Наконечник копья был направлен снизу вверх, под ребра.
— Мира и удачи тебе и твоему народу, — покосившись на копье, произнесла Юмми заученное приветствие. — Я хочу говорить с Ханни.
В последний раз Дверь в мир Солнца открывал Скарр, и было это две луны — целую вечность — назад. Сегодняшний часовой владел языком людей Земли еще хуже, чем предыдущий.
— Ты из мира людей Земли?
— Да. — Юмми облизнула запекшиеся губы. — Здоров ли Ханни?
— Ханни здоров, — отозвался воин с ужасным акцентом. — Уходи, ты.
— Я знаю, что у вас был мор, и рада, что он пощадил Ханни. Позови его.
Воин поудобнее перехватил копье. Гримаса не сходила с его лица.
— Нет.
— Ханни будет недоволен тобой, — кротко сказала Юмми.
Новая гримаса — пренебрежительная.
— Он будет доволен. Уходи сейчас же, не то я проткну тебе живот. Закрой Дверь и не открывай ее больше, если хочешь жить.
Ошибиться было невозможно. Ее гнали. Ханни не желал говорить с нею. Юмми отступила на четверть шага и почувствовала, что Дверь вот-вот выскользнет из рук.
— Прощай, храбрый воин, готовый убить безоружную женщину, — насмешливо произнесла она. — Да не суй в наш мир свое копье, а то наконечник как раз здесь останется…
Воин поспешно отдернул копье. Дверь закрылась.
Несколько мгновений Юмми отдыхала, опустив уставшие руки. Затем снова прочла заклинание, нащупывая мир Рыси. Они разные, миры… Как только дедушка мог ошибиться так грубо, открыв не одну, а сразу три Двери, две из которых вдобавок нездешние? Он слишком поспешил или, вернее, уже был болен, а ведь каждая Дверь связана с другими невидимыми упругими нитями… Настоящий чародей чувствует их и не натягивает чересчур сильно.
И все-таки хорошо, что дедушка тогда ошибся, нечаянно подарив ей счастье! Плохо, что он упорствует в заблуждении, вот ищи его теперь…
Шанги, чародей мира Рыси, по обыкновению, появился раньше, чем Юмми устала ждать. Скорее всего он и жил подле Двери, у некоторых племен водятся такие порядки. Особенно у тех, чья Дверь давно известна соседям и потому уже не нуждается в маскировке.
— Мира и удачи тебе и твоему народу, Шанги! Ты узнал меня?
Чужой чародей стоял в пятне дрожащего воздуха, скрестив руки на груди, и в его глазах стыл лед.
— Я узнал тебя, бывший ученик Скарра. Но я не могу пожелать мира и удачи тебе и твоему народу, нарушившему Договор.
— Почему? — крикнула Юмми. — Что мы сделали вам, детям Рыси?!
Шанги постоял, слегка наклонив голову набок и, как видно, дивился вопросу.
— Нам — ничего, — сказал он наконец. — Кроме того, что ваш мир теперь бесполезен для нас, поскольку мы никогда не станем просить помощи у тех, кто попрал Договор. Но мы сильны, и нам нет нужды просить помощи… Скорее уж помощь понадобится вам.
— Вряд ли. — Юмми весело тряхнула головой, сбрасывая с лица вороную прядь. Жаль, Шанги не был вчера на празднике и не видел силу трех слившихся племен, а то бы он не рискнул брякнуть такое… Военная помощь! Скажи такое Хуккану, например, — помрет со смеху…
— И все-таки помяни мое слово, — негромким голосом продолжил Шанги, — помощь вам понадобится раньше, чем нам. И мне даже немного жаль вас, потому что помощи вы не получите. Ни от нас, ни от других. Скажи, ты начала с меня или уже разговаривала с чародеями из других миров?
— Я хотела поговорить с Ханни, — призналась Юмми. — Только он…
— Не захотел разговаривать? Я так и думал. Можешь после меня не тратить зря времени: другие тоже не захотят.
На миг Юмми повесила голову, затем словно что-то толкнуло ее под подбородок. Нельзя унижаться ни перед кем, особенно перед чужими. Чародеи всегда говорят на равных!
— Тогда ответь мне, мудрый Шанги: почему со мной разговариваешь ты?
Чужой чародей кривовато улыбнулся.
— Мы со Скарром были друзьями. И в память этой дружбы я хочу кое о чем спросить. Расскажи мне, как он умер.
— Я… — Юмми вздохнула. — Я не знаю… Разве он умер?..
— Вождь мог сойти с ума, кудесник — нет. Скарр никогда не допустил бы нарушения Договора, он либо сумел бы настоять на своем, либо умер. Как он умер?
— Он… он ушел, — не сдержавшись, Юмми всхлипнула. — И я не знаю куда…
Лицо Шанги выразило сильнейшее недоверие.
— Ушел из племени? Чародей? Повтори, я не понял. Ты хочешь сказать, что старика не догнали? Или что за ним не гнались?
— Я купила ему жизнь! — крикнула Юмми, уже не обращая внимания на покатившиеся из глаз слезы. — Только он все равно ушел… Я не знаю, жив ли он! Хотела спросить тебя…
— Почему меня? — Шанги, кажется, удивился.
— Потому что слухи ползут из мира в мир через чародеев! Я думала, может быть, ты слышал что- нибудь…
Шанги покачал головой.
— Пока нет. Но если я и узнаю что-нибудь, не рассчитывай узнать через меня. Это последний наш разговор. В следующий раз не открывай Дверь — в лучшем случае ты можешь рассчитывать на то, что в память о бывшем союзе по Договору тебя ткнут копьем не насмерть. Хотя, по правде говоря, и этого я тебе не могу твердо обещать… Да, вот еще что, тоже в память о былом: дам тебе совет. Внуши Растаку, чтобы завалил камнями вашу Дверь. У нас много молодых воинов, которым не терпится прославиться и набрать добычи, а Договор запрещает набеги в иной мир лишь на тех, кто верен Договору. Ты меня поняла?
Юмми молча кивнула. Да и что можно было сказать?
— Тогда прощай. — Шанги в свою очередь поднял руки, перехватывая Дверь. Легко выскользнув из рук Юмми, она растаяла без следа.
Торопясь, Юмми бегом спускалась с седловины Двуглавой. Гнал ужас. Просто чудо, что она ни разу не оступилась. Покатилась бы, оставляя на камнях клочья одежды и кожи — вот был бы соплеменникам повод для пересудов о новобрачной! И только когда резануло глаз небывалое многолюдство в деревне, она немного успокоилась и уже чинно, достойно, проследовала к своей новой землянке — варить еду и ждать пробуждения мужа. Нет, Шанги ошибается или попросту злобствует… Вон сколько людей — кому одолеть такую силищу? Договор Договором, а сила силой. Как повернется дальше, не скажут даже боги, этого не знает и сама Мать-Земля. Пока ясно только одно: у племени Земли больше нет Двери.
ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ
Глава 25
Ну и не надо.
Веселая то для дружины пора…
