В 1995-м судья восемь дней потратил на разбирательство спора о наследстве в небольшом городке Костюшко, до которого от Клэнтона было всего два часа езды. Однако, судя по содержимому папки, до суда дело так и не дошло.
В 1994-м округ Тайшоминго потрясла весть о чудовищной автокатастрофе: полный бензовоз на огромной скорости столкнулся с легковым автомобилем, где находились пятеро подростков. Все пятеро сгорели заживо. Председатель местного суда оказался родственником одного из погибших. Его заместитель лежал в больничной палате, медленно умирая от рака. Дело принял к производству судья Этли. На второй день слушаний он принял решение: компания – владелица бензовоза должна выплатить родителям мальчиков семь миллионов четыреста тысяч долларов. Треть этих денег получили, естественно, адвокаты, но оставшаяся сумма была по справедливости разделена между безутешными семьями.
Папки с материалами о процессах в Геттисберге и Тайшоминго Рэй отложил в сторону. Устроился он в кабинете судьи, на заново покрытом лаком полу, под неподкупным взором генерала Форреста. В голове постепенно созревала общая идея того, что требовалось сделать, однако детального плана у Рэя еще не было. «Отбери дела, где затронуты вопросы крупных денежных компенсаций,– сказал он себе,– и посмотри, куда потянется ниточка».
В конце концов, не могли же три с лишним миллиона материализироваться прямо из воздуха.
Почувствовав на груди вибрацию телефона, Рэй вытащил из кармана сотовый. Установленная в его квартире охранная система автоматически направила в Клэнтон текстовое сообщение: дверь квартиры взломана, внутри посторонний. Тот же сигнал тревоги поступил одновременно в полицию Шарлотсвилла и в детективное агентство Кроуфорда. Не прошло и пяти секунд, как сыщик связался с Рэем.
– Еду,– сказал он.
Судя по тяжелому дыханию, до дома клиента Кроуфорд добирался не на машине, а бегом.
Рэй бросил взгляд на часы: половина десятого.
Он поднялся, в тревоге прошелся по особняку, ощущая абсолютную беспомощность. Пятнадцать минут спустя раздался новый телефонный звонок.
– Я на месте,– сообщил Кроуфорд.– Полиция тоже. Кто-то взломал замки на входной двери и проник в кладовку. Сработала сигнализация. Времени у взломщика почти не было. Откуда начнем?
– Ничего особо ценного в квартире нет,– сказал Рэй,– ни денег, ни золота, ни антиквариата.
– Телевизор, стереосистема, микроволновка – вес стоит денег. На полу в кабинете разбросаны журналы и книги, перевернут столик на кухне. Ясное дело, он же спешил. Ну, вспоминайте!
– Не о чем.– В трубке слышались неясные голоса полисменов.
– Сколько здесь спален?
– Две. Моя – справа.
– Шкафы распахнуты. Что он мог искать?
– Понятия не имею.
– Во вторую спальню взломщик не заходил. Подождите, меня отвлекает полиция.
Рэй стоял в коридоре и, устремив взгляд в стену, думал о том, как побыстрее оказаться дома.
И полисмены, и Кроуфорд пришли к выводу, что в квартиру проник профессионал, которого спугнула сигнализация. На обоих замках не было видно и следов повреждения. Увидев датчики системы охраны, взломщик бросился в кабинет, мигом осмотрел его, не нашел того, что хотел, в ярости расшвырял книги и скрылся. Действовал, вполне возможно, не один человек.
– Полиция хочет встретиться с вами, чтобы узнать, все ли на месте,– известил Рэя детектив.
– Буду там завтра,– отозвался Рэй.– Не возьметесь пока посторожить?
– Что-нибудь придумаем.
– Когда копы уедут, перезвоните мне.
Рэй опустился на ступени крыльца, ощущая в душе острую потребность помчаться с отцовским револьвером в хранилище миссис Чейни, устроить засаду и стрелять, стрелять в первого, кто посмеет к нему приблизиться. Пятнадцать часов на машине, три с половиной – самолетом. Судорожно нажимая кнопки, набрал номер Фога Ньютона. К телефону никто не подошел.
