И вот через неделю после всех этих закулисных игр и переговоров Стелла внезапно пожаловала к нему на чашку чая. Якобы проезжала мимо случайно и решила заскочить. Во время их долгого и очень эмоционального свидания она призналась во всех своих грехах и стала молить о прощении. Затем ушла и вновь появилась на следующий день, продолжить объяснения. На третий день они оказались в постели, и Сидни вновь влюбился в свою бывшую жену до безумия.
Не обсуждая предстоящую свадьбу, они загрузили внедорожник и отравились во Флориду. Неподалеку от городка под названием Окала племя семинолов недавно открыло новое шикарное казино, и Сидни не терпелось бросить ему вызов. Он точно знал — ему повезет.
Комната Майкла
Подобная встреча почти неизбежна в городке, где проживают всего десять тысяч человек. Рано или поздно вы просто обречены столкнуться лицом к лицу с каждым из жителей, в том числе и с теми, чьи имена давно выпали из памяти, а лица кажутся незнакомыми. Но некоторые имена и лица в памяти все же сохранились, смогли противостоять эрозии времени. Есть и такие, что просто отброшены за ненадобностью по вполне понятной причине.
У Стэнли Уэйда эта встреча состоялась отчасти из-за затянувшегося гриппа жены, отчасти из-за необходимости поддерживать бренное существование, ну и по ряду других, менее значительных причин. После долгого дня, проведенного в офисе, он позвонил домой, справился о самочувствии благоверной, а потом спросил, есть ли обед. Жена довольно резко ответила, что у нее нет никакого желания готовить и еще меньше — есть. Так что, если он голоден, пусть зайдет в магазин. Когда это он не был голоден после работы? Обменявшись еще несколькими фразами, они сошлись на замороженной пицце — единственном блюде, которое Стэнли мог приготовить самостоятельно. И сколь ни покажется странным, это было единственное, что она согласилась бы съесть — ну разве что крошечку, самую малость. Желательно, чтобы с сыром и колбасой. И пожалуйста, в дом входи через заднюю дверь и проследи, чтобы собаки вели себя тихо, инструктировала она его. Она будет спать, в гостиной на диване.
Ближайшим продуктовым магазином был «Райт прайс», старое заведение эконом-класса, в нескольких кварталах от площади — помещение с грязными проходами между стеллажами, низкими ценами и скидками на кассе, что привлекало покупателей из низших слоев общества. Большинство обеспеченных белых предпочитали отовариваться в новом универсаме «Крогер», в южной части города, но Стэнли туда было не по пути. Впрочем, речь шла всего лишь о замороженной пицце. Так что какая разница? Ему вовсе не требовалось закупать свежие экологически чистые продукты. Он был голоден, хотел заморить червячка, мечтал побыстрее вернуться домой.
Не глядя на выставленные у входа тележки и корзины, Стэнли прямиком направился к холодильнику, где выбрал изделие четырнадцати дюймов в диаметре, с итальянским названием и вроде бы нормальным сроком годности. Он уже закрывал прозрачную пластиковую дверцу, как вдруг ощутил: кто-то стоит совсем рядом, вплотную. Кто-то, кто видел его, шел все это время по пятам и теперь находится так близко, что он почти чувствует на себе дыхание этого человека. И еще — он гораздо крупнее его, Стэнли. Кто-то, кого совершенно не интересуют замороженные продукты, по крайней мере сейчас. Стэнли обернулся и встретился глазами с ухмыляющимся и одновременно каким-то несчастным человеком, которого он определенно видел где-то прежде. Мужчина под сорок, лет на десять моложе его, Стэнли, минимум фута на четыре выше и гораздо шире в плечах. Стэнли был мужчиной небольшим, почти хрупким, и уж атлетом его никак нельзя было назвать.
— Ты ведь адвокат Уэйд, верно? — спросил мужчина, и прозвучало это скорее как обвинение, а не как вопрос. Даже голос показался отдаленно знакомым — слишком высокий для такой мощной фигуры. Сельский парень, но нельзя сказать, что неотесанный. Голос из прошлого, это несомненно.
И Стэнли логично предположил, что их предыдущая встреча, когда бы и где бы ни состоялась, связана с каким-то судебным делом, и не надо быть гением, чтобы догадаться: тогда он и его теперешний собеседник оказались по разные стороны баррикад. Столкновение лицом к лицу с участниками давнего процесса — событие не столь уж и редкое для адвокатов из маленьких городков, а потому Стэнли постарался подавить раздражение.
