ксерокс.
— Нет проблем. — Он улыбнулся.
— За все это я буду платить триста долларов в месяц.
— Договорились.
Он достал из своей папки бланк и стал его заполнять.
— Ваше имя?
— Дорис Гринвуд.
Ее мать звали Дорис Гринвуд, а ее саму Тэмми Инес Гринвуд — до того, как она вышла замуж за Бастера Хэмфила, позже официально сменившего свое имя на Элвиса Аарона Хэмфила, и с тех пор жизнь Тэмми перестала быть безоблачной. Мать жила в Эффингэме, штат Иллинойс.
— Отлично, Дорис, — сказал он свойским голосом, как если бы они давно уже называли друг друга по имени и отношения их становились все более тесными. — Домашний адрес?
— А это вам для чего? — В голосе ее послышалось некоторое раздражение.
— Ну-у, нам просто нужна какая-то информация.
— Это не ваше дело.
— О’кей, о’кей. Нет так нет.
Картинным жестом он оторвал корешок, поднес его ближе к глазам.
— Ну вот. Я оформил начиная с сегодняшнего дня, 2 марта, на шесть месяцев, то есть по 2 сентября. Нормально?
Она кивнула и закурила сигарету.
Он продолжал:
— Мы берем триста долларов задатка и плату за первый месяц авансом.
Из кармашка юбочки она извлекла пачку банкнот, отсчитала шесть стодолларовых бумажек и положила их на стол.
— Квитанцию, — потребовала она.
— Конечно. — Он продолжал что-то писать.
— На каком мы этаже? — спросила она, подойдя к окну.
— На девятом. После пятнадцатого числа каждого месяца пеня за неуплату десять процентов. Мы сохраняем за собой право в любое время войти для осмотра. Помещения не могут быть использованы для незаконной деятельности. Вы оплачиваете все издержки и страховку за площадь. За вами закрепляется место на стоянке напротив здания, и вот вам два ключа. Вопросы?
— Что, если я буду работать сверхурочно? Я имею в виду до поздней ночи?
— Это не проблема. Вы можете приходить и уходить, когда вам удобно. После наступления темноты охранник у выхода на Фронт-стрит впустит вас.
Тэмми зажала сигарету ярко накрашенными губами и подошла к столу. Поколебавшись мгновение, взяла ручку и расписалась именем Дорис Гринвуд.
Закрыв дверь на замок, они проделали обратный путь вниз.
К полудню следующего дня необходимая мебель была доставлена, и Дорис Гринвуд из “Гринвуд Сервис” уже установила на своем рабочем столе пишущую машинку и телефон. Сидя за машинкой, она могла, чуть повернув голову влево, к окну, наблюдать за проезжей частью Фронт-стрит. Ящики стола она заполнила бумагой, блокнотами, карандашами и прочими канцелярскими мелочами. На стеллажи с папками и на маленький столик между двумя креслами, предназначенными для клиентов, положила несколько журналов.
В дверь постучали.
— Кто? — прокричала она.
— Ваш ксерокс, — проговорил мужской голос. Она повернула ручку замка и открыла дверь. В комнату вкатился энергичный коротышка по имени Горди, осмотрелся и грубовато спросил:
— Ну, куда вам его поставить?
— Туда.
Тэмми ткнула пальцем в сторону маленькой комнатки, у которой даже не было двери. Двое молодых людей в голубых комбинезонах втолкнули тележку с ксероксом.
На ее стол Горди положил пачку бумаг.
— Это отличная, мощная машина. Выдаст девяносто копий в минуту, с брошюратором и автоматической загрузкой. Хорошая машина.
— Где расписаться? — спросила она, не обращая внимания на его болтовню.
Он указал ей кончиком ручки.
— На полгода, за двести сорок в месяц. За эти деньги вы еще получите обслуживание, ремонт и пятьсот листов бумаги на первые два месяца. Какой вам нужен формат: стандартный или половинного размера?
— Стандартный.
— Платить каждый месяц десятого числа. Руководство я положил на стеллаж. Будут вопросы — звоните.
Оба парня в комбинезонах таращили глаза на ее джинсы в обтяжку. Горди подал ей желтый листок копии квитанции.
— Спасибо, что обратились к нам.
Троица ушла, и она закрыла за ними дверь. Подошла к окну и стала смотреть куда-то на север, в дальний конец Фронт-стрит. На противоположной стороне улицы в трех кварталах от “Хлопковой биржи” виднелись четвертый и пятый этажи фирмы Бендини.
Он сидел в одиночестве, по уши зарывшись в книги и папки с документами. Он был занят, занят для всех, кроме Ламара. Он прекрасно сознавал, что такое его затворничество не остается незамеченным окружающими, и это заставляло его еще глубже уходить в работу. Может, они будут не так подозрительны, если ему удастся закрывать счетами по двадцать часов в день. Может, деньги отгородят его от них. Нина оставила ему картонную коробку с холодной пиццей, когда уходила вечером. Он ел пиццу и наводил порядок на столе. Позвонил Эбби, сказал, что собирается навестить Рэя и вернется в Мемфис в воскресенье вечером. После этого он вышел и направился на стоянку к машине.
Три с половиной часа он гнал автомобиль по сороковой автостраде, не сводя глаз с зеркала заднего вида. Никого. Ни разу не заметил он ни одной сомнительной машины. Видимо, уже предупредили по телефону, и его поджидают впереди по трассе. В Нэшвилле он вдруг резко свернул в центр города. Ориентируясь по схеме, которую сам же небрежно набросал, он то появлялся, то исчезал на оживленных улицах, разворачивался, где это только было возможно, и в целом вел себя за рулем как сумасшедший. В южной части города он свернул в жилой квартал и стал кружить между домами. То, что нужно. На стоянках были свободные места, люди вокруг принадлежали к белой расе. Черных он не заметил. Закрыв “БМВ” на ключ, он оставил его у муниципального здания. Телефон-автомат на стене крытого бассейна работал. Он заказал такси, назвав место в двух кварталах от него. Повесив трубку, пробежал между зданиями на соседнюю улицу и оказался на месте одновременно с такси.
— Автостанция “Грейхаунд”, — бросил он водителю. — И побыстрее, у меня всего десять минут.
— Спокойно, парень, это совсем рядом.
Митч опустился н кресло пониже и посматривал на машины вокруг. Таксист с невозмутимым видом не спеша крутил руль, и ровно через семь минут они остановились напротив автобусной станции. Митч оставил ему две пятерки и побежал к зданию автовокзала. В кассе он купил билет до Атланты на рейс в шестнадцать тридцать. Часы на стене показывали тридцать одну минуту пятого. Кассирша махнула ему рукой в сторону вращающейся стеклянной двери:
— Машина номер 454, отправление — сейчас. Водитель автобуса захлопнул дверцу багажного отделения, взял его билет. В салон они поднялись вместе. Первые три ряда сидений были заняты пожилыми чернокожими парами. Там и сям сидело еще с десяток пассажиров. Митч медленно шел по проходу, разглядывая лица справа и слева от себя, но не видя никого. Он уселся у окна в четвертом от конца салона ряду. Нацепив темные очки, обернулся, посмотрел назад. Никого. Черт побери, может, это не тот автобус? Он уставился в окно, пока автобус маневрировал в потоке транспорта. Будет остановка и Ноксвиле, может, встреча произойдет там?
