— Я против! Я ему сейчас такое скажу…
— Помолчи. Ты слышал: Анджей Рыхлик против. Маргарет, ты?
— Против.
— Двое против! — крикнул Стефан. — Ты слышал? Петра, ты?
Пухленькая Петра растерянно улыбалась.
— Я…
— Ну говори быстрей!
— Я… я не знаю… — Петра переступила с ноги на ногу и испуганно захлопала глазами. Стефана подбросило.
— Что значит — не знаю?!
— Не знаю… — Петра вдруг расплакалась.
— Воздерживается, — быстро сказал Питер. — Петра Дорферкирх воздерживается. Донна, ты записывай. Двое против, один воздержавшийся. Надеюсь, меня не обвинят в давлении на голосующих. Людвиг Науманн, ты?
— За.
— Ронда Соман?
— За.
— Илья Черемшанов?
— Двумя руками.
— Уве Игельстрем?
— За.
— Дэйв?
— Да пошли вы оба в задницу!
— То есть воздерживаешься?
Дэйв мотнул забинтованной головой и перекорежился от боли.
— Нет. Я — за. Надоело.
— Вера?
— За.
— Маркус?
— За.
Стефан почувствовал, как по его спине бежит струйка пота.
— Агнета?
— За.
— Диего! — крикнул Стефан, выступая вперед.
Чернявый Диего перевел взгляд со Стефана на Питера.
— Я — за нефть…
— Йорис! — быстро перебил Питер.
— Я? Кхх… Я — тоже. За.
— Ульрика?
— За.
— Фукуда?
Маленький японец склонился в церемонном полупоклоне.
— За, пожалуйста.
— Инга?
— За.
— Киро, ты?
— За.
— Все? Кого нет? Зоя дежурит? И все равно один голос ничего не решает. Итог голосования, я думаю, ясен. Тринадцать — за, двое — против и один воздержавшийся.
— Я воздерживаюсь, — сказала Донна.
— Тогда запиши: воздержавшихся двое. Прошу прощения, забыл еще двоих: себя и… — Питер бросил взгляд на Стефана. — Значит, четырнадцать за и трое против. Полагаю, больше нет нужды возвращаться к этому вопросу. Подготовку, как и сказал, начинаем немедленно. Бездельников кормить не будем. Кто не согласен, может остаться здесь. Немощные, больные и симулянты получат столько еды, сколько они заслуживают. Впредь все важные вопросы будем решать сообща.
— Правильно!
— Голосованием…
— Стойте! — крикнул Стефан. — Вы ничего не поняли! Дураки! Он просто хочет занять мое место, ничего не сделав для вас!.. Он всех вас сожрет с потрохами!
Гвалт. Свист. Хохот.
— Мы уходим, Лоренц, — сказал Питер. — И мы возьмем с корабля все, что найдем нужным. Инструменты. Всю одежду. Синтезатор можно погрузить на катамаран…
— Никуда вы не пойдете!
Питер усмехнулся.
— Можешь присоединиться к нам. Я не против.
— Ни с места! — крикнул Стефан, расстегивая кобуру.
И сам удивился, насколько фальшиво и детски-беспомощно прозвучало у него это грозное «ни с места». Ребенок… Дети играют в недетские игры. В который раз играют.
«Махер» зацепился прицельной планкой и не лез наружу. Питер ухмыльнулся прямо в лицо: наверное, Стефан был очень смешон, дергая кобуру, — трясущиеся руки, лицо в красных пятнах… Жалкое зрелище, унизительное.
— Бластер мы тоже возьмем, Лоренц. Дай-ка его сюда.
Проклятое оружие застряло в кобуре. Кто-то из нетерпеливых кинулся на Стефана сбоку. Питер отшвырнул его взмахом руки.
— Давай свой пугач, Лоренц. Все знают, что он разряжен.
— Ни с места! — повторил Стефан.
Бластер оказался в руке, и кто-то один — Маркус? — отпрянул. И это было еще унизительней. Словно одинокий аплодисмент жалостливого зрителя, обращенный к актеру, провалившему спектакль.
— Три шага назад, — приказал Стефан. — Считаю до трех. Раз… Два…
Питер сделал один шаг. Вперед. Он все еще ухмылялся, но его ухмылка застыла, превратившись в маску.
— Три!
— Сзади! — крикнула Маргарет. Ей зажали рот.
Стефан зажмурился. Из дула «махера» вылетела молния и погасла в груди Питера. Раздался короткий шкворчащий звук, будто плюнули на раскаленную сковородку. Питер остановился, озадаченно разглядывая оплавленную пуговицу на фасаде робы. Если он и почувствовал ожог, то не подал вида. Он был удивлен.
Стефан ногой отпихнул того, кто подползал сзади под коленки — подлейший прием! За спиной мальчишка взвыл и покатился. Теперь Стефан целил Питеру в лицо. Он был тверд. Он был скала. Еще можно было взять ситуацию в свои руки. Запугать пшиком… И наступила тишина. Кое-кто попятился. И растерявшийся Питер еще не успел решить, что ему делать: восстановить на лице усмешку — символ победы и превосходства или принять позу покорности…
И тогда неожиданно громко расхохотался Дэйв и тишина кончилась. Словно выбили подпорку, удерживающую лавину смеха, и лавина рухнула. Ржали все. С подвывом стонали Илья и Диего. Гоготал, сгибаясь пополам, неторопливый тугодум Людвиг, держались за животы Киро и Йорис, сдержанно сипел Фукуда. Давились смехом Уве, Маркус и Ронда. Клокотал, потряхивая жиром, Анджей. Счастливо визжали малыши. И ухмылялся Питер, который начал понимать, что он выиграл, а Стефан проиграл…
Тогда Стефан бросил бластер в Питера и побежал.
Это было неожиданно, и он успел выиграть два десятка шагов, прежде чем они опомнились.