— Верно, — сказал он, сжимая в руках пиццу. — А вы, простите, кто?
И тут неожиданно мужчина протиснулся мимо Уэйда, да так резко и грубо, что тот отлетел и ударился о дверцу холодильника, которую только что закрыл. Пицца упала на пол, Стэнли, обретя равновесие, потянулся, желая поднять ее, и заметил, что неизвестный свернул за угол и удаляется по проходу, по направлению к секции, где продают кофе и продукты к завтраку. Стэнли перевел дух, огляделся по сторонам, начал было возмущаться, но вдруг передумал. Какое-то время он стоял неподвижно и пытался проанализировать этот единственный за всю его взрослую жизнь грубый физический контакт. Нет, он никогда не был бойцом, спортсменом, никогда не пил и не буянил. Кто угодно, только не он, Стэнли. Он был мыслителем, ученым, работягой, что и позволило подняться и занять сравнительно высокое положение, это при его-то происхождении.
Угроза физическим насилием в чистом виде. Ну как минимум оскорбление действием в состоянии аффекта. Но никаких свидетелей не было, и Стэнли, будучи человеком умным, решил забыть об этом — по крайней мере попытаться забыть. Если учесть разницу в весовой категории, могло быть значительно хуже.
Так вскоре и произошло.
Еще минут десять Уэйд старался успокоиться — осторожно двигался по проходам, выглядывал из-за угла, читал ценники, рассматривал мясо, наблюдал за другими покупателями, опасаясь увидеть среди них своего обидчика или же, что вполне возможно, его сообщника. Но, убедившись, что громила ушел, он поспешил к кассе одной покупки, быстро расплатился за пиццу и вышел из магазина. Направился к своей машине, с опаской озираясь по сторонам, и уже поворачивал ключ в замке зажигания, как вдруг понял — его неприятности не закончились.
Какой-то пикап резко затормозил прямо за «вольво» Стэнли, перекрыв ему выезд. Уже припаркованный ранее джип не давал возможности проехать вперед. Это разозлило Стэнли. Он выключил мотор, распахнул дверцу и уже начал выбираться из салона, как вдруг увидел: от пикапа прямо к нему быстро направляется тот самый мужчина. И еще он увидел в руке у него пушку, большой черный пистолет.
Стэнли едва успел выдавить тихое «какого черта?», как ему врезали по лицу. Он отлетел и ударился спиной о дверцу «вольво». Секунду он ничего не видел, затем сообразил, что его схватили, тащат и заталкивают в пикап. Вскоре он уже лежал на обитом винилом переднем сиденье. Рука, ухватившая его за шиворот, была толстой, сильной, безжалостной, а шея у Стэнли — тоненькой и слабой. И на миг от страха ему показалось, что этот человек с легкостью может сломать ему шею, одной рукой.
За рулем сидел совсем еще молодой парнишка, можно сказать, ребенок. Дверца с грохотом захлопнулась. Голова Стэнли свисала вниз, болталась где-то у самого пола, в затылок упирался холодный стальной ствол.
— Пошел, — сказал мужчина, и пикап рванул с места. — Не дергайся, и чтобы не пикнул, иначе вышибу тебе мозги! — вновь прозвучал высокий возбужденный голос.
— Ладно, ладно, — с трудом пробормотал в ответ Стэнли. Тут левую его руку завернули за спину да еще поддернули вверх с такой силой, что он взвизгнул от боли. Боль длилась с минуту или около того, затем обидчик вдруг ослабил хватку и отвел ствол пистолета от затылка.
— Сядь, — сказал мужчина.
Стэнли повиновался. Выпрямился на сиденье, покачал головой, поправил очки и попытался сфокусировать взгляд. Они находились на окраине города, ехали куда-то на запад.
Прошло несколько секунд, все молчали. Слева сидел парнишка, управлявший автомобилем, подросток, на вид не старше шестнадцати. Хрупкий мальчишка с челкой, прыщами, в глазах которого отражались восторг и растерянность одновременно. Его молодость и невинность служили своего рода утешением — не станет же этот бандит стрелять в Стэнли на глазах у ребенка! Справа, соприкасаясь с Уэйдом коленями,
