как Ремень. Здоровенные охранники, все как один под два метра ростом, умело заработали плечами и локтями, и маленький отряд, разрезая толпу, устремился к уже близкой цели.
Вот что открылось взору друзей, когда они добрались, наконец, до площади Ристалища. Большую часть площади занимала огромная арена, не меньше пятидесяти метров в диаметре, посыпанная песком вперемешку с опилками. Её окружала вымощенная камнем полоса, шириной два-три метра, на которой сейчас стояло грозное оцепление: около сотни стражников, в стальных панцирях, шлемах с глухими забралами, со щитами и длинными копьями в руках. Указав на них рукой, Балт пояснил друзьям, что это и есть гилты — хранители порядка на Норке Паука. За каменной полосой начинались ряды деревянных скамеек для зрителей, возвышающихся один над другим на манер амфитеатра. Всего друзья насчитали пятнадцать рядов скамеек. Нижние уже были забиты зрителями под завязку, ближе к верху толпа редела, а на самых верхних скамейках пока что вообще никто не сидел. Впрочем, судя по тому, что поток спешащих на площадь людей не ослабевал, пустовать им придется не долго. Все увиденное Лилипуту и Студенту очень напомнило футбольный стадион перед игрой, только вместо зеленого поля серая арена и на трибунах нет лестниц — люди поднимались наверх, шагая с первого ряда на второй, со второго на третий и т. д.
Казалось бы, для любого проживающего здесь, на Норке Паука, — местечке, где сосредоточен весь цвет преступности со всего мира, — убийство человека должно быть столь же обыденным делом, как, скажем, мытье рук перед едой. А раз так, то с чего же такой интерес к предстоящему Поединку? Ведь исход зрелища вроде бы всем заранее известен — разумеется, могучий, практически неуязвимый тролль разорвет соперника на части. Или все-таки неизвестен?
Но ведь ещё ни разу с момента основания Организации кланы не проигрывали в Поединке Чести бросившим им вызов. И все же там, на трибунах, многие между собой уже как будто бы пари даже пытаются заключать. Как же такое возможно, ведь ставка на человека — блеф чистой воды? Неужели среди этих прожжённых злодеев до сих пор есть такие, что, как малые дети, верят в сказку со счастливым концом? Вот уж воистину — надежда умирает последней!
С прогнозом Балт не ошибся, у седого, семидесятилетнего старика, главы клана Двуглавого Змея, ум за разум не зашел. Когда гилты подвели троих друзей к почетной трибуне под балдахином, где Сталк седел вместе с другими гаралами, в сторону Лилипута с Шишей дед даже не посмотрел, кивком головы он сразу же указал на Студента.
Студенту тут же вернули его мечи. Рыцарь долго и внимательно их осматривал, ощупывал, проверял баланс и остроту лезвий. К счастью, все оказалось в порядке. Он поочередно обнялся с Лилипутом и Шишей, и, стараясь взбодрить приунывших друзей, храбро им заявил:
— Ну, парни, не поминайте лихом! Эх, где наша не пропадала! — После чего отвернулся и, не оборачиваясь, решительно зашагал к центру арены.
Как только «обиженный» ступил на светло-серый песок, «стадион» содрогнулся от восторженного рёва соскучившейся по зрелищу толпы.
Лилипут с Шишей остались на каменной полосе. Их не стали связывать, но у каждого за спиной молчаливыми истуканами застыли по два гилта, длинные копья которых лучше всяких слов «объяснили» рыцарю с трактирщиком, какая суровая кара их ожидает, если они попытаются сбежать.
Появление тролля вызвало настоящее неистовство в стане «болельщиков». Этот монстр пользовался на острове большим уважением. И, надо отдать ему должное, было за что.
У Шиши, как только он увидел: с кем предстоит биться сэру Стьюду, душа в пятки ушла. Он вдруг поймал себя на панической мысли, что на этот раз судьба сыграла с лучшим мечником Красного города злую шутку и его другу вряд ли удастся одолеть столь опасного противника.
Что же такого особенного углядел в поединщике клана Двуглавого Змея опытный секундант сэра Стьюда?
Идущий по песку арены нелюдь вовсе не был непомерно огромным — рост его едва-едва достигал двух с половиной метров, и на фоне своих сородичей он выглядел бы жалким недомерком, хотя, конечно, рядом с человеком он смотрелся весьма внушительно. Впрочем, Студенту приходилось убивать троллей куда более мощного телосложения и гораздо более высоких — рост противника не был для него проблемой. Опасность Шиша углядел в том, что, несмотря на относительно небольшие размеры, во всех его движениях читалась так не свойственная троллям стремительность. Он был слишком быстр для неповоротливого тролля. Пугающе быстр!
