Питер кивнул.
— Ты еще не сказал, что мы вещи утопили! — крикнула из толпы Вера. — Так скажи! А я тебе не покалеченная! Если надо, я…
— Тихо! — крикнул Питер.
— Что «тихо»? Он же над тобой издевается!
— Точно!..
— Пусть Питер скажет, а не этот…
«Вот интересно, — подумал Стефан, — что будет, если меня сейчас вытошнит?» Он представил себе, что будет, и стиснул зубы. Нужно дышать понемногу, через нос.
Он видел: большинство на стороне Питера. Питер опять что-то придумал, какой-то новый финт. Без «махера» сегодня все равно не обойдется, но чем позже это случится, тем лучше. Надо согнуться — не настолько, чтобы они обнаглели, но пусть кумир дураков почувствует свою силу. Пусть он расслабится. И тогда я распрямлюсь…
— Ну хватит! — сказал Питер, пытаясь прекратить шум жестом руки. — Либо у нас собрание, и тогда я в нем участвую, либо у нас балаган, и тогда я лучше пойду высплюсь. Все поняли? Вера, ты извини. Тебе слова не давали.
— Насчет вещей — правда? — спросил Стефан.
— Мы нефть нашли, — сказал Питер, и все смолкло.
Стефан оценил силу контрудара.
— Здесь нет нефти, — возразил он. — Везде кристаллический щит — откуда нефть?
— Вера, покажи.
Вера побулькала остатками в прозрачной фляжке.
— Дай сюда!
Стефан понюхал черную жидкость, и его едва не стошнило. Действительно, нефть. Он вылил несколько капель на землю и чиркнул зажигалкой. Нефть должна была впитаться, но, видимо, земля была чересчур утоптанной. Вспыхнул и задымил оранжевый огонек.
— Настоящая? — с усмешкой поинтересовался Питер.
Стефан кивнул.
— Где нашли? — спросил он.
— За водоразделом. Километров триста на север — северо-запад.
— Дай карту. Где?
— Вот здесь.
— Много?
— Можно набирать до тонны в день, а то и больше, причем без всякого оборудования. Сама течет. Кстати, и место для лагеря там самое подходящее.
Так.
Тошнота как-то пропала сама собой. Стефан напрягся, и раздвинулась вязкая муть перед глазами. Вот оно что. Питер дождался-таки своего момента.
Нефть. Много нефти, а значит, еды. Свершилось… Конец существованию на грани голода, сорокалетнему полету на последнем крыле. Восстановить прежнюю настройку «Ламме» совсем не трудно.
Еще при жизни отца после беглой разведки местности предполагалось перенести «Декарт» поближе к углеводородным месторождениям. Беда в том, что их так и не успели обнаружить.
— Что ты предлагаешь? — спросил Стефан.
— Неужели не понятно? — сказал Питер. — Пока мы еще живы, как можно скорее перебазировать лагерь через водораздел, конечно.
Он широко улыбался. Он был полон снисхождения к еще не поверженному противнику.
— Все так думают? — спросил Стефан.
Нестройный гул. Одинокое «нет» голосом Маргарет.
— Теперь послушайте меня, — сказал Стефан, и гул не сразу, но стих. — Нефть это, конечно, замечательно, кто спорит. От имени всех присутствующих, а также от себя лично, объявляю благодарность Питеру и его группе. — Ему показалось, что кто-то фыркнул, и он покосился на толпу. — Но если мы взрослые люди, а не сопливые дети, мы должны сто раз взвесить последствия предпринимаемого шага до того, как его сделаем, а не после. Верно? — Он сделал паузу, дождавшись первого неуверенного кивка. — Теперь рассудим логически. У нас здесь устроенный быт. Еды, правда, в обрез, но никто и не голодает. У нас есть свой дом, частокол и все такое — а что мы будем делать там? Жить в деревянных хижинах и забывать, что такое постель с подогревом? Я уже не говорю о научных приборах и всяких прочих всякостях. Если хотите знать, мы до сих пор не одичали только потому, что у нас был «Декарт». Это первое. Второе: если кто-то думает, что там придется меньше работать, то он крупно заблуждается. Мне сейчас даже представить себе трудно, сколько труда придется вгрохать в новый лагерь — а ведь здесь у нас все готовое! Третье. Я как капитан вовсе не собираюсь отключать маячок даже на один день и рисковать спасением колонии. Нас же ищут!
Он понял, что сделал ошибку. Этого лучше было не говорить. Пережидая хохот, Стефан облизнул губы и набрал в грудь воздуха.
— И вот еще что, — сказал он. — Если кто-нибудь знает, как нам переправить за водораздел всех нас плюс минимально необходимое оборудование, пусть выйдет вперед и скажет, а я обещаю выслушать. Это четвертое. — Он сделал шаг назад и вытер со лба пот.
— Какие проблемы, Лоренц? — сказал Питер. — Мы можем сделать еще две лодки. Верно?
Собрание одобрительно загудело.
— Зима на носу! — крикнул Стефан. — Дожди! Куда вы пойдете!
— Тем лучше. Больше воды в реках.
— И в болотах! По-твоему, все поместятся в лодках? Малыши не дойдет даже до водораздела.
— Чепуха, — улыбнулся Питер. — На этой планете нет ничего, с чем не мог бы справиться человек, поверь моему опыту. Можно перевезти всех за два-три раза.
— Ха! Пока будешь возвращаться за второй партией, первая перемрет с голоду. Ты этого хочешь? Этого, Пунн?
Питер сплюнул и растер плевок ногой. Стефан напирал настойчиво и умно, а вовсе не лез на рожон, как ожидалось. Все равно ему крышка. Это здесь, за частоколом, он — власть. Здесь он что-то умеет. Там будет иначе, и он это уже понял. Да и кто здесь этого не понимает.
— Я предлагаю начать подготовку немедленно. Кто согласен? Голосуем.
— Нет! — крикнул Стефан.
Его качнуло. Перед глазами плыли лица. Много лиц… чужие. Никто не ценит заслуг. Забыли! Никто не желает помнить, каких трудов стоило добиться, чтобы половина колонии не перемерла в первый же год, малопомалу наладить сносную жизнь, обучить младших грамоте, отмыть, наконец! — и это при том, что каждый второй — псих, зовет по ночам мамочку и чуть что норовит опрокинуться на спину и завизжать в истерике… Вечная боязнь совершить малейшую ошибку, боязнь удара из-за угла… Неблагодарные свиньи, не видящие дальше собственного рыла! Весь лагерь — свинарник.
— Вы не будете голосовать. Я запрещаю! Я капитан!
— Дерьмо! — крикнул Дэйв.
Из толпы боком выдвинулся Людвиг.
— Мы будем голосовать, Лоренц. Пупырь, вернись!
— Чего там вернись… — пробубнил Анджей. — Против я, вот и все. Пусть Стефан решит. Ну вас…
— Тебе-то лучше бы помолчать, — заявил Питер. — Те, кто не работает, голосовать вообще не будут. Как-нибудь обойдемся без нахлебников.
— Я работаю! — закричал Анджей. От обиды у него навернулись слезы. Подскочив к Питеру, он пытался что-то сказать, тряся у того перед лицом уродливыми руками.
— Что-то тебя на торфе не видно. Эй, уберите заразного!
— Стоп! — крикнул Стефан. — Ладно. Анджей, ты за или против?
