по потребности. Не сходя с места, можно узнать о том, что делается в любой точке громадного северного материка.
Новости можно снимать слой за слоем. Первое – где трясется земля или скоро начнет трястись, где извергаются или скоро начнут извергаться вулканы и какого типа извержение. Это важнейшие новости, но есть и просто важные, как, например, оптимальные пути эвакуации из опасных мест во временно безопасные, пища и приплод, всевозможные необычные явления. Нет бесполезных знаний. В свое время появление на Беспокойной двуногих существ, не несущее никакой угрозы, зато уникальное, было сочтено отнюдь не важнейшей, но все-таки важной новостью.
Насосавшись молока, спал в сумке маленький. Беспокойно жужжал Рой, чуя, что скоро настанет время убивать трутней, но не мешал медитировать Чрезмерно Любопытной, Которой Не Хватает Достаточного. Растворив часть себя в общем потоке, она узнала, что в Горячем краю все спокойно, что Великий Западный разлом вновь заполнился жидкой плюющейся лавой и потому полеты над ним небезопасны, что благоприятный период для Лазурного плато продлен по меньшей мере до зимы, что на противоположном меридиане Беспокойной небывалый по силе ураган принес из-за океана целую стаю когтистых хватателей, что найден новый подвид крылатого моллюска Фу, отличающийся приемлемыми вкусовыми качествами, что в северных районах слуги начали хворать какой-то еще не вполне понятной болезнью…
Чуть позже начали приходить эмоциональные волны. Ее появление не прошло незамеченным. Она вызывала интерес. Ею больше не пренебрегали, обвиняя в странности. Многие слали мыслеформы, свидетельствующие о дружественных намерениях.
Потом обозначилась тревога. Сперва она была неясной, еле уловимой, не локализованной и не идентифицированной. Это беспокоило и вызывало стремление узнать больше. Неясную тревогу способны ощущать и животные. Даже несуразному двуногому, реликту давно минувших эпох, оказалось не чуждо это свойство, хотя, разумеется, в самой зачаточной степени. И Чрезмерно Любопытная продолжила медитацию, проникая все глубже и глубже в невидимые мыслепотоки высшей и единственной разумной расы на планете.
Вот оно что! Несовместимый! Она почувствовала его, с трудом тянущего над горами при помощи измученных слуг, из последних сил работающих крылышками. Он долетит. Он тяжел, но силен и вдобавок расчетливее всех, кого она когда-либо знала. Без уверенности в успехе он не пустился бы в полет.
Очень скоро Несовместимый опустится в долине. И тогда не избежать поединка. Один на один. Без слуг. Интеллект против интеллекта, воля против воли. До победы одного, означающей смерть другого.
Почему именно теперь? Ответ ясен: он не простил ей успеха. Когда она скиталась почти что в одиночестве, не пользуясь ничьим уважением, ей позволялось жить и даже спариваться с теми, кому она не была слишком уж противна. Униженное положение недруга – уже победа. Сейчас все иначе, и Несовместимый не стерпел, примчался издалека. Уклониться от состязания – значит обречь себя либо на полный бойкот до конца жизни, либо на бой без правил одной против всех. Поэтому никто и никогда не уклонялся… слишком явно. Но куда бежать? Да и зачем? Она понимала: Несовместимый будет преследовать ее повсюду и рано или поздно настигнет.
Придется принять вызов. Так было, и так будет.
Это закон. Если два существа нестерпимо мешают друг другу, одно из них должно исчезнуть – иначе не станет вообще никакого спокойствия на Беспокойной.
К счастью для вида, истинная, не врачуемая никакими средствами несовместимость встречается очень редко. Но она все же встречается, а значит, всегда найдутся те, кому не повезло. И некого винить.
То, что Несовместимый, которого некогда звали иначе, был отцом первого ребенка Чрезмерно Любопытной, не имело сейчас никакого значения. Важно не то, что было, а то, что есть и будет. Поэтому третий ее малыш, тот, что сладко спит в сумке, в случае смерти матери будет выкормлен и выращен другими. Со временем у него появится свой Рой. О будущем позаботятся, но настоящее решается здесь и сейчас.
