«Дневника писателя» за 1876 год заключает в себе только рассказ «Кроткая».
Достоевский не ставит себе задачи изобразить несчастную судьбу самоубийцы в чужом и бездушном городе. Гибель юной оскорбленной души в капиталистическом Петербурге не раз изображалась им. Лишь незадолго до того, в 1875 году, он написал как бы «вставную новеллу» в роман «Подросток» — о повесившейся Оле, приехавшей в столицу без средств, искавшей уроки по объявлениям и неизменно попадавшей в лапы старых развратников и сводниц. Повторять тему не стоило. Достоевский извлекает из своих старых записей план рассказа о женоубийце и, сохраняя внутреннюю драму, придает новые черты героине и создает совершенно иную развязку, видоизменяющую всю тональность произведения. Смерть Марьи Борисовой, разбившейся о булыжник петербургского двора, но прижимавшей к сердцу родительский образ, как бы обрамляет теперь его давнишний замысел о деспоте-муже и жертве-жене.
Достоевский взрывает устойчивую форму классической новеллы. Он дает одно необычайное событие, как это требовали мастера новеллы, но показывает через него согласно своему методу всю страдальческую биографию героини. Параллельно он развертывает сложную психологическую историю одного подпольного человека, мстящего своим ростовщическим промыслом оскорбившему его обществу. Так раскрываются две судьбы в их полном развитии (что исключалось техникой новеллы), но в той предельной степени напряжения, какую требовала теория жанра. Это по-настоящему новеллистически напряженное содержание рассказа, замыкающее его действие в единый круг внутренней катастрофы. Достоевский пренебрегает каноническим сюжетным ударением в конце и смело начинает с трагической развязки: «муж, у которого лежит на столе жена-самоубийца», старается осмыслить случившееся. Концовка, ставшая зачином, определяет кольцевое строение повести. Это «новелла-спираль» (по известному термину Пауля Гейзе). Повороты витой линии удаляются все более от точки ее отправления, но развернувшаяся пружина внезапно сжимается к исходному центру, так что развязка — конец спирали — располагается как раз над ее началом — вступлением к рассказу.
Этот тонкий прием свидетельствует о безупречном понимании Достоевским законов новеллы и о его близком знакомстве с ее лучшими образцами. Но какова бы ни была его эрудиция в этом жанре, он твердо знал, что главная задача новеллиста — умело и сразу возбудить интерес к характерам и к действию. Так он и строил «Кроткую».
Первая глава называется: «Кто был я и кто была она». Это зачин и экспозиция. Развертывается предыстория сложной и томительной драмы. Ряд лейтмотивов творчества Достоевского звучит с исключительной интенсивностью и силой.
Героиня с двенадцати лет круглая сирота. Здоровьем слаба: склонна к чахотке. Две обозленные тетки превратили ее в свою рабу. Били, попрекали куском, решили, наконец, продать. И вот обреченная девочка кидается к газетным объявлениям в поисках спасительного места. Для оплаты своих публикаций она относит в кассу ссуд последние грошовые вещицы, оставшиеся от родителей. Попадает сюда и старинный семейный образ в серебряной ризе, который выступит в финале драмы и сыграет решающую роль в обработке замысла Достоевским.
Характерна здесь и «предыстория» героя. Владелец частной ломбардной конторы — одинокий пожилой человек, уединившийся от всех. Он был исключен судом чести из полка за то, что не вышел на дуэль, получив оскорбление, хотя сам не признавал этой обиды и мужественно пренебрег общим мнением и тираническим приговором. И вот «великодушнейший из людей стал закладчиком».
При всем лаконизме новеллистической композиции Достоевский не отказывается здесь от своего излюбленного портретирования героев. Он исходит из убеждения (сформулированного тогда же в «Подростке»): «…в редкие только мгновения человеческое лицо выражает главную черту свою, свою самую характерную мысль. Художник изучает лицо и угадывает эту главную мысль лица…» У Кроткой оно выражает грусть и удивление перед ужасом жизни, но и благородство юной души. У нее внешность Сони Мармеладовой: тоненькая, белокурая, глаза голубые, большие, задумчивые. Улыбка недоверчивая. Но зато великодушие молодости: «хоть и на краю гибели, а великие слова Гёте сияют».
