так. Минералка, идентичная натуральной, нарзан. Откуда — понятно. «Повезло» свалиться и уснуть в спальне...
Вот именно, не повезло, а «повезло». Впервые Фома пил эфемерную воду. На вкус она ничем не отличалась от настоящей. Боже ты мой, она была восхитительна!
Странно, что не приснился целый вагон минералки. Странно, что не приснился фонтан — какой- нибудь Геракл, разрывающий пасть писающему мальчику. Странно, что не приснилось карстовое озеро — небольшое, но неимоверной глубины, с холодной вкуснейшей водой цвета «кобальт синий».
А конец известен. Когда вода распадется в пыль, какое-то ее количество еще останется в организме. Справится организм или нет — покрыто мраком.
По большому счету, это уже несущественно. Голодная смерть придет раньше. Никому и никогда не удавалось выспать съедобную органику. Гипсовая котлета — не более чем камень.
Но все же...
Фома подполз к Оксане. Теперь он мог не извиваться издыхающим червем, а вполне по- человечески ползти на карачках, ухватив зубами за горлышко початую бутылку.
— Пей, — сказал он, и она стала пить, жадно глотая и давясь. Поперхнувшись, закашлялась и открыла глаза.
— Еще.
Фома дал еще. Ему пришлось убеждать себя: воды не жалко, воды теперь можно получить сколько угодно, смерть придет не от жажды. Пей. Пей вволю.
— Спасибо, — пробормотала Оксана и сейчас же уснула, продолжая непонятно, по-детски бормотать уже во сне. Фоме почудилось слово «зачем». А и вправду — зачем? Чтобы умереть не сейчас, а чуть позже не от жажды, а от голода? Он не знал ответа.
А может, удастся заставить себя продолжить путь, хотя бы и на карачках, сделать еще одну, последнюю попытку найти то-не-знаю-что?..
Он вдруг понял, что уже не помнит, что же именно он искал, и испугался. Нет, вспомнил! Он искал рычаг воздействия на суку-Экспериментатора. Покидая свой феод, он был крайне самонадеян и верил, что поиски наугад могут увенчаться успехом. Что ж, пройдена часть Плоскости, найден ее край. Георгий Сергеевич был бы доволен. А успех? Где он?!
Можно еще надеяться найти затерянный на краю Плоскости оазис. Вдруг повезет? А потом начать все сначала, надеясь в душе на успех безумства и ни капельки не веря в него холодным умом...
Фома бормотал ругательства. Потом снова захотелось пить, и он заставил себя встать и, качаясь, как пьяный, побрел к воде. Почему-то он нашел унизительным ползать на карачках.
Попив, он забылся то ли сном, то ли беспамятством. В своих видениях он спорил с Экспериментатором. Тот не имел человеческого облика и даже облика облака не имел — так, нечто расплывчатое, а главное, настолько равнодушное, что его хотелось немедленно уничтожить, потому что разумное существо не имеет права оставаться равнодушным наблюдателем...
Несколько раз Фома полувыпадал из сна и начинал догадываться, что все это напрасно. Не ему бороться с волей Экспериментатора. Невозможно и уничтожить Плоскость во имя тех, кто еще не попал на нее, но попадет. Был уже опыт с ядерной боеголовкой — и чем кончился?
Один сон оказался совсем уж детским — Фома понял это, но ничего не мог поделать. Приходилось играть роль в глупой волшебной пьесе. К счастью, роль была маленькая, вроде «кушать подано». Всего-то и дел — взять в руки маленькую коробочку и нажать на единственную кнопку. Зачем? А очень просто: нажмешь — и Экспериментатор тотчас умрет. Сдохнет. Прекратит существование. В общем, как там это у них называется...
... Он проснулся и жадно высосал еще полбутылки. А потом увидел на песке маленькую черную коробочку с одной кнопкой. Усмехаясь над самим собой — вот, блин, как, оказывается, все просто! — он потянулся к ней. Что может произойти, если нажать кнопку? Да ничего!
Но почему бы и не нажать?..
— Нет, так дела не делаются... Мы партнеры или где?.. Короче, решайте... Жду три дня. — Игорь Вадимович раздраженно бросил телефонную трубку и вперил взгляд в главбуха Сашу. — Ну?
Главбух был плотным мужиком лет сорока пяти. Массивные складки лица удивительно гармонировали с потными залысинами и выпуклым животиком. Невероятно характерный типаж был Саша. Он опоздал родиться — четверть века назад Мосфильм оторвал бы его с руками на роль советского бюрократа, и не исключено, что знаменит бы стал Саша, снимаясь в производственных лентах и киножурнале «Фитиль».
Вместо этого ему пришлось играть ту же роль в ООО «Астропульс». И главбухом он был отменным.
— Ну что тут «ну»... — Наедине с гендиректором Саша мог немного пофамильярничать. — Ушли они.
Игорь Вадимович слегка приподнял левую бровь. Сказавши один раз «ну», он справедливо полагал, что этого довольно и что Саша сейчас доложит все подробности визита налоговиков.
Саша набурлил шипящего нарзана в тонкий стакан и выпил залпом. Бисерины пота на залысинах сразу стали крупнее.
— Девчонок прислали, — поделился он наконец. — Чудеса прямо. Девки молодые совсем, смешливые. Ничего, посидели, чайком побаловались. Потом к делу. У меня бумаги, вы сами знаете, всегда в ажуре. Они их полистали минуты полторы, а потом и говорят: «Ну, вы тут сами отметьте нарушения, чтобы штраф был, а мы послезавтра заглянем». Каково?
— Ну и отметь, — улыбнулся Игорь Вадимович.
— Малый штраф будет — они в следующий раз не девчонок пришлют, — сумрачно предрек Саша. В глубине души он считал шефа туповатым и имел склонность разжевывать элементарные истины. — Откровенно говоря, там у меня... Короче, если хорошо копнуть...
— Большой штраф в двух смыслах хуже, — парировал Игорь Вадимович. — Где кормушка, там и звери. Оно нам надо?
— Так-то оно так, — вздохнул Саша. — Так, значит, я...
— Так, значит, ты. Скомбинируй там как-нибудь. Мне тебя учить? Не разоришь ведь?
Саша ушел, утираясь платочком. Игорь Вадимович знал, что все будет в полном порядке. Можно считать, одна проблема отпала.
По звонку явилась секретарша, сухая и стройная, как балерина, но, увы, давно уже седенькая. После неудачного брака Игорь Вадимович не держал молоденьких секретарш.
— Чайку мне, пожалуйста. Посетителей нет?
— Нет, Игорь Вадимович.
В ожидании чая он потянулся, как сытый кот, и, отодвинув кресло, прошествовал к окну. Машин на автостоянке было немного, все дорогие иномарки. Два шофера курили, толкуя меж собой о чем-то. Ничего, к вечеру машин будет больше. Он стал смотреть на деревья.
Кое-где в лесу догнивал последний снег. Апрель покрыл акварельной зеленью березовый подрост на краю леса. Стволы сосен краснели в солнечных лучах.
Перестройка старого здания на краю Битцевского лесопарка окупилась в первый же год, но во что она стала, больно было вспоминать. К тому же место было выбрано, кажется, не вполне удачно. Донимали экологи, добровольные и на жалованье. Местное население, поначалу индифферентное, теперь бурно протестовало против автостоянки в лесопарковой зоне. Как будто солидная фирма может без нее обойтись! Предстояли расходы. Успокаивало то, что среди пациенток попадались жены крупных чиновников, но все равно предстояли расходы.