Да и оружие у монстра было далеко не стандартное. Обычно тролли предпочитают пользоваться сверхдлинными мечами или, на худой конец, исполинскими, обоюдоострыми секирами, у этого же в руках было двухметровое копье с серповидным наконечником.
— На публику, гад, работает! Наверняка этой штукой уже не одну голову с плеч снял, — обреченно пробормотал трактирщик.
— Кончай тоску нагонять! — тут же его строго отчитал Лилипут. — Радоваться надо, что их тролль таким заморышем оказался.
— Чему ж тут радоваться? — покачал головой Шиша.
— По-твоему, было б лучше, чтобы вместо этого вышел какой-нибудь четырехметровый громила? — раздражённо спросил Лилипут. — Думай что говоришь!
Трактирщик счел за благо промолчать. Будучи длительное время секундантом непобедимого мечника, он был гораздо лучше кого бы то ни было осведомлен о сильных и слабых сторонах своего рыцаря. И сейчас, прокрутив в памяти сотни блистательных побед друга, в том числе и над троллями, он понял, что еще никогда у сэра Стьюда не было столь грозного противника.
«Не представляю, что Стьюд может противопоставить этому „очаровашке“, — мрачно рассуждал про себя трактирщик. — Изматывать такого тролля бесполезно, оружие у него в руках легкое, да и махать им направо и налево он явно не собирается. Пожалуй против подобного „фрукта“ у меня даже побольше шансов было бы. Чуток везения, уклонился бы от серпа, вырвал древко из рук и набросился на безоружного. Силенок у меня сейчас, очень может быть, даже побольше, чем у этого урода. Хотя, конечно, не факт, что у меня бы хватило проворства от серпа увернуться… Ну, да что теперь об этом».
Затрубили трубы, возвещая начало поединка, и противники двинулись навстречу друг другу.
Шиша с Лилипутом стали по очереди подбадривать друга своими криками:
— Удачи вам, сэр Стьюд! — от волнения трактирщик перешёл на «вы».
— Сделай его, приятель! — орал рядом Лилипут.
— Вы уже не раз доказывали, что для вас безвыходных ситуаций не бывает!
— Ну же, удиви нас еще разок!..
Токур — так звали тролля — не сомневался в своей скорой победе над этим тощим человечишкой. Он уже отправил к праотцам не один десяток подобных выскочек, причем большинство из них были куда здоровее его сегодняшнего противника.
«Ха-ха! Обидели малыша! — начав сватку рассуждал сам с собой Токур. — И он возжелал, видите ли, с мечом в руках добиться суровой справедливости. Какие же все-таки люди наивные существа! Закон жизни прост: сильнейший всегда прав — коль слабый, утрись и смирись. Ну а если уязвленное самолюбие не дает покоя, что ж — моя коса без работы не останется! Ха-ха-ха! Добро пожаловать на Поединок Чести, хиляк!.. Пусть другие тролли смеются надо мной, для них я ростом не вышел. Не больно-то хотелось! Для людей я достаточно большой, панцирь моих мышц им пробить не по силам, да и ловкости мне не занимать. На этом острове я, как сыр в масле, катаюсь. Время от времени правда приходится на потеху людской толпе обезглавить очередного чудика. Но работа есть работа. Сородичи смеются — мол, шут я, выдрессированный, на коротком поводке у жалких людишек. Но — уж кто бы говорил! Сами-то бродят по Большой Земле в ожидании очередной кровавой свары между тамошними правителями, кстати говоря, самыми что ни на есть людьми. Еще гордятся этим, ничтожества, — ну как же, ведь война это истинное призвание тролля. Калечат и убивают друг друга на поле брани за жалкие гроши. Тьфу! Да знали бы они, сколько местные гаралы платят мне за каждый такой спектакль… Ну ладно, красавчик, поигрались и будет, из-за тебя я сегодня даже позавтракать не успел — ты станешь моим завтраком. Да и зрители вокруг уже начинает глохнуть от собственного крика. Пора переходить к трагической развязке… Значит так! Делай раз, делай два… Ах ты прыткий какой, гад! Желаешь растянуть удовольствие? А я вот… НЕ ЖЕЛАЮ!!!»
«У, образина злобная! Как с котенком, с беднягой Студентом играет!» — молча сопереживал другу
