Джон Гришэм
Последний шанс
Эта книга посвящается моему издателю Стивену Рубину — большому любителю всего итальянского: оперы, еды, вина, моды, языка, культуры. Но боюсь, не футбола.
Глава 1
Он явно лежал на больничной кровати, хотя уверенность в этом то укреплялась, то пропадала. Кровать была узкой и жесткой, а по бокам, словно бдительные часовые, преграждали путь металлические решетки. Гладкие белоснежные простыни. Как и положено стерильному белью. В комнате царила темнота, однако сквозь закрытые жалюзи слабо сочился солнечный свет.
Он снова закрыл глаза, преодолевая боль. Затем разлепил и с минуту держал веки открытыми, стараясь сориентироваться в этом неясном маленьком мирке. Он лежал на спине, приплюснутый к матрасу плотно подоткнутыми простынями. Слева болталась какая-то трубка — спускалась к его руке и исчезала за спинкой кровати. Вдалеке, в коридоре, послышался голос. И он совершил ошибку — шевельнулся, пытаясь удобнее положить голову. Но ничего не получилось. Голову и шею пронзили огненные стрелы боли, и он громко застонал.
— Рик, ты очнулся?
Голос показался знакомым, и вслед за ним возникло лицо.
— Арни? — хрипло прошептал он и сглотнул застрявший в горле ком.
— Это я, Рик. Слава Богу, ты очнулся.
Агент Арни в ответственные моменты всегда оказывался рядом.
— Где я, Арни?
— Ты в больнице, Рик.
— Это я понял, но с какой стати?
— Когда ты очнулся? — Арни нащупал выключатель, и над кроватью вспыхнул свет.
— Не знаю. Несколько минут назад.
— Как ты себя чувствуешь?
— Так, словно мне раскроили череп.
— Ты недалек от истины. Но ничего, поправишься. Верь мне.
Верь, верь! Сколько раз он слышал это от Арни. Но правда заключалась в том, что до конца он никогда ему не верил, и не было убедительных оснований поверить теперь. Что знает Арни о травмах головы или других смертельных ушибах?
Рик закрыл глаза и глубоко вздохнул.
— Что произошло? — тихо спросил он.
Арни немного помедлил и провел ладонью по лысой макушке. Посмотрел на часы — 16:00. Следовательно, его клиента вырубили двадцать четыре часа назад. «Не так уж и давно», — грустно подумал он.
— Что последнее ты помнишь? — Арни оперся обоими локтями на ограждение кровати и наклонился над Риком.
Тот помолчал, затем с трудом выговорил:
— Как на меня налетел Баннистер.
Арни причмокнул.
— Нет, Рик. Это было два года назад в Далласе, когда ты играл за «Ковбоев». Твоя вторая контузия. — От этого воспоминания Рик застонал, но и Арни оно не доставило удовольствия. В тот раз его клиент присел на корточки на боковой линии и любовался девушкой из группы поддержки, когда игра переместилась в его сторону, и он, без шлема на голове, оказался под тонной налетевших на него тел. Через две недели его вышибли из далласской команды и нашли себе другого квотербека.[1] — В прошлом году ты играл в Сиэтле. А в этом — в Кливленде. За «Браунс», вспомнил?
Рик вспомнил и застонал еще громче.
— Какой сегодня день? — Он снова открыл глаза.
— Понедельник. Игра состоялась вчера. Ты что-нибудь припоминаешь? — «Лучше бы ничего», — захотелось добавить Арни. — Сейчас позову сестру. Все ждали, когда ты очнешься.
— Постой, поговори со мной. Что произошло?
— Ты отдал пас, и тут тебя подмяли. Парсел налетел сбоку и расшиб тебе голову. Ты не успел его заметить?
— А как я вообще оказался в игре?
Тот самый вопрос, который так бурно обсуждали все спортивные программы в Кливленде и на всем Среднем Западе. Как он оказался на поле? Почему его взяли в команду? Откуда, черт побери, он вообще появился?
— Поговорим об этом позднее, — предложил Арни, и Рик не стал спорить — чувствовал себя слишком слабым, чтобы возражать. Мозги шевелились с трудом и медленно выбирались из комы, стараясь вернуться к действительности. «Браунс». Стадион этой команды очень холодным воскресным днем. На трибунах рекордное число зрителей. Игра из серии плей-офф, нет, еще важнее — решающий матч за титул Американской футбольной конференции.
Поле замерзшее, жесткое, как бетон, и такое же холодное.
В палате появилась сестра, и Арни объявил:
— По-моему, он выкарабкался.
— Отлично, — ответила она без особого энтузиазма. — Пойду поищу доктора. — На этот раз энтузиазма в голосе было еще меньше.
Рик, не поворачивая головы, наблюдал, как сестра покинула палату.
Арни похрустывал костяшками пальцев, тоже готовый сбежать.
— Слушай, мне пора.
— Разумеется. Спасибо, Арни.
— Не за что. Понимаешь, это вовсе не просто, поэтому буду говорить без обиняков. Сегодня утром мне был звонок от «Браунс» — и вот какое дело: Уэкер объявил, что в тебе больше не нуждаются. — Это уже стало ежегодным ритуалом — избавление от него после завершения сезона. — Мне очень жаль, — продолжил Арни, но лишь затем, чтобы что-то сказать.
— Свяжись с другими командами, — как обычна, предложил Рик.
— Нет необходимости. Со мной уже связались.
— Замечательно.
— Я бы так не сказал. Предупредили, чтобы я их не беспокоил. Боюсь, парень, как бы не пришлось ставить точку.
С Риком все кончено — никаких сомнений. Но у Арни не хватало духу заявить об этом прямо. Может быть, завтра. Восемь команд за шесть лет. И только «Аргонавты» из Торонто решились подписать с ним контракт на второй сезон. Любая команда нуждалась в дублере для своего квотербека. И Рик великолепно подходил на эту роль. Проблемы начинались в тот момент, когда он выходил на поле.
— Пора, — объявил Арни, посмотрев на часы. — И вот что: сделай себе одолжение — не включай телевизор. Показывают черт знает что, особенно по И-эс-пи-эн.[2] — Он похлопал Рика по коленке и выскочил из палаты. В коридоре на складных стульях сидели, стараясь не клевать носом, два дородных охранника.
Арни остановился у поста медсестры и переговорил с врачом, который как раз шел мимо охранников, направляясь в палату Рика. Его общение с больным не отличалось теплотой. Он молча просмотрел
