окружении талого снега и грязи, даже без асфальтовых дорожек у дома. Наш дом упирался в тогдашнюю окраину и проходившую по этой окраине дорогу, за которой были поля. На окнах не было штор. Мы сидели с мамой на тахте, за окнами было темно, дул ветер, прилетавший откуда-то с чёрных полей. А в телевизоре было счастье. Неторопливое, наполненное вкусными, безупречными, остроумными и тонкими деталями. Мама сварила сосиски, нашлась баночка зелёного горошка и какая-то сущая капелька майонеза. Чёрно- белый телевизор на длинных ножках, мы с мамой на тахте в необжитой холодной комнате, ветер и тёмные новостройки вокруг. И при этом абсолютная радость.
А летом, в июле, всегда показывали фильмы «Кортик» и «Бронзовая птица». Особым наслаждением было купить бутылку газировки «Крем-сода» и растягивать её в течение всей серии. И как только фильм заканчивался, сразу бежать куда-то, где ждут товарищи. Индийские фильмы в летних кинотеатрах тоже были острым наслаждением. Не все. «Зита и Гита» мне не нравился, но вот «Месть и закон»!!! Я помню, что больше всего хотел пойти на этот фильм с отцом. Я ему все уши про него прожужжал и вытащил-таки. Помню, отец старался не разочаровать меня, но я чувствовал, что фильм ему не очень понравился. Это меня удивило, я не мог понять, как такой шедевр может не нравиться.
А ещё прекрасно помню, как в Кемерове шли премьерные показы фильма «Пираты XX века». У нас в классе был парень, который посмотрел его раньше нас месяца на два, в Ленинграде. Он все два месяца был в центре внимания, пересказывал фильм, многое изображал и даже разыгрывал диалоги. Из-за сильного ожидания фильм не очень понравился, но на премьерном показе в кинотеатре «Юбилейный» сразу после фильма выступал актёр Петр Вельяминов. Я впервые в жизни видел известного актера в том же самом времени и пространстве, в котором находился сам. Он не был моим любимым артистом, но сам факт его неэкранного присутствия меня сильно возбудил. А ещё он отвечал на вопросы, которые можно было посылать в виде записок. И я взял у кого-то ручку и нацарапал на своем билетике вопрос (билеты были такие длинные, сине-голубые). Я передал билет на сцену и вдруг услышал, как известный киноартист, человек с экрана, вслух читает то, что я написал: «Играли ли вы отрицательные роли?» Не помню, что он ответил, настолько был потрясён самим фактом контакта с иным миром, что слушать уже не мог. Два дня я был в состоянии полного счастья, и до сих пор у меня ощущение, что у нас с Петром Вельяминовым особые отношения. Хотя с тех пор я ни разу его не видел, только однажды готовился к спектаклю в его гримёрной в Питере.
Очень много летних радостей связано с кино, потому что кино летом ощущается как-то иначе, счастливее и беззаботнее, и именно лето предоставляет возможности посмотреть старые, давно не виденные ленты.
Пока есть свободное время, я уселся за крайне необычную работу — абсолютно новую редакцию текста спектакля «ОдноврЕмЕнно». Он будет полностью отличаться и от первоначального текста образца 1999 года, и от того, как я играю этот спектакль сейчас. Текст будет написан не как пьеса, а как монолог- рассуждение, где не будет упоминания о сценических образах. Займусь я этой работой по той причине, что Пётр Ловыгин задумал сделать фотоиллюстрации к этому тексту. В результате его и моей работы должна получиться красивая книжка, наподобие иллюстрированных «Дредноутов». То, что придумал Ловыгин, так мне нравится, что я с удовольствием потрачу время на написание текста.
А еще Петя Ловыгин задумал снять следующее своё видео на материале «Гришковец и «Бигуди»». Макс Сергеев сейчас занимается тем, что переделывает одну известную нашу песню на индийский лад, потому что Ловыгин собирается снимать в стиле любимого индийского кино. Подробностей ещё не знаю. Съёмки пройдут в конце июля. Слушаю песню с начала лета беспрерывно. Особенную радость она доставляет, когда подъезжаешь в летних сумерках к городу, откуда-то возвращаясь. И все вечерние огни, и люди, сидящие под зонтиками в кафе, и автомобили вокруг, и небо над городом — всё превращается в прекрасное печальное видео, которое видишь только ты, слушая эту музыку. И сердце сжимается от острого ощущения жизни, грусти и нежности… и всё-таки лета, которое переваливает в этот момент за середину.
