кипятка. Озера со смесью сернистой и соляной кислот вместо воды. Скелеты сожженных деревьев – и (нет, вы поглядите только!) молодые побеги, пробившие корку слежавшегося пепла.
Твердое озеро из черного вулканического стекла, странно поющего, если пустить по нему камешек. Сравнительно недавняя формация. Не хотел бы я оказаться под вулканической тучей, дождящей капельками жидкого стекла! Еще меньше желал бы торчать на пути стеклянного потока, с безумной – куда там лаве! – скоростью несущегося вниз по склону… вот в эту закрытую долинку, принявшую в себя стеклянное озеро.
И рядом со всеми этими ужасами – прелестные долины с чистыми ручьями, цветами в высокой траве и зеленью молодых деревьев. Старых здесь не бывает. Да, это мир краткого постоянства…
Но почему?!
30 мая, у меня выходной.
До места дошли поздней ночью. Я брел уже на полном автопилоте и свалился, как только получил разрешение.
Проснулся поздно. Солнце светит, страшная Луна закатилась за горы. Прыткой нет! То есть я понимаю, что по-прежнему нахожусь под полным контролем, однако на голову меня никто не ставит и ходить на руках не заставляет. Можно заняться своими делами, да и осмотреться.
Долина большая и очень зеленая. Остров спокойствия среди буйной литосферы. Я уж и не ждал, что на Земле-118 встречаются столь идиллические места, – ан нет! Есть по меньшей мере одно, и я в нем нахожусь, что приятно.
Здесь есть большой лес – молодой, конечно, – и несколько перелесков, но две трети долины – саванна. В ней пасутся стада каких-то копытных – издали я не разобрал, каких именно, но могу надеяться на полноценное меню. Настроение сразу пошло вверх. В ближайшем перелеске нашел орехи и плоды вроде апельсинов, только почему-то синие. На вкус горчат, но есть можно. Еще нашел растеньице, отдаленно напоминающее дикий лук. Пригодится сдобрить мясо.
Пришлось, однако, утолить голод орехами и плодами, даже не попытавшись выйти на охоту. Во- первых, еще рано, нет навыков. Охотник из меня пока, как из Греты Бриккен академик. Сделал пращу из клочка лошадиной кожи и тонких лиан, набрал в ручье подходящих окатышей, тренируюсь. Все мимо цели.
А во-вторых и в-главных, я не начну охотиться, пока не выясню, как к этому отнесутся соплеменники Прыткой. Тут этих летучих обезьян больше, чем мне хотелось бы. Меня они не трогают, лишь провожают внимательными взглядами, ну и я не нарываюсь. Учел опыт. Орехи и плоды мне рвать разрешается, а охотиться – еще не знаю. Как тут у них с частной собственностью?
Вот она – высшая форма жизни в этом мире. Мне уже давно ясно, что ничего похожего на людей я здесь не встречу. Сородичи Прыткой куда более приспособлены к жизни в мире краткого постоянства, чем мы, люди. Они цари там, где человека не стали бы терпеть. Один их симбиоз с насекомыми чего стоит! Тут сразу и защита от врагов, и помощь в разнообразных делах, и, наверное, разведка… Плюс способность аборигенов предсказывать катаклизмы и гнуть в бараний рог чужую волю!
Они всеядные, или, как я это называю, полиглоты – в смысле, глотают все подряд. Им годятся насекомые, черви, корешки, сомнительные плоды. Впрочем, от аппетитных плодов и свежего мяса (сырого, кстати) они тоже не откажутся. Думаю, они жалеют, что в их сумках квартируют осы, а не пчелы. Был бы свой мед, хотя это уже изыски. Пищи им хватает, и они не тратят много времени на ее поиски. Хорошо устроились.
Идеальная форма жизни. Если и можно что-то добавить, то бьюсь об заклад: это вне границ физической реализуемости. Поди поспорь с такими!
О-хо-хо… Пойду-ка я практиковаться с пращой.
1 июня, кризис жанра.
Впервые вижу обескураженную Прыткую. Она даже не пытается замаскировать свой провал. Точнее – наш провал.
Сегодня мы дали первое представление. Десятков шесть зрителей – таких же летяг, какова Прыткая, – расселись на ветках вокруг поляны.
Чего я только не вытворял! Стоял на голове, ходил на руках, крутил сальто-мортале… Никакого эффекта! Такое впечатление, что зрителям, проявившим поначалу какой-то (весьма умеренный) интерес к моей персоне, совершенно до лампочки мои акробатические номера. Почти все они разлетелись, не дожидаясь конца представления. А ведь я старался как мог и, по-моему, был в ударе! Что не так?
Прыткая тоже не знает, что не так. Сидит на ветке, нахохлилась, о чем-то думает. Меня оставила в покое.
Мне того и надо. Попробовал подобраться к стаду копытных на расстояние убойной дальности выпущенного из пращи камня. Напрасный труд! Стадо медленно перемещалось, не позволяя мне приблизиться. Не то эти животные уже пуганые, не то такие же эмпаты, каковы сородичи Прыткой.
Плюнул и отступился. Тут надо либо уговорить дичь добровольно пойти на шашлык, либо иметь в подчинении рой шершней.
Прыткая то возится с детенышем, то вдруг замирает неподвижно и сидит статуей. Мыслит, значит.
Ну-ну.
2 июня, я гениален.
На рассвете затрясло. Я сразу вскочил и ну оглядываться: нет ли поблизости деревьев, которые могут упасть, и валунов, непрочно лежащих на склонах? Нет, все чисто. Рефлекс выбирать правильное место для ночлега тут вырабатывается в два счета. Мог бы дальше спать, если бы не трясло.
Ничего особенного, баллов шесть. Нутром чую: землетрясение глубокофокусное, эпицентр далеко. Минуты три почва ходила туда-сюда, потом все успокоилось. Только пыль стоит вдали над горными обвалами. Только дым вулканический на западе стал гуще, да еще прибавились два… нет, три дыма на востоке и северо-востоке.
Взглянул вверх – обомлел и голову в плечи втянул. Луна – исполинская! Бледное ущербное чудовище на бледном небе. Первое впечатление – сейчас свалится на маковку. Отчетливо видны кратеры, разломы и даже, кажется, один лавовый купол вижу. Как в телескоп!
Ну ясно: эллиптическая орбита у местной Луны, причем резко эллиптическая. Вот и ответ на вопрос о причинах тектонизма: приливные силы в перигее. Но достаточный ли ответ?
Что-то мне не верится, чтобы Луна могла играть роль большую, чем «спусковой крючок»…
Через час тряхнуло снова, уже сильнее. Прыткая и ухом не повела – ну и я успокоился. По- видимому, эта долина до поры до времени безопасна, а когда станет опасной, вся живность, от копытных до разумных, переберется в другое спокойное место. Только так здесь и можно жить.
Успокоился я, и третий толчок направил мои мысли совсем в другую сторону. Вспомнилось вчерашнее. Почему провал? Разве я плохо кувыркался? Ну не профессиональный я акробат, что верно, то верно, а вы найдите мне здесь профессионального!..
Стоп машина, полный назад! А разве для этих зрителей я акробат? Зверушка я для них, вот кто. Кажется, даже не очень забавная.
Ну а что делают звери в цирке?
