Кшиштоф изо всех сил крутил педали. По спине у него стекали тоненькие струйки пота, но его это ничуть не смущало.
— Давай, давай, старик! — Роман сосредоточенно смотрел на спидометр. — Ты уже на Рыцарской улице.
— Закурить бы, — простонал Кшиштоф и наддал. Прибор показал сорок шесть километров в час.
— На Рыцарской одна лавочка работает допоздна, — сообщила Буба, — притормози и купи трубку.
— Пульс — сто пятьдесят, — объявил Себастьян и глотнул пива.
— В нашем возрасте такие подвиги противопоказаны, — простонала Бася.
— Какие еще подвиги? — Петр стоял у Романа за спиной и с интересом наблюдал за состязанием наперегонки со временем.
— Ну как же? Домчаться отсюда до Рыцарской. В марте.
— Да еще и ночью, — добавила Роза.
— И уж особенно на велотренажере, — заключила Буба. — Вы — психически больные.
— Знаешь что, Буба? — Кшиштоф сполз с тренажера и вытер пот со лба. Сердце стучало как бешеное, но прилив энергии был налицо. Может, это не так уж и глупо, потренироваться время от времени. — Ты мне напоминаешь
— Какую-какую дьяволицу?
— Вредную, — промычал Петр и смолк под укоризненным взглядом Баси.
— Семейство Empusidae. Живет в Африке. Очень хорошо маскируется среди листьев, поскольку цветом и формой тела напоминает цветок.
— Кшисек, ты уж точно хватил лишнего, если я в твоих глазах похожа на цветок, — фыркнула Буба и убрала ноги со столика.
— На цветок охотно садятся бабочки…
— Ну, тебе до бабочки далеко…
— И цветок их съедает.
— Один — ноль в пользу Кшиштофа, Буба! — крикнул Роман.
— А теперь прошу к столу, дамы и господа. — Роза беспомощно оглядела комнату. Порядок, где ты? Свитера и рубахи кучей валялись на диване, банки из-под пива выстроились вокруг тренажера. — Убрать хлам — и за стол!
— Самка богомола съедает партнера
— Кшись, спи спокойно. В партнеры ты не годишься. — Буба тряхнула рыжей гривой и невинно улыбнулась.
— Один — один, в ход пошла тяжелая артиллерия, — констатировал Петр.
— Самки богомолов — не дуры. — Роза положила на стол салфетки с белыми ангелами на зеленом фоне. — Женщинам тоже пора научиться пожирать партнеров
— Только если коитус был прерван, — пробурчал Петр.
— Слушайте, давайте поговорим о чем-нибудь приятном, например… — Себастьян обвел взглядом всех женщин, — о том, что представляет наибольшую важность для дам.
— Это о чем же? — воинственно осведомилась Роза.
— Ну ты меня поняла…
— О чем? — не отставала Роза.
— О диете, что ли… — Себастьян обнял Розу и поцеловал в щеку.
— Болван. — Роза выскользнула из объятий Себастьяна и села к столу.
— Но, дорогая, я целую неделю только и слышу, что о новой чудесной диете…
— О какой? — Бася не заметила издевки на лицах своих друзей мужского пола. — Что за новая диета?
— Раздельного питания. Кушайте и питайте серые клеточки. — Роза пододвинула чудо-печку, от которой шел восхитительный запах, поближе к Себастьяну. — А то клетки головного мозга у тебя явно на голодном пайке. Вот и несешь всякую чушь.
— Раздельного? — не унималась Бася. — Что с чем надо разделять?
— Завтрак надо есть отдельно от обеда, а обед — от ужина. — Кшиштоф улыбнулся, снял крышку, чуть заметно поморщился и поставил чудо-печку перед Петром.
Петр принюхался.
— Базилик, чеснок, картошка. А красное и зеленое — это что?
— Красное — это гномики. — Буба протянула свою тарелку. — Не любишь — не ешь.
— Ну а зеленое?
— Пришельцы, — фыркнула Роза. — Розочка, что ты ешь раздельно? — взмолилась Бася. — Расскажи мне.
— В самых общих чертах суть этой диеты в том, что до двенадцати ты ешь фрукты…
— Почему именно фрукты?
Кшиштоф тщательно выгреб перец и лук, баклажаны и помидоры. Картошку он ненавидел.
Готовила Роза прекрасно. К сожалению, следующая святая пятница должна была пройти у Кшиштофа, а он в кулинарном плане был ни на что не способен. Разве что воду вскипятить. В электрическом чайнике. А то поставит обычный чайник на газ — и забудет.
— Боже, Кшись, совсем из головы вон, для тебя у меня есть макароны, сейчас принесу. — Роза вернулась из кухни с кастрюлькой и банкой тресковой печени. — Держи, ты любишь, я знаю. А что касается диеты, — обратилась она к Басе, — если сперва есть фрукты, а потом — все остальное, то у тебя в желудке ничего не будет киснуть.
— Можно не за едой? — застонал Себастьян. Бася внимательно смотрела на Розу.
— До которого часа надо есть фрукты?
— До двенадцати.
— Строго до двенадцати? — Буба протянула руку с бокалом.
Петр с видом знатока разливал вино.
— Ну, если встать пораньше, можно и до десяти, — дала поблажку Роза. — Уже будет как бы двенадцать.
Рука у Петра дрогнула.
— Тогда ладно. — Бася подставила свой бокал. — Я возьму у тебя эту диету. Буду вставать в шесть, ничего страшного. Что ты на меня так уставился? Наливай!
Петр никак не мог уразуметь, как двенадцать может наступить на два часа раньше положенного, пусть даже дама на диете будет вставать не в восемь, а в шесть. Это было выше его понимания. Иногда Бася просто ставила его в тупик, не помогало ни образование, ни ум, вроде электрические импульсы между нейронами в мозгу и бегали, но толку от них не было никакого. Беззащитному перед женской логикой, не дано ему было понять, что полдень может наступить утром, а вечер — днем, в зависимости от того, когда ты лег спать.
Краешком глаза он приметил, что логика Баси озадачила не его одного — Кшиштоф, Роман и Себастьян так и застыли над своими тарелками, а потом переглянулись, как бы в поисках подтверждения, что с ними все в порядке.
Себастьян слегка подмигнул, и Петр поставил бутылку на стол. Пару капель он при этом пролил на скатерть, рука дрогнула.
— Чего это вы все так вылупились? — Бася посмотрела на мужчин. — Что они так таращатся, девочки?
— А они ни на что больше не способны, — прощебетала Буба. — Рыбы в аквариуме тоже как уставятся… Да, кстати, Ромек, как там твои картины? Поверь ты наконец, что однажды тебя кто-нибудь непременно откроет.
— Надеюсь только, что не
— Что это значит? — наклонилась к Петру Бася.
