языки – ненадежный процесс, афористически предупредил его Френч, а уж такой непроверенный штат сотрудников, каким располагал Клей, было безопаснее держать в неведении.
Одна из юридических контор, расположенная недалеко от их офиса, только что разослала тридцати пяти своим сотрудникам уведомления об увольнении. Экономика хромала, бухгалтерский сектор сворачивался, банковские объединения испытывали значительные трудности. Какова бы ни была истинная причина, пресса пестрела подобными необычными для округа Колумбия сообщениями, поскольку обычно рынок рабочей силы здесь был пуленепробиваемым. Увольнения! Среди юристов! И это в округе Колумбия?!
Полетт предложила нанять кое-кого из уволенных адвокатов на условиях годичного контракта без обещания продления. Клей вызвался завтра же утром сделать необходимые звонки, а также заняться поисками места для нового офиса и его оборудованием.
У Ионы возникла нетривиальная идея пригласить в штат на один год врача, который координировал бы медицинские обследования и обрабатывал результаты.
– Можно нанять выпускника медицинского факультета за сотню тысяч в год, – сказал он. – У такого, конечно, не много опыта, но в данном случае это не важно. Ему же не операции делать, а с бумажками возиться придется.
– Давай, – одобрил Клей.
Следующей в списке Ионы значилась проблема сайта в Интернете. Благодаря рекламе он стал чрезвычайно популярен, и требовались специальные люди, которые отвечали бы на вопросы посетителей. Кроме того, информацию необходимо было обновлять каждую неделю, чтобы своевременно отражать ход коллективной тяжбы и учитывать самые последние плохие новости о дилофте.
– Клиенты отчаянно жаждут информации, Клей, – сказал он.
Для тех, кто не пользуется услугами Интернета, – а, по прикидкам Полетт, такие составляли половину всех клиентов, – нужно было обязательно выпускать информационный бюллетень.
– Нам потребуется один сотрудник на полный рабочий день, который будет его издавать и рассылать по почте, – заявила она.
– Ты сможешь найти подходящую кандидатуру? – спросил Клей.
– Наверное.
– Тогда займись этим.
Полетт посмотрела на Иону так, словно то, что необходимо было еще сказать, должно было исходить именно от него. Иона бросил на стол блокнот и хрустнул костяшками пальцев.
– Клей, мы тратим прорву денег, – выдавил он наконец. – Ты по-прежнему уверен, что поступаешь правильно?
– Нет, но я все-таки надеюсь, что это так. Просто верьте мне, ладно? Мы на пороге больших денег. Но чтобы сделать их, нужно потратить некоторое количество наличных.
– А у тебя есть наличные? – поинтересовалась Полетт.
– Есть.
Пейс предложил вечером попозже встретиться и выпить в баре неподалеку от дома Клея в Джорджтауне. Он то уезжал, то снова объявлялся в городе, как всегда неопределенно намекая на то, где был и какие «пожары» гасил. Его гардероб посветлел – теперь он предпочитал коричневые тона: коричневые остроносые туфли из змеиной кожи, коричневый замшевый пиджак. Элемент маскировки, подумал Клей. Не успели они выпить по банке пива, как Пейс перешел к дилофту и стало очевидно, что, каким бы ни было его нынешнее дело, оно тоже имело отношение к «Лабораториям Акермана».
Клей, все еще чувствовавший себя неоперившимся птенцом среди орлов, адвокатов-'массовиков', в красках описал свою поездку в поместье Френча, банду грабителей, с которыми там познакомился, трехчасовой ужин, во время которого все напились и говорили разом, а также доклад Барри и Харри Шоу. Он не задумываясь выкладывал Пейсу все подробности, поскольку тот был осведомлен о деле как никто другой.
– Знаю я этих Барри и Харри. – Пейс произнес это так, словно те были известными персонажами преступного мира.
– Они, судя по всему, секут в своем деле. Еще бы, за сто тысяч-то!
Клей рассказал о Карл осе Эрнандесе, Уэсе Солсбери и Деймоне Дидье – своих новоиспеченных коллегах по комитету. О них Пейс тоже слышал.
За второй банкой пива он спросил:
– Вы ведь играете на акциях «Акермана»? – и воровато огляделся, но их никто не подслушивал. В этом студенческом баре поздними будними вечерами было тихо.
– Продал сто тысяч акций по сорок два пятьдесят, – гордо сообщил Клей.
– Сегодня они закрылись на отметке двадцать три.
– Знаю, проверяю каждый день.
– Пора выкупать. Завтра же с утра.
– Что-то происходит?
– Да. И раз уж вы в этом участвуете, покупайте сколько можете по двадцать три, после чего ждите начала гонки.
– И к какому результату она может привести?
– К двойному.
Шесть часов спустя, еще до рассвета, Клей уже сидел в своем кабинете, пытаясь подготовиться к новому безумному дню. И с нетерпением ожидал открытия торгов на бирже. Список дел, назначенных на сегодня, занимал две страницы. В первую очередь они касались труднейшей задачи как можно скорее нанять десять новых адвокатов и арендовать для них помещение. Задача казалась почти невыполнимой, но выбора не было. В половине восьмого Картер позвонил риэлтору, выдернув того из-под душа. В половине девятого состоялась десятиминутная беседа с только что потерявшим работу молодым адвокатом Оскаром Малруни. Бедолага был звездой своего курса в Йеле, по окончании университета сразу же получил хорошее место и вот теперь оказался на улице из-за того, что фирма-гигант, в которой он трудился, взорвалась изнутри. Парень женился два месяца назад, и ему отчаянно была нужна работа. Клей нанял его за семьдесят пять тысяч в год. У Малруни было четверо друзей, все выпускники Йеля, которые тоже оказались не у дел и искали работу. Клей велел привести и их.
В десять он позвонил своему брокеру и попросил выкупить проданные акермановские акции, на чем заработал миллион девятьсот тысяч с мелочью, и сразу же купить еще двести тысяч акций по двадцать три доллара за счет маржи[11], добавив недостающее из кредита по открытому счету. Все утро он следил за ходом торгов по Интернету. Ситуация не менялась.
Малруни появился в полдень с четырьмя друзьями, как юные бойскауты, горевшими нетерпением приступить к работе. Клей нанял всех, поручил взять напрокат мебель, подключить телефоны – словом, сделать все необходимое для того, чтобы начать новую для них карьеру младших адвокатов-'массовиков'. Оскар получил задание подобрать еще пятерых, коим предписывалось самостоятельно найти для себя помещение и так далее.
Так родилось «Йельское отделение» фирмы.
В пять часов дня по восточному времени компания «Фило продактс» объявила, что начинает скупать обычные акции «Лабораторий Акермана» по пятьдесят долларов на общую сумму четырнадцать миллиардов. Клей наблюдал разворачивающуюся драму на большом экране в зале заседаний в одиночестве, – все остальные висели на проклятых телефонах. Круглосуточные деловые каналы захлебывались новостью. Репортеры Си-эн-эн толпились у ворот нью-йоркской штаб-квартиры «Акермана», словно ожидая, что осажденная компания в полном составе вот-вот появится, чтобы выплакаться перед камерами.
Бесконечная череда экспертов и рыночных аналитиков высказывала свои ни на чем не основанные мнения. Тема дилофта всплыла сразу же и повторялась многократно. Хотя «Лаборатории Акермана» уже несколько лет управлялись бездарно, дилофт, безусловно, подкосил компанию окончательно.
Интересно, не являлся ли этот «Фило» производителем тарвана, клиентом Пейса? И не стал ли Клей
