уходил куда-то вправо, и я ощущал себя внутри прекрасного музыкального видео.
А сколько таких историй! И сколько прекрасной музыки! Сколько сложных периодов в жизни совпадали с какими-то конкретными мелодиями и песнями. И есть люди, которых нет уже в живых, но с которыми связана какая-то музыка и о которых непременно вспоминаешь, когда она звучит.
И всё-таки очень приятно и даже как-то внутренне необходимо показывать друзьям и знакомым дорогие тебе фильмы, книги, музыку. Я довольно часто вижу в зале среди публики небольшие компании людей, которые явно пришли вместе. И в такой компании часто находится человек, который острее других реагирует, постоянно посматривает на своих, а иногда, перед наиболее полюбившимся фрагментом, подталкивает соседа локтем, мол, внимание! Такие люди страшно радуются, если радуются те, кого они привели.
Когда я кому-то показываю любимую песню или зачитываю любимые отрывки из любимых книг, или когда мне удается кого-то вытащить на впечатливший меня фильм, я всегда острее, чем сам с собой, переживаю любимое произведение. Когда кому-то что-то показываешь, чувствуешь свою сопричастность к песне, книге, фильму. Когда кому-то что-то показываешь, даже мурашки по тебе особенно споро бегут.
Правда, чувство меры в этом случае не помешало бы, но это тонкое чувство.
…Недавно узнал, что мою повесть «Реки» рекомендуют для внеклассного чтения в школах. Я категорически против. Не могу представить, что будет, если это войдет в школьную программу… Предположим, отрывки будут давать для сочинений, изложений или диктантов. Дети же возненавидят этот текст! А я не хочу, чтобы меня кто-то ненавидел. Я терпеть не мог Паустовского и Бианки, особенно рассказ «Лесная чаша», про гриб. Многим поколениям отрывки из рассказа диктовали на диктантах, и более тоскливого текста я не припомню. А рассказ-то хороший. И писатели хорошие.
Ещё хочу сказать, что не ставлю перед собой задачу каждый раз написать что-нибудь позитивное.
Мне не нравится само слово «позитивный». Я пишу о том, что мне кажется важным, заслуживающим внимания, или о том, на что хочу внимание обратить. И у меня есть надежда, что это может быть интересно и важно кому-то ещё, и в этом смысле второстепенных или незначительных деталей быть не может. Меня действительно интересует повседневность, и героев моих спектаклей и книжек — тоже. Мои герои и я, мы не знаем, как жить и что такое жизнь, но мы продолжаем этим заниматься. А слово «позитив» я никогда не употребляю и далек от того, чтобы заниматься увеселением кого-то, развлечением или успокоением. Понятно, что при этом кто-то веселится, кто-то радуется, а кто-то успокаивается. Я не против, я даже рад. Но я про другое…
…Когда-то я вернулся с воинской службы в состоянии сильной обиды. Но через какое-то время понял, что жить с обидой — всё равно что оставаться с незалеченной раной, то есть быть почти инвалидом. Я знаю многих моих ровесников, которые со своей обидой так и не справились. Многие эмигранты живут обидой. Я и спектакль «Как я съел собаку» делал с целью с обидой расстаться.
Но с обидой жить довольно просто, механизм обиды многое упрощает. Я хороший — они плохие, вот я и обиделся. Обида снимает вину, обида даже оправдывает, но если обижаться долго и на многое, через некоторое время можно обнаружить себя прекрасным человеком, живущим в плохом и обидном мире среди плохих и обидных людей. А если не обижаться, вопросы возникнут по большей части к самому себе. И тогда можно ощущать себя не самым умным, не самым правым и не самым прекрасным в мире, но при этом жить среди хороших людей и в не худшем из миров.
Атмосфера в ЖЖ меня действительно интересует. Я удаляю отдельные комментарии чаще всего по той причине, что они недоброжелательны или поверхностно сердиты. Это комментарии тех, кто бродит по тёмным коридорам Интернета с недобрыми и невнятными желаниями. Я удаляю их из своего пространства, чтобы не вступать в дискуссию, тем самым намекая, что не желаю авторов ЗДЕСЬ видеть. Мне кажется это вполне вежливым и тактичным способом указать человеку на дверь.
