Мэтью проснулся в предрассветной мгле. Спал он беспокойно и отдохнул плохо. Хоть это были орлоки, но сознание того, что он убил тысячи живых существ, давило его душу тяжким грузом. Вопрос орлока – кто же чудовище? – не давал юноше покоя. Он еще раз безуспешно попытался воспользоваться кольцом. В конце концов Мэтью отказался от этой мысли, сполоснул лицо водой, взял меч и направился к Тремонту. Ему было необходимо одиночество, чтобы спокойно поразмыслить.
На краю леса, неподалеку от тропинки, ведущей к лагерю, виднелись остатки трех древних строений. Гол показал их юноше прошлой ночью. От двух не осталось ничего, кроме фундамента и кусков гранитных стен. У третьего строения сохранился весь первый этаж и часть второго.
Мэтью стоял, представляя себе, каким огромным было это здание. В центре здания виднелось самое просторное помещение, какое ему доводилось видеть. Стены были облицованы мрамором, а высота потолка была не меньше пятидесяти футов. С обеих сторон виднелись необычные лестницы, круто поднимавшиеся на второй этаж. Сделаны они были из стекла и какого-то легкого блестящего металла, какого Мэтью ни разу не видел раньше. На каждой ступеньке были тонкие углубления, а мягкий черный поручень уходил под пол. Мэтью подумал, что, возможно, лестница двигалась сама. Это казалось вполне вероятным. Ступеньки становились все ниже и ниже книзу, пока не превращались в плоскую поверхность, уходившую под пол, как и поручни. Мэтью, зачарованный, разглядывал странное сооружение. Было непостижимо и печально, что Древние могли создавать такие вещи, а потом уничтожили сами себя.
Мэтью взглянул на кольцо. Теперь он уже не сомневался в том, что его создали далекие предки. Возможно, в конце концов оно сломалось и перестало действовать – как эта лестница.
Накануне ночью он наблюдал схватку между элгарцами и солдатами Алор-Сатара. Несмотря на все желание, он ничем не смог помочь своим. Казалось, что способность входить в контакт с кольцом просто исчезла. К счастью, когда к элгарцам подошло подкрепление, враг прекратил бой и удалился. Мэтью снял кольцо с пальца и принялся рассматривать странную надпись внутри. Ему отчаянно хотелось верить, что магическая сила не ушла, что он просто почему-то не может больше управлять ею.
Он пытался найти хоть какое-нибудь объяснение этому, но ведь он ничего не знал о кольце!
Он целый час бродил по огромному полуразрушившемуся зданию, пока наконец в отчаянии не решил вернуться в лагерь. У противника слишком много солдат, и, если Элгария сможет противостоять Дурену еще хотя бы несколько дней, это будет настоящее чудо. Мэтью казалось, что безумец в конце концов одержит победу.
Место, выбранное Делейном для лагеря, находилось к югу от деревни под названием Колба. Армия Дурена стояла на ее северной окраине, за большим зеленым полем. Мэтью был слишком утомлен и подавлен, чтобы о чем-нибудь спрашивать, поэтому он просто прислушивался к разговорам вокруг. Бой шел весь день и прекратился лишь с наступлением темноты. Обе армии понесли значительные потери. Элгарцы едва выстояли. Мэтью заметил, что Делейн поставил часовых по периметру лагеря на расстоянии примерно ста футов друг от друга, на случай неожиданного ночного нападения. Однако Дурен, по-видимому, не считал такой маневр выгодным для себя.
Над полем, разделявшим обе армии, навис легкий туман. Мэтью остановился у костра. Далеко на западе вершины гор, отделявших Элгарию от Сеннии, горели золотисто-желтым огнем. Хотя зима давно закончилась, на многих горах до сих пор лежал снег. Гол рассказал Мэтью, что снег иногда там держится круглый год.
Мэтью разыскал Дэниела и Коллина, они беседовали возле палатки. Заметив друга, оба замахали руками. Левая нога Дэниела была по-прежнему замотана бинтами.
