– Надеюсь, не у тех, кто по-настоящему невинен? Он постоянно приглашал Джине. Я думаю, она должна быть в шоке, – проговорила Келли, сочувственно качая рыжей головкой. – Хотя я не могу представить, что у нее был секс с кем-то, кроме Джея. – Она вдруг резко взмахнула ресницами. – Вы знаете, копы снова опрашивают всех. Ее это точно доконает. Я вообще удивилась, что она вышла на работу после всего этого кошмара.
– Она любит свою работу, – сказала Аллона, пожимая плечами. – Я бы тоже хотела ее любить…
– Интересно, кто был на этих кассетах? – задумчиво проговорила Келли, оглядывая подруг.
Аллона рассмеялась.
– Спорю на что угодно, что оба наших продюсера… со спущенными штанами.
– Джо не любил Эймзбари, – возразила Серена.
– Да, не любил. Но обожал его вечеринки. И молоденьких грудастых блондинок, – возразила Аллона.
– Что ж, мужчины показали себя во всей красе, а Джо и Энди, как вам известно, еще те жеребцы, – вздохнула Серена. – Хотя если их имена появятся в прессе, это только упрочит их репутацию.
Келли захихикала.
– А что, если на кассете видно, что у них… того? То есть что они были не в состоянии осуществить то, что хотели?
– Это единственная вещь, которая может отрицательно сказаться на их репутации, – рассмеялась Серена. – Или, например, если у Энди прическа была не в порядке… О, мой Бог, подумайте только, о чем мы болтаем! Человек умер, а мы… – Она вздрогнула. – Я никогда не любила его, но…
– Он едва держался на ногах и упал в свой собственный бассейн. – Аллона вздохнула. – Серена, весь мир не спасешь.
Серена не ответила, потому что кто-то постучал в дверь. Торн пришел напомнить Келли, что ей давно пора быть на площадке. Келли ушла, и Серена взялась повторять текст.
– А у нас, – сказала Аллона, – все продолжается. Я забыла сказать тебе, мы собираемся снимать на природе два следующих дня. Я думаю, наши продюсеры хотят уйти со студии, несмотря на тот факт, что с Эймзбари все закончилось.
– Да?
– Они нашли строительную площадку недалеко от моего дома. Горы песка, котлован, ну, в общем, можно сотворить что-то похожее на Египет.
– Как я поняла, моя Верона возвращается в Египет?
– Да. Валентайны покупают там дом.
– И мы все еще не знаем, что случится дальше?
– Мы написали кучу разных вариантов. Но продюсеры даже сценаристам не говорят до последнего дня, как собираются повернуть сюжет.
– Что ж, кто-то будет занят…
– Все.
– Все?
– От матери и отца Валентайнов и до официанта.
– Официанта?
– Я шучу. Но все главные исполнители непременно.
– Включая меня?
– Эй, я слышала, что твой контракт скоро кончается? И ты пробовалась у Эдди Уока?
– Пусть все идет как идет, но эпизод на День святого Валентина должен быть обязательно.
– Мы с Дагом написали для тебя сцену возвращения. Сначала я написала, что тебя нет, а Вера и Марла говорят о твоем возвращении в Египет; но так как ты вернулась, мы снимем эту сцену. И она будет одной из лучших! Ты входишь и говоришь, что должна уехать после инцидента с саркофагом. Послушай, я видела материал, он великолепен. Лайам просто прирожденный актер.
– Только не говори ему это. Он разозлится.
– Не скажу ни слова. – Аллона улыбнулась и ушла. Серена подумала, не позвонить ли Лайаму, который уехал домой на несколько часов.
Она смотрела на телефон. Нет, она не будет звонить. Надо же и ему побыть одному…
Лайам провел больше часа в госпитале. Он говорил с докторами Шэрон отдельно от ее родителей, с которыми никогда не был знаком. Они сидели рядышком у отделения интенсивной терапии. Он хотел поговорить с ними, сделать что-то, сказать какие-то слова. Сказать им, что их дочь прекрасный человек, умная и необыкновенная. Он уже почти решился, но увидел, что к ним присоединился священник, видимо, их знакомый.
Он просил Олсена установить у палаты дежурство полицейского. И хотя Олсен подумал, что это чересчур, пообещал прислать человека из отделения на следующие сорок восемь часов.
Кома остается тайной даже для специалистов, которые занимаются травмами головы и невропатологией. Врачи утверждали, что следующие несколько дней будут критическими, хотя известны случаи, когда люди выживали и выходили из комы. Организм Шэрон демонстрировал более чем достаточную мозговую активность, но пока врачи не решались отключить ее от аппарата, поддерживающего жизнь.
Лайам с горечью смотрел на Шэрон. Ее лицо было бледным и даже суровым, голову окружало множество трубок и проводов. Все были уверены, что происшедшее – не более чем несчастный случай. Олсен посмеивался над ним вместе со всем отделением.
Наконец, решив, что он больше здесь не нужен, он поехал домой к Шэрон. Входная дверь все еще была загорожена полицейской лентой. У него был ключ. Он открыл дверь и вошел.
И сразу же ощутил новый прилив страха. Она была всегда такой аккуратной и поддерживала в доме идеальный порядок. И хотя комнаты были небольшие, здесь было уютно, и каждая вещь знала свое место.
Кое к чему прикасались криминалисты. Он оглядел упавшую мебель и множество разбросанных по полу книг. Большинство из них было связано с ее профессиональными интересами. Книги по археологии, антропологии, истории древнего мира, египтологии, а также о Стоунхендже, поселения этрусков, китайской цивилизации Майя, изучение скелетов, судебная медицина в археологии и многое другое. Какое-то время он перебирал книги, затем тяжело опустился на стул. И тут увидел толстый фолиант, который валялся на полу рядом с ним. Обложка немного пострадала. Он потянулся за ним. Это был ежегодник, который обычно ведут школьники и который рассказывал о пребывании Шэрон в старших классах.
Оставив полицейскую ленту у входа, он вышел из дома.
Серена провела этот день с пользой. Джим был доволен, что они вернулись к первоначальному варианту сцены и сыграют ее, как намеревались. Все шло хорошо.
Когда съемка закончилась, Серена обрадовалась, увидев Лайама. Он вернулся, сменил молоденького полицейского и поджидал ее в коридоре. Когда они вместе вошли в ее гримерную, она спросила:
– Как Шэрон?
– Пока все без изменений.
Она кивнула.
– Мне очень жаль.
– Я знаю. Мне тоже. А как здесь?
– Спокойный день. Без сюрпризов.
Он приподнял бровь.
– Скандал с Эймзбари – и спокойно?
– Нет. Конечно, разговоров хватает. Я рада, что мне удалось как можно реже общаться с ним.
– Я думаю, многие твои коллеги беспокоятся из-за того, что найдено в его доме?
– Ты рассказал в полиции о той кассете, которая у тебя есть?
– Нет, – спокойно ответил он.
– Может быть…
– Я пока не готов представить ее им.
– Ты все еще думаешь, что он мог быть как-то замешан в том, что случилось? Что это он звонил и пугал
