построение себя как строго научной дисциплины с четко обозначенным предметом и методами исследования, вплоть до конституирования себя только как инструментальной инженерно-технологической знаниевой стратегии (что и способствует порождению восприятия С. в обыденном сознании как техник опроса общественного мнения). Следовательно, С. (как способ мышления, коммуницирования и действия) предполагает вариативность собственного понимания, интерпретации, трактовок - в зависимости от артикулируемых (или латентно присутствующих) теоретических (онтологических, гносеологических, эпистемологических) и методологических парадигмальных позиций (перспектив) и реализуемых исследовательских стратегий. С. есть, скорее, тип знания, задающего предельно возможные горизонты 'социологического' (в отличие от философского и част-нонаучного) видения (с оговоркой о том, что С. способна 'в пределе' редуцировать себя в специальную научную дисциплину, или совокупность дисциплин - специальных социологических теорий. Такую максимально объемлющую рамку 'социологического' видения задает традиционное понятие общества, содержательно-предметно достаточно бедное и определяемое через соотнесение с предельными понятиями природы и трансцендентного (божественного) начала. (При этом последние могут втягиваться в конкретные социологические дискурсы: теологически фундируемую С., например, 'теологию освобождения', глобалистские экологические проекты, в частном случае - через маргинальный дискурс социобиологии; собственно же сопряжение 'божественного', 'социального' и 'природного' - задача для дисциплинарных дискурсов философии и теологии.) Содержательная конкретизация понятия 'общества' осуществляется через его развертывание в три конституирующие общество (в своем соотнесении) рамки: социума, личности и культуры. Акцент на одной из них (с удержанием понятия общества как такового) и позволяет смещать видение в сторону 'социологичности', 'антропологичности' или 'культурологичности' (при явно обнаруживаемой с 1970-х тенденции к их 'синкретизации' в междисциплинарных социогуманитарных дискурсах). Собственно С. кладет в (устанавливаемое взаимоотношением рамок социума - личности - культуры) пустое пространство ряд категорий-реализаций социальности, репрезентирующих (в той или иной их акцентуализации) определенную картину социального мира в конкретных социологических подходах, предполагающих собственную методологию и стратегии исследований. Тем самым задаются возможные метатеоретические ракурсы описания общества (шире - самоописания культуры в терминах социальности), претендующие на продуцирование методологии социального (а частично и гуманитарного) познания в целом. Базовой для большинства версий С. категорией-реализацией выступает 'социальное взаимодействие', специально специфицируемое в своей универсальности в концепциях 'социального действия'. Отсюда попытки в разных социологических подходах задать предмет собственного изучения и рефлексии как организацию совместной общественной жизни (бытия) людей через возникающие и обновляемые в ходе разнообразных социальных взаимодействий социальные формы. В качестве исходных концептуализации в С. выступают еще как минимум две:
1) 'социальная структура' - 'стратификация';
2) 'социальная организация' - 'институциализация', порождаемые и, в свою очередь, порождающие (легитимирующие) определенные социальные взаимодействия.
В связи с 'феноменологическим поворотом' в С. была конституирована в качестве универсализируемой в различных дискурсах проблематика 'мира повседневности', 'повседневной жизни людей', так или иначе соотносимая с организационно-структурным уровнем анализа социума. Наконец, в разных контекстах в социологических подходах дискутируется также и тематика социализации. При этом сама социализация может трактоваться двояко:
1) как 'введение' в социокультурную жизнь новых индивидов, агентов, акторов, субъектов (тогда социологическое видение частично психологизируется и педагогизируется);
2) как легитимация любых инноваций (расширительно- социологическое толкование, по-разному терминологически оформляемое в конкретике той или иной перспективы). Дальнейшая конкретизация социологического знания осуществляется через наложение (внутри подходов) рамок и категоризации-реализации на конкретные объекты, деятельности, процессы, области социальной реальности с построением соответствующих специальных социологических теорий изучаемых предметностей. Для концептуализации этого уровня социологического знания ключевую роль сыграло введение Мертоном понятия 'теория среднего уровня', которое позволило:
1) развести метауровень С. (с его открытостью в философское знание и центрированностью на разработке методологии социального познания в целом) и уровень 'конкретики' теоретической работы (конфигурировать собственно специальные социологические теории);
2) комплексировать С. с конкретными научными дисциплинами, в чьи объектные области С. 'вторгается', выстраивая в них свои предметы (типа: экономическая С. или С. экономики, политическая С. или С. политики, юридическая С. или С. права и т.д.);
3) непосредственно связать (в идеале) во многом разорванные до этого теоретический и эмпирический уровни С., очертить границы поля прикладных социологических исследований, задать возможные режимы технологизации и контур инструментального применения ('потребления') социологического знания. В целом 'реформа', предложенная Мертоном, позволила реализовать ('дореализовать') программные установки на конструирование С. как 'строгой' научной дисциплины, провозглашенные еще ее 'отцом-основателем' Контом. Однако начиная с М.Вебера, с последующей переформулировкой в символическом интеракционизме и в феноменологической С. Шюца, в С. были заложены и другие интенции - на 'понимание' (в методологическом плане) и на 'открывание' социологического знания в социо-культурные контексты, на его 'встраивание' в мир повседневной жизни (в эпистемологическом плане). Реализация этих установок привела к 1970-м к замене (точнее - дополнению) 'вертикальной' развертки С. прописыванием ее 'горизонтали'. С. стала трактоваться не только как замкнутая на себя научная дисциплинарность, но и как совокупность вписанных в различные контексты дискурсов с их 'утилизацией' в конкретных жизненных практиках, с одной стороны, и как институциализируемая внутри культуры система специфической коммуникации, обеспечивающая особый тип рефлексии общества, переносящей акцент с вопроса 'что такое общество?' на вопрос 'как оно возможно?'. Была переосмыслена вся история возникновения и развития С. как целостности познавательных практик, закрепленная в так называемой 'социологии С.' (термин предложен Р.Фридриксом). Тем самым вновь был выдвинут и переосмыслен тезис о 'родовой травме' С., связанный с ее непростыми и несколько раз кардинально изменявшимися отношениями с философией. Обнаруживается, что в момент своего зарождения и становления С., как минимум трояким образом, была связана с философской дисциплинарностью.
