– Вон из моего дома! – возмущенно оборвала его Келли.
– Ни за что, – произнес он, горько усмехнувшись. – Ни за что, мадам, и не мечтайте!
Полковник решительно шагнул вперед.
– Не смей! – предупредила она.
Ее слова лишь подлили масла в огонь, бушевавший в нем.
Боже милосердный! Куда подевалось все, чему его учили? Где его сдержанность, умение прощать, где его милосердие?
Вдруг вспомнился холодок, пробежавший по его спине, когда его схватили янки. А он так ее любил… И, черт возьми, так ей верил!
– Ну уж нет, пусть хотя бы это вторжение на Север будет успешным!
Камерон стал медленно приближаться к ней, всем видом выдавая свои намерения. А может, она все поняла по холодному блеску синих глаз…
Келли повалила стул, преградив ему дорогу.
Ну, этим его не остановишь, особенно сейчас!
– Не смей, черт бы тебя побрал! – крикнула она задыхаясь.
Он уже готов был отказаться от задуманного, как вдруг заметил серебристую негу в ее глазах и услышал мягкий голосок, в котором сквозили мольба и соблазн.
– Ты должен меня выслушать… – начала она.
«Соблазняет, – насторожился он. – Да, так оно и есть – соблазняет!»
– Выслушать?! – воскликнул он гневно. – У меня нет времени на пустую болтовню, Келли. Я тебя уже послушался однажды…
– Дэниел, не подходи. Ты должен…
– Да, должен закончить начатое. Возможно, после этого я снова смогу спокойно спать.
Камерон схватил ее за локоть, опалив своим синим взглядом.
– Дэниел, посторонись – прошипела она сквозь зубы и рванулась прочь.
Он бросился за ней.
Келли попыталась остановить его, с размаху швырнув вазу, но Камерон увернулся, и ваза разбилась о стену. Тут уж в него полетели ботинок, книга, газета, но тщетно…
Вот и лестница! Взбежав по ступеням, она едва успела перевести дух, как мужчина поймал ее за волосы. Теперь мститель был одержим одним-единственным желанием – обладать ею.
Он тотчас подхватил Колли на руки и шагнул к спальне, куда она однажды так коварно его заманила.
– Давай закончим начатое. Договорились, ангелок?
– Отпусти меня! – закричала Келли, вырываясь, как дикая кошка, и изо всех сил молотя кулаками по его груди.
– Отпустить? – взревел он, не узнавая собственного голоса. Ну уж нет, на сей раз он ее не отпустит! – Помнится, я как-то пытался уйти. Из уважения к нашим убеждениям, к тому, что для нас свято. Но ты помчалась за мной, ангелок, умоляя, чтобы я остался. Помните, миссис Майклсон?
Сделав еще шаг, он отнюдь не бережно швырнул ее на кровать. Она тут же приподнялась и, гордо задрав подбородок, стала следить за его дальнейшими действиями.
– Не надо! – приказала она. – Даже не думай…
Но он вдруг оседлал ее и, ухмыляясь во весь рот, свирепо сверкнул глазами.
Она попыталась ударить его по щеке, но он, содрав горчичного цвета перчатку, перехватил ее руку.
– О чем, по-твоему, я думаю, Келли? – спросил он.
– Не знаю. А о чем? – Глаза ее настороженно вспыхнули.
– Все вышло бы по-другому, если бы янки не использовали тебя в качестве своего орудия, – пробормотал он. – Неужели ты не помнишь, как хорошо нам было вместе? Здесь, именно здесь! Мне сразу же понравилась твоя спальня: и мебель темного дерева, и белизна оконных занавесок и постельного белья. И мне понравилась ты… Никогда не забуду твои волосы: они как солнечные лучи сверкали на подушке – мягкие, душистые, такие соблазнительные… блестящие как шелк.
Я вспоминал тебя, находясь среди военнопленных, я вспоминал тебя, когда замышлял побег. Я мечтал о твоих поцелуях, Келли.
У тебя такие чувственные губы!.. Точеная шея и красивая грудь…
Я без конца вспоминал твое тело и хотел тебя, как еще никогда и никого не хотел. Ведь когда ты прикасалась ко мне, я словно бы умирал и возносился на небеса. Черт побери! Я тебя любил.
Среди этого хаоса ты стала для меня островком мира и покоя. И я верил тебе – подумать только! – рядом с тобой я вдруг вновь Ощутил, что жизнь прекрасна. Глупец!
– Дэниел…