А атмосфера ЗДЕСЬ есть, и я её берегу. И радуюсь, когда симпатичные мне люди начинают ЗДЕСЬ общаться между собой. А слово «ЗДЕСЬ» выделяю большими буквами из уважения и к атмосфере и к тем, кто ко мне зашёл.
Правила же общения складываются сами собой. Вот написал я о том, что мне не нравится слово «позитивно», но от этого его ведь меньше употреблять не стали. Мне многое не очень нравится. Я, например, не люблю интернетовские термины и жаргонизмы. Термины я не люблю ещё со времен научных докладов и конференций. Чем сильнее был загружен терминами какой-нибудь доклад или выступление, чем запутаннее оно было, тем на поверку оказывалось поверхностнее и бессмысленнее. И как же ясно и почти без терминов наши блистательные профессора раскрывали специфические литературоведческие проблемы и выводили их на общечеловеческий уровень и смысл!
Мне, например, не нравится ИМХО. Я сначала даже не понимал, что это значит, потом догадался по контексту. Мне видится в этом упрощение задачи высказывания. Гораздо сильнее звучат: по моему мнению, я убеждён, я настаиваю, уверен, мне кажется, мне думается и т. д. В ИМХО нет даже и графической красоты, а есть пренебрежение к выражению собственного мнения. Вот слово «мнение» — красивое, старое и звучное. Но я далёк от того, чтобы попытаться запретить ИМХО. Это глупо, бесполезно и невежливо. Ну не нравится мне и не нравится. Просто сам его не употребляю. (Кстати, пока писал, понял, что термины и жаргонизмы по сути одно и то же.)
Сегодня иду на костюмированный вечер, друзья предложили выйти в люди. В Калининграде есть ресторан «Дольче вита», сегодня там вечеринка. Все придут в костюмах а-ля кинозвезды немого кино, понятное дело — американского и итальянского. Я посмотрел по сусекам и ничего подходящего в гардеробе не нашёл, а пойти хочется. И я придумал себе костюм, в котором буду там самым заметным, если, конечно, пустят. Самому очень нравится идея: пойду в домашнем атласном халате (купил специально турецкий, дешёвый) на голое тело (бельё оставлю), с сеточкой для причёски на голове, в тапочках и с сигарой. Благо сигара большая нашлась. Так и поеду, так и зайду.
Когда-то давно меня пригласили однажды на вечеринку, и она оказалась костюмированной. Меня не пускали. Тогда я пошёл в туалет, вымочил одежду и сам облился с головы до ног, был абсолютно мокрый, с меня текло. Так и явился обратно. Меня спросили, что это за костюм, я сказал, что — «Садко». Пропустили.
ДЕКАБРЬ
В Калиниграде совсем тепло — +7°. Облака над городом летят с какой-то невероятной скоростью. Сколько живу в Калининграде, всё не устаю удивляться здешнему небу, так быстро оно меняется. А когда на город падает снег и когда замерзает озерцо, которое видно из окна, можно убедиться, что Брейгель вообще ничего не выдумывал, рисовал с натуры.
Вчера я узнал, что родители читают мой дневник в ЖЖ. Отец сказал, что уже давно это делает, и из него знает, где я и по каким городам езжу, какие у меня новости и какое настроение. Я был тронут. Мне далеко не каждый день удаётся, особенно во время гастролей, им звонить. Теперь буду в ЖЖ еще ответственнее, родители же!
Вчера, благодаря выборам, по телевизору показали первую серию «Шерлока Холмса». У меня, конечно, есть фильм на DVD, но (об этом удивительном феномене я говорил в спектакле «ОдноврЕмЕнно») именно по телевизору такое кино можно смотреть, не отрываясь. Вчера я остро вспомнил, как видел его в первый раз.
Думаю, мне было лет четырнадцать, Конан Дойля я уже к тому времени прочёл. В старых переводах Ватсон писался, как Уотсон. И Ватсон — мне не нравилось. Я вообще начинал смотреть фильм не без скепсиса. Но какой же был восторг! Теперь об этом бессмысленно говорить, это уже классика. Но какое