Более обобщен, естественно, автопортрет героя: это благообразный и внушительный «отставной штабс-капитан блестящего полка», высокий, стройный, хорошо воспитанный.
Романтическая завязка выдержана в характерной манере Достоевского: отношения возвышенного процентщика и погибающей девушки раскрывают характерную «свидригайловскую» ситуацию («мне сорок один, а ей только что шестнадцать… очень сладостно это, очень сладостно»).
Она выходит за ссудодателя. «Правда и то, что ей уж некуда было идти» — снова знаменитый мармеладовский мотив!
Действие тормозится приемом «междудействия» — отступлений, размышлений, раскрытия намерений и тайных помыслов. Он решил подморозить энтузиазм юности, раскрывшееся сердце, потребность большого чувства. Холод, молчание, расчет, размеренный быт, приличный, но строго экономный: ему необходимо было собрать тридцать тысяч, чтоб уединиться навсегда в Крыму. А она же «желала любить, искала любить…».
И вот Кроткая бунтует (по незначительному поводу, но по глубоким причинам). Она решается отомстить своему благопристойному мучителю.
Из мести героиня встречается с бывшим товарищем мужа — офицером Ефимовичем, который был главным застрельщиком его изгнания из полка.
Но за первым же их свиданием муж следит из соседней комнаты с револьвером в кармане. Она остается непорочной и поражает своего тайного соглядатая умом и благородством. Он прерывает свидание и уводит ее.
Традиционная ситуация резко видоизменяется.
Обычный сюжетный триптих оказывается фикцией, но он все же заостряет драму до трагической коллизии.
Наступает кульминация новеллы. Молодая женщина подносит револьвер к виску спящего мужа. Но он не спит: все видит, не сопротивляется: «на что мне жизнь после револьвера, поднятого на меня обожаемым мною существом».
Оказывается, и бессердечный закладчик живет в своем подполье огромным чувством, затаенным и безнадежным.
Одновременно происходит и реабилитация «вчерашнего труса», выгнанного из полка: он не дрогнул под дулом револьвера, приставленного к его виску.
Так мастерски построен Достоевским центральный пункт повествования. Это тот неожиданный и поразительный поворот интриги, который отмечает глубочайший кризис всего внутреннего действия.
«…Брак был расторгнут, побеждена, но не прощена». На этом заканчивается первая часть новеллы. Взбунтовавшаяся Кроткая тяжело заболевает. Наступает глубокая сюжетная пауза.
Уже в первом разделе своей повести Достоевский дает характерные черты новеллистического жанра — концентрацию рассказа, минимальное количество героев, единство места действия, остроту сюжета, необычность или «странность» происшествия, его захватывающий интерес, его глубокое жизненное значение. Все это предопределяет дальнейшее развитие этой образцовой трагической новеллы.
Вторая глава охватывает новый психологический конфликт и определяет диспозицию финала. Когда муж понимает, что Кроткая навсегда покинула его, он в ужасе старается ее удержать: «Я целовал ее ноги в упоении и в счастье…» Он звал ее на юг, к морю, во Францию, в Булонь: «Там солнце, там новое наше солнце…»
Назревает последняя катастрофа. Измученная женщина изжила свое чувство. Запоздалое поклонение мужа ужасает и отвращает ее. Никаких просветов в будущее! С последней святыней — родительским образом в руках — она принимает смерть, выбросившись из окна.
Трагическая концовка разрубает узел запутавшихся отношений. Герой еще пытается оправдаться случайностью. Роковое совпадение, неожиданный недосмотр, слепая ошибка или безучастная игра судьбы — вот источник его трагедии.
«О, дико, дико! Недоразумение! Неправдоподобие! Невозможность!» — стонет и взывает муж самоубийцы. Он опоздал лишь на пять минут!.. «Все это случай, простой, варварский, косный случай. Вот обида!»
Послесловие новеллы изображает одинокое отчаяние человека, у которого отнято все. «Что мне теперь ваши законы? К чему мне ваши обычаи, ваши нравы, ваша жизнь, ваше государство, ваша вера?»
