистском движении. Кто-то явно против, а кто-то просто равнодушен.
Вопросы войны и мира – это мужская забота. Женщинам не стоит совать туда свой нос. Это им не к лицу, они теряют свою женственность и попросту выставляют себя на посмешище.
Когда знаешь, каких результатов можно было бы достичь, если бы против войны поднялись все, то становится жутко слышать высказывания отдельных женщин, которые еще не осознали своего бесправия и ставят палки в колеса своим сестрам в их борьбе против мужского господства.
Это стыд и позор.
– Но у нас есть наша работа, – утешает себя Ингеборг. – Она безусловно важна. И если мы не будем делать себе поблажек, если будем стараться изо всех сил, то рано или поздно наше влияние окажется куда более действенным, чем мы думаем.
– Ты имеешь в виду, что театр раскроет людям глаза?
– Да, конечно.
Но это всего лишь жалкая надежда.
Их игра в театре – это не просто долг, это также большое счастье, и вопрос заключается лишь в том, имеют ли они право быть счастливыми, когда мир вокруг охвачен огнем и все происходит так, как оно происходит? Не лучше ли вместо этого отправиться странствовать по свету? Бросить вызов действительности? В глубине души Каролина много раз об этом думала. Сейчас она сказала это Ингеборг, и та тут же ответила:
– Человек должен чувствовать в себе призвание и точно знать, что необходимо людям. Я этого не знаю. А ты?
Нет, Каролина не стала бы прямо утверждать, что знает…
– Вот видишь! Ничего хорошего не выйдет, если мы бросим нашу работу! – вырвалось у Ингеборг.
Возразить тут нечего, и Каролина не возражает, но тем не менее все равно есть над чем подумать… Ингеборг ловит ее взгляд.
– Не вешай носа! Это вовсе не значит, что мы увиливаем от ответственности. Ведь мы стараемся делать все, что в наших силах…
– Говори за себя! Ты целыми днями вяжешь крючком и на спицах, всегда участвуешь в благотворительных сборах и во всем таком прочем, ты, конечно, можешь так говорить о себе. Но я… Я из тех, кто увиливает и прячется, потому что меня раздражает эта война.
Ингеборг задумчиво отвечает:
– Увиливать от ответственности можно по-разному. Я вот вяжу… И кто знает, не вяжу ли я это просто для того, чтобы заглушить голос совести. Я нисколько не лучше тебя. Не заблуждайся.
– Ну да… ты во всем лучше меня.
– Нет. Я всего лишь лучше тебя умею играть в прятки сама с собой.
Тут Каролина вынуждена улыбнуться.
– Разве ты не знаешь, что я лучший в мире игрок в прятки?
– Нет, я этого не знала.
Они сидят дома у Каролины, и Ингеборг уже собирается уходить, но тут вспоминает кое-что и достает из сумки газету.
– Вот! Прочти статью на шестнадцатой странице, и у тебя появится другая тема для размышлений. Статью написала Элин Вэгнер.
Ингеборг уходит, Каролина берет газету, и едва успев развернуть ее, впивается взглядом в первую страницу.
На ней фотография и заголовок.
ГЕРОЙ ВОЙНЫ ВЕРНУЛСЯ ДОМОЙ!