Сегодня произошло маленькое, но очень чувствительное семейное событие. Сегодня сын мой Саша впервые побывал в кинотеатре и посмотрел большой фильм от начала до конца. Мы смотрели «Валл И». Он впервые был в кинозале, где большой экран, где есть другие люди, где нужно сидеть на одном месте, смотреть на экран и вести себя хорошо. Он впервые видел, как гаснет свет, и слышал будоражащую музыку, а на экране уже вовсю красовалась заставка диснеевской студии. И маленький четырёхлетний человек не перенёс восторга, который его переполнял, и на весь зал прокричал: «Начинается, начинается!»
Он выдержал весь фильм, что-то ему было непонятно, в какие-то моменты он уставал, но ритуал просмотра фильма в кинотеатре теперь им освоен. Саша вышел из зала счастливый, весь в себе, заторможенный… Его счастье было при этом с грустным лицом. Было ясно, что он получил сильное впечатление, и может быть, впервые он так остро ощущал, что что-то хорошее закончилось и надо продолжать жить обычную жизнь (хотя в детстве обычная жизнь всё равно прекрасна). Он вышел из кинозала и с таинственным, счастливым и в то же время грустным лицом долго рассматривал афишу только что просмотренного фильма. А потом глубоко вздохнул, и мы пошли из кинотеатра на улицу.
Дальше день складывался для него здорово. Мы поехали к моим родителям на дачу, там Деда (мой отец) сделал ему лук и рогатку. Из них он пока стрелять не может, но его радовало то, что лук и рогатка настоящие и что их можно хотя бы держать в руках. А ближе к вечеру повылезали большие слизняки, мерзкие и вредные для садовых растений твари. Их тут полным-полно. В Сибири я таких огромных никогда не видел. Саша боролся со слизняками при помощи соли: если на слизняков посыпать соль, они эффектно растворяются, а крупные кристаллики соли прожигают в них дырки. В общем, прекрасное занятие для четырёхлетнего парня: спасать сад от зловредных тварей. Сочувствующих слизнякам и прочим вредителям прошу с критикой не лезть
А после того как был съеден приготовленный Дедой шашлык, и мир спасен от вредителей… после слёз расставания с бабушкой и дедушкой, он ехал на заднем сиденье машины в своём маленьком креслице, держал в руках пластмассового робота-супергероя, о чём-то грустно думал, смотрел в окно и периодически сам себе поплакивал. А потом так и уснул в немыслимой для взрослого человека позе, с дорожками слёз на щеках. Счастливый день.
Мне так понравился «Валл И»! Я завороженно смотрел этот фильм, даже не вникая в историю. Какой же он ужасно симпатичный парень, этот Валл И! И я очень хорошо представляю, как замирает сердце ребёнка от желания иметь такого друга. Товарища! Как мы все мечтали иметь какое-то необычное, чудесное существо, удивительного друга в лице маленького человечка, который бы жил в игрушечном домике, или какое-нибудь ужасно умное говорящее животное, или, как в этом случае, доброго, наивного, преданного и всё умеющего делать робота. Многие-многие дети после просмотра этого фильма будут засыпать, сладко мечтая.
Разговаривал вчера по телефону с Гиоргием Накашидзе, которому оперировали нос. Ему намного лучше, он уже бодр, постельный режим оставил. Он сказал, что мой рассказ про то, как мы отметили его операцию, активно читается и обсуждается в Тбилиси всеми общими друзьями, все веселятся, в том числе и мама. Позавчера его сестра, которая тогда тоже присутствовала, родила мальчика, которого назвали Дмитрий. Вот такой город. Кутят, рожают, страдают, веселятся, поют… Гиоргий еще сказал, что назвал ту нашу вечеринку «Не-горюй-пати». А потом добавил: «Женя, приезжай скорее, мы должны устроить «Не- горюй-пати-2». Я для этого себе аппендицит вырежу! Будем кутить».
ПОСЛЕСЛОВИЕ
Вот. На этом я решил остановить книгу. Во-первых, и год закончился, а во-вторых, у книги должен быть какой-то определённый формат и объем.
Когда я писал тот самый текст, которым завершается книга, я ещё не знал, что совсем скоро грузинские войска будут обстреливать город Цхинвали и случится короткая, но страшная и непонятная война. Я тогда не знал, что день за днём буду писать в своём Живом Журнале слова, в которых будет