– Рано вы встали, – заметил Мэтью.
– Да и ты тоже, – ответил Коллин, протягивая ему чашку горячего чая.
– Гм, а где же…
– Она с остальными женщинами, через две палатки, – сообщил Дэниел.
– А она говорила что-нибудь прошлой ночью? – спросил Мэтью.
– Ничего такого, что тебе было бы приятно услышать, – ответил Дэниел. – Она… ну… гм… черт, ты же знаешь Лару!
Мэтью нахмурился:
– Ну и отлично. – Он присел на край койки Дэниела, держа чашку обеими руками. – Что вы делаете в такую рань?
– Смотрим на чудака Дурена с помощью дальнозора.
– В самом деле? А где он? – спросил Мэтью, глядя в сторону поля.
– Вон там, на небольшом холмике, – ответил Дэниел и протянул Мэтью медную трубу.
Мэтью поставил чашку на землю и посмотрел в дальнозор. Дурен сидел под навесом, на стуле с высокой спинкой, к которой был прислонен его меч. Он снова был одет во все черное. В его позе было что- то неестественное. Определить наверняка было сложно, но казалось, что Дурен испытывает сильное напряжение. Его тело было совершенно неподвижно, а руки сжимали подлокотники.
– И давно он так сидит? – поинтересовался Мэтью, отводя от глаза дальнозор.
– С прошлой ночи, – ответил Дэниел. – И утром так же сидел. Мне кажется, он за всю ночь не переменил позы.
– Странно, – едва слышно произнес Мэтью.
– Что странно? – спросил Дэниел.
– Послушай, – сказал Коллин, – пока тебе в голову не пришла новая идея и ты не умчался прочь как сумасшедший, может, расскажешь друзьям о своих планах? Мне и то от Лары достается.
Мэтью хотел было ответить, но тут заметил Джеррела Роузона, проходившего мимо.
– Джеррел, можно мне с вами поговорить? – спросил Мэтью, вставая.
Роузон остановился; его пронзительные голубые глаза впились в юношу.
– А, это ты, Мэтью. Я тоже хотел с тобой побеседовать. Вчера я не успел тебе сказать, как сочувствую тебе из-за смерти твоего отца. Он был хороший человек и отличный солдат.
– Да, сударь, благодарю вас, – ответил Мэтью.
– Что ты хотел мне сказать, сынок? Я, в общем-то, тороплюсь… Похоже, противник начинает действовать.
Мэтью взглянул на другой конец поля: вражеский лагерь пришел в движение.
– Вы ведь были в Эндероне, правда? – спросил Мэтью.
– Да.
– Мне рассказывали, что Дурен победил там благодаря огню и взрывам.
– Это правда. Почему ты об этом спрашиваешь?
– А вчера здесь происходило что-нибудь подобное? – Роузон нахмурился, припоминая:
– Нет, ничего похожего не было. Но… Мэтью, у меня нет времени на праздные беседы. К чему ты расспрашиваешь? Если ты просто беспокоишься, то тебе, наверное, стоит… – Увидев, как напрягся юноша, Роузон понял, что совершил ошибку. – Прости, парень, – быстро поправился он. – Это я напрасно сказал. Ты вполне доказал, что не трус… но я все-таки тороплюсь. Чего ты хочешь?
Мэтью расслабился.
– Я не просто так спрашиваю, – сказал он. – Это правда, что Дурен со вчерашнего дня вот так сидит?
– С того времени, как мы вступили в бой, – произнес один из людей, сопровождавших Роузона. – Сначала он стоял, но потом ему принесли стул.
– Вам это не кажется странным? – спросил у него Мэтью.
– Честно говоря, мне кажется очень странным все, что делает Карас Дурен, – сказал Роузон, глядя на другой конец поля. – А теперь мне в самом деле пора…
– А вот эти деревянные штуки на поле – это ведь катапульты, правильно?
– Правильно.
– А их можно нацелить прямо на Дурена?
– Это хорошая мысль, парень, – похвалил его другой спутник Роузона, – но эти катапульты не