Есть ли у нее шанс одержать верх в поединке? Почти нет. Исчезающе малая величина. Несовместимый гораздо сильнее и полон ненависти. Он может проиграть лишь в том случае, если удастся заставить его совершить промах. Но это непросто, тем более что противник УЖЕ ЗНАЕТ, что его будут провоцировать на необдуманные действия…
Но и она вскоре узнает, какие приемы он припас. Заранее заготовленных хитростей нет, их невозможно скрыть. Знание против знания. Сила против силы.
…Оба Роя были отосланы на дальний край долины – туда, где их не могли достать мыслеприказы хозяев. После поединка останется один осиротевший Рой. Без приказов хозяина, а главное, без его кожных выделений он быстро погибнет, как вечно гибнут слуги, всецело преданные кому-то одному. Младенец, погруженный в легкий сон, был передан другой матери. Она сильная, она сумеет вырастить двоих. К тому же это повысит ее статус. Наконец, зрители удалились за пределы поляны и ввели себя в полуоцепенение, не желая создавать помех.
Поединок начался.
Она ударила первой – это удваивало шансы на победу. Правда, даже удвоенные, ее шансы оставались призрачными.
Несовместимый отбил удар играючи. Он и не думал хитрить – попросту рубанул наотмашь, обрушив на свою противницу приказ умереть, и мощи приказа достало бы, чтобы умертвить десяток когтистых хватателей.
Остановилось сердце. Усилием воли она запустила его вновь, но вслед за первым ударом немедленно последовал второй, еще сильнее.
Щит! Надо построить щит! Но не поздно ли? И главное, придется выбирать: либо защита, либо нападение. Кто только защищается, тот не победит. Несовместимый силен, он пробьет любой щит…
Она создала лишь видимость щита, надеясь обмануть противника, но тот был начеку и ни на мгновение не расслабился перед очередным ударом.
Удар был страшен – все тот же бесхитростный приказ умереть. Несовместимый не собирался разнообразить приемы нападения. К чему? Еще несколько таких ударов – и все будет кончено.
Он едва почувствовал ответный удар Чрезмерно Любопытной – противница быстро слабела, и все шло хорошо. А потом… потом он перестал чувствовать что бы то ни было.
Ну я же допер: что-то должно случиться, да? И не самое приятное.
Так оно и вышло. Гляжу: Прыткая отпустила на волю свой осиный рой, передала другой обезьянолетяге детеныша, а на меня ноль внимания. Иногда я могу заметить, что мною управляют, иногда нет. Сейчас – вроде не управляют. Я сам с усам. Не говоря уже об отросшей дикой бородище. Питекантроп на воле. Недостающее эволюционное звено.
Сижу на травке возле ручейка, что бежит по гладким окатышам на краю поляны, никого не трогаю, починяю пращу и вижу краем глаза: аборигены куда-то сматываются. Мне приказа нет, значит, эвакуация не связана с опасностью, могу и дальше груши околачивать. Я даже обрадовался: сейчас потренируюсь прямо тут, а заодно добуду себе витаминный полдник. Присмотрел дерево со спелыми плодами, не знаю, как они называются. Но вку-у-усные!..
Прыткая, однако, не ушла – сидит на низкой голой ветке, нахохлилась. И еще одна обезьянолетяга осталась – та выбрала ветку на другой стороне поляны. Сидят, друг на друга глазеют. А я в ожидании, когда они уберутся, подергал пращу – нормально, подобрал в ручье подходящий голыш и присматриваюсь, какой бы плод сбить первым…
Тут меня и ударило!
Говорил уже и еще повторю: я ничего не боюсь, когда мне не страшно. Прыткая может внушить мне страх, но я понимаю, во-первых, что это влияние извне, а во-вторых, что оно делается для моего же блага. И вот – ужаснулся не по чужой воле, а как-то сам по себе! Словно чья-то лапа пролезла ко мне в грудь и сдавила сердце. Подумал: вот она, смерть. Вот как, оказывается, умирают. Проще простого.
Причину долго искать не надо – вон та обезьянолетяга, что таращится на Прыткую, отчего ту прямо-таки корежит. Драка у них… ментальная, что ли? В общем, один черт, мне не до семантики. И бьет
