— Ты хочешь сказать…
— Он не верит, что Тео мертв. И у меня остался последний шанс доказать свою преданность. А это, в свою очередь, означает, что я должна принять быстрое и точное решение насчет тебя.
Джек отступил на полшага.
— И что же ты собираешься со мной сделать?
Она снова посмотрела ему прямо в глаза:
— Ты — мое следующее задание.
64
С каждым вздохом Синди все глубже погружалась в сон, хотя порой ей казалось, что это не просто сон, а паралич, тупое онемение, сковавшее все ее тело до кончиков пальцев. От простого усилия поднять отяжелевшие веки начинала кружиться голова. В носу щипало. Таких ощущений прежде она никогда не испытывала. Все произошло как-то слишком быстро. Она шагнула в ванную. За спиной мелькнула чья-то тень, мускулистая рука обвилась вокруг талии, а ее лицо накрыли вонючей тряпкой. И через секунду она как-то обмякла, но изо всех сил старалась побороть дурноту и слабость.
Синди слышала большую часть разговора Джека с Катриной. В утренней тишине голоса разносились по всему их небольшому дому. Она слышала достаточно, чтобы понять: пора звонить девять один один. Тогда и схватила беспроводной телефон с тумбочки и бросилась с ним в ванную. Теперь она вдруг вспомнила, что видела в стеклянной панели двери, выходящей в солярий, аккуратную круглую дырочку. А потом это движение сзади. И нападение. И она вспомнила еще одно.
Гудка в трубке не было. Это точно.
Да, телефон не работал. Это она помнила со всей определенностью. И ее тут же обуял страх. Вообще она находилась в каком-то странном состоянии. Как бы понимала, что потеряла сознание, и в то же время не позволяла себе отключиться окончательно. Верх брал инстинкт. Почти необъяснимое, невольное и неукротимое стремление как-то отреагировать на тот факт, что кто-то посторонний проник к ним в дом, а Джек с Катриной об этом даже не подозревают. Синди хотелось думать, что ею движет любовь, огромная, всепоглощающая любовь, которая всегда жила в ней, сколько она себя помнила. Знакомое чувство, и одновременно она была склонна ассоциировать его скорее с отдаленным прошлым, нежели с сиюминутным моментом. Она пыталась противостоять этому чувству, подталкивающему ее к действию, пыталась побороть воздействие неведомого наркотического вещества. При этом ускользала какая-то важная мысль. Она вдруг обнаружила, что возвращается в прошлое, в тот день, когда ей впервые довелось действовать инстинктивно в попытке защитить человека, которого любила. Или по крайней мере защитить доброе имя этого человека.
Случилось это, когда Синди было всего девять, ровно через два месяца после того, как отец ее покончил жизнь самоубийством.
Из-за дверей в ванную доносилось равномерное гудение. Синди вышла из комнаты и прислушалась. Нет, на шум электрического фена для волос не похоже. Она прошла по коридору и подергала дверь. Заперто.
— Уйди! — крикнула из ванной сестра.
— Ты чего там делаешь?
— Я сказала, убирайся!
Шум возобновился. Синди пожала плечами, затем вытащила из пучка волос на голове — такие прически носили балерины — длинную булавку-заколку и вставила в замочную скважину. Замок щелкнул, дверь распахнулась.
Селеста схватила миксер и взвизгнула:
— Идиотка!
Синди было плевать. Она вошла и увидела на полочке какую-то непонятную расплывчатую массу.
— А ты что делаешь?
— Молочный коктейль. Может, все же уберешься отсюда? Будь добра.
— А можно мне попробовать?
— Нет. Но раз уж вошла, закрой за собой дверь.
Синди захлопнула дверь. Селеста заперла ее на замок. Синди наклонилась над смесью и вдохнула запах.
— Гадость! Рыбой пахнет.
— Полезные для человека вещи всегда плохо пахнут.
— Так там что, правда рыба?
— Сама ты рыба! Купила, вот в этом пузырьке.
Синди взглянула на наклейку.
— Говоришь, это и правда полезно?
— Ага.
— Тогда налей и мне чуточку.
И Синди потянулась к пузырьку. Сестра схватила ее за руку.
— Нельзя. В больших дозах это тебя убьет.
— Убьет?
— Да. Если выпить слишком много, это действует как яд.
— Что это вообще такое?
— Лекарство.
— От чего лекарство?
— Не твоего ума дело.
— Где ты его раздобыла?
— У одной девочки из старшего класса.
Синди все-таки удалось схватить пузырек, и она по складам прочла название на наклейке:
— Эр-го. Для чего его принимают?
— Я же сказала, не твоего ума дело.
— Говори! Иначе маме пожалуюсь!
Селеста метнула в ее сторону рассерженный взгляд и отобрала пузырек.
— Я принимаю его потому, что беременна. Ясно?
Синди даже рот раскрыла от изумления:
— Ты была с мальчиком, да?
— Нет.
— Тогда как же забеременела?
Селеста опустила глаза и пробормотала еле слышно:
— Мне снились сны.
— Какие еще сны?
— О папе. Что он ко мне приходит.
Синди почувствовала, как в ней закипает гнев.
— И что дальше?
— Приходит иногда ночью. Слышу, как он ходит под окном спальни. Листья хрустят под ногами. И тогда я встаю, хоть на самом деле еще не проснулась. Вижу, как я иду по коридору, потом спускаюсь по лестнице. Подхожу к задней двери и открываю ее. И не вижу ничего, только листья кружат на ветру. А потом вдруг он оказывается рядом. И я не понимаю, как это получилось, но вижу, что я голая, и он рядом, ну прямо как живой, и тоже голый, и…
— Замолчи!
— Он тянет меня на себя и…