Через минуту перезвонил Кроуфорд:
– Я все еще в квартире.
– Не думаю, что там орудовал случайный грабитель,– сказал Рэй.
– Вы упоминали о семейных реликвиях, которые хранятся на Беркшир-роуд.
– Да. Вы могли бы понаблюдать за складом?
– Там надежная охрана, не беспокойтесь.– В голосе детектива звучала усталость, чувствовалось, что перспектива провести ночь в машине не приводит его в восторг.
– Но у вас есть возможность установить наблюдение?
– Прежде всего я не смогу туда попасть. Вход на территорию открыт только для клиентов.
– Расположитесь напротив ворот.
Кроуфорд разочарованно вздохнул:
– Хорошо. Может, не я сам, а один из моих людей.
– Спасибо. Позвоню завтра, как только вернусь в город.
Закончив разговор, Рэй тут же попробовал связаться с хранилищем, но без успеха. Выждав минут пять, вновь набрал номер и принялся считать гудки. На двенадцатом трубку сняли.
– Склад Чейни, служба охраны. Мюррей у телефона.
Очень вежливо Рэй объяснил, кто он такой и в чем дело.
– Я арендую у вас три бокса. Сегодня вечером неизвестные проникли в мою квартиру, и мне это не нравится. Вас не затруднит присмотреть за ячейками 14Б, 37Ф и 18Р?
– Нисколько, сэр,– зевнув в трубку, ответил Мюррей.
– Внакладе вы не останетесь.
– Бросьте. Из-за такой-то мелочи?
Спустя час после хорошей дозы спиртного напряжение спало. Шарлотсвилл ничуть не стал ближе, но потребность мчаться за рулем сквозь ночь ощущалась уже не так остро. Рэй решил выспаться и утром взять напрокат какой-нибудь самолет. Сон, однако, не шел, и он вернулся к папкам с «протоколами слушаний».
Как-то раз судья признался, что не очень хорошо знаком с региональным законодательством – какие там регионы в Миссисипи, а уж об округе Форд и говорить не приходится. Тем не менее однажды он против своей воли втянулся в громкий процесс по делу, слушавшемуся в Колумбусе. Процесс длился шесть дней; по его завершении Ройбену Этли позвонил незнакомец и пригрозил с ним расправиться. Так, во всяком случае, свидетельствовал сам судья в своих заметках.
Угрозы были не в новинку. Жителям Клэнтона было известно, что председатель окружного суда на протяжении восьми лет не покидал дома без револьвера. По слухам, носила с собой оружие и Клаудиа. Злые языки утверждали даже, будто стреляет она лучше своего шефа.
Дело это нагоняло на Рэя смертную тоску. Уже собираясь захлопнуть папку, он вдруг с удивлением обнаружил лакуну, да что там лакуну – черную дыру, которую так долго искал. О сне теперь нечего было и думать.
Налоговая декларация однозначно утверждала: в январе 1999 года за слушание дела в 27-м округе судья получил восемь тысяч сто десять долларов. Двадцать седьмой округ находился на берегу Мексиканского залива, в той части штата, куда нога отца не ступала ни разу. Тот факт, что он добровольно отправился в подобную глушь, наводил на размышления.
Но куда больше поразило Рэя другое: в папке отсутствовали «протоколы слушаний»! Он тщательно изучил содержимое картонной коробки. Пусто. Со следующей было то же самое. Уже из принципа он исследовал тридцать восемь оставшихся. О деле на побережье не нашлось ни единой бумажки.
Вылетели из головы квартира, хранилище на Беркшир-роуд, Мюррей. Еще немного, и вылетели бы из головы деньги.
Протоколы исчезли.
ГЛАВА 26
Чтобы успеть на рейс из Мемфиса в шесть сорок утра, Рэй должен был выехать не позднее пяти, а это означало, что на сон у него всего три часа. В «Кленовой долине» ему редко удавалось спать больше.
