клятвы не проливать кровь. Но Нею об этом слышать не следовало, поэтому я промолчала.
— Она говорила, что я слишком обуян гордыней и она научит меня смирению. И приказывала кому- нибудь из прислужниц меня истязать. Потом выгоняла прислужницу и припадала ко мне в слезах и мольбах. И после этого вела военный совет с поистине царским хладнокровием, с умом и проницательностью не хуже Рамсесовых, и превозносила меня перед военачальниками, обязывая их мне повиноваться.
Я хотела тронуть его за плечо, но он непроизвольно отпрянул. Затем, сделав над собой усилие, позволил коснуться его руки. Я убрала ладонь.
— Ней, Басетамон причинила тебе немало вреда.
— Она не понимала, что делает. Она была безумна и одержима и сама от этого страдала.
— Да. — Я пыталась собраться с мыслями. — И все же она принесла тебе немалую боль. Ей нельзя было доверять наши жизни, ты рассудил верно.
— Я знаю, — кивнул он. — С каждым месяцем она заходила все дальше. Не представляю, чем все могло кончиться.
— Все кончилось единственно правильно — ты не мог не уйти. Какое бы исцеление ни послали ей боги, она получит его в должный срок. — Я обняла его за плечи, как могла бы обнять Тию. — И ты тоже. Мой царевич, ты сделал что возможно.
— Лучше б мне не быть царевичем.
— Да, порой ты ощущаешь это как бремя. Но тебе не оставлено выбора. Боги вручили тебе целый народ, ты сохранил нас и защитил от опасности. Ты наш царь.
— Да, — ответил он, опустив голову.
— Ты должен стать царем, ты ведь об этом знаешь? — тихо спросила я.
Ней кивнул и поднял на меня сухие глаза.
— Знаю. Другого пути нет.
Я вздохнула. Предстоит непростое деяние, от меня потребуется немало сил.
— Что тебе известно о том, как становятся царями?
— Я не застал царей нашего народа. Приама убили, когда я был ребенком. Я слышал, что есть некий путь, сокровенная мистерия, но большего я не знаю.
— На острове Мертвых ты говорил, что чувствуешь себя Тесеем, бегущим по извивам лабиринта. Помнишь? То сказание старо — и правдиво. Всем царям когда-то приходит срок сойти в подземный мир, в царство печали и скорби, к порогу Смерти. Если Она сочтет их достойными, они возвращаются. Если нет — остаются в царстве ночи. — Взглянув на Нея, я взяла его за руку. — С героем могут пойти еще двое. Ариадна, Ее служительница, проведет их в мир теней. Но случается и так, что герой начинает долгий путь в подземный мир даже прежде, чем пройдет вратами ночи, и на этом пути он встречает и смерть, и поражение, и бесчисленные горести.
— Он следует по лабиринту, — кивнул Ней. — Как я. И ты всегда указывала дорогу, а Ксандр мне сопутствовал.
— Да. Когда придет время ступить в нижние земли, мы тоже будем с тобой. И спускаясь в мир теней, и восходя к царствованию, ты не останешься один. — Выбор Ксандра нетрудно предугадать и без пророчеств: ради Нея он сойдет хоть в самые глубины преисподних земель, не задумавшись о цене, верный до последнего вздоха.
Ней кивнул, в лице читалась сосредоточенность, но не страх.
— А Вил? Его тоже когда-то ждут врата ночи?
— Если ему судьба стать царем.
Он покачал головой:
— Никому бы не пожелал, а уж сыну…
— Ней, милый, ты ведь не можешь вести его битвы и жить его жизнь. Он будет уже не ребенком, а зрелым мужем со своей долей утрат и свершений, и он не останется в одиночестве. Кианна или, может быть, еще не рожденное дитя станет его проводником или спутником.
Его взгляд скользнул к моей талии.
— А, я так и думал. Ксандр знает?
— Да.
— Ему бы лучше совершить что положено.
Я рассмеялась:
— Ты говоришь так, будто я твоя дочь.
— Ты мой друг, — ответил он, обхватывая мою ладонь так, словно я мужчина и кормчий.
— Да, — сказала я, отвечая на его рукопожатие, — до конца времен.
И вместе мы вернулись к кораблям.
Мы отплыли со Сциллы ясным весенним утром, оставив угли костров на берегу, где их смоет прибой.
Но погода продержалась недолго. Мы шли вдоль берега к северу, минуя дымящуюся гору и направляясь к проливу: шарданы когда-то сказали Ксандру, что Сцилла отделена от материковой земли лишь узкой полоской моря. Пролив и вправду уже показался впереди, как вдруг небеса разверзлись и хлынул ливень.
Ксандр привязал себя к кормилу, я укрылась в носовой каморке с Полирой, ее сыном и Тией. Кианна, лежащая у меня на коленях, тянула один и тот же хнычущий звук, чтоб мы вдруг не подумали, будто ее все устраивает, и замолкала, только когда рот оказывался занят материнской грудью.
Через некоторое время я почувствовала дурноту. Выбравшись на палубу, я тут же наткнулась на Коса.
— Иди обратно! — крикнул он, перекрывая вой ветра.
— Сейчас! — кивнула я. — Ты куда?
Кос наклонился, чтобы я могла его слышать:
— На носовую палубу, докричаться до «Семи сестер»! Идти на веслах бесполезно! Гребцы выбились из сил, корабль не движется. Надо поворачивать кормой к ветру!
— Но тогда не попадем на материк! — крикнула я.
— Тут хоть бы до Сциллы добраться! Надо уходить! Нас просто опрокинет волной!
Я кивнула:
— Пойду к себе!
Я еще слышала, как он что-то кричит за борт. Вернувшись, я рассказала Тии и Полире, что происходит. Гребной распев сменился, корабль круто поворачивал. Вскоре распев смолк: парус подняли до середины мачты, нас подхватило ветром. Вскоре я услышала, как Бай за дверью громыхнул втянутым веслом.
Я снова высунула голову. Бай сидел, опершись на весло, голова его бессильно свесилась, дождь стекал по обнаженной спине. На ключице виднелся бледный шрам от стрелы.
— Мы повернули? — спросила я.
Он кивнул.
— Невозможно идти как шли, — задыхаясь, произнес он. — Пришлось развернуться.
Ветер еще гнал нас вперед, когда спустилась ночь. Шторм был не из самых сильных, но на рассвете, выйдя на палубу к волнующемуся морю и рваным тучам, я вновь увидела справа все ту же гору, знакомый мыс и полоску берега.
Я прошла на корму к Ксандру, чтобы дать ему разбавленного вина.
Он жадно напился, не отрывая рук от кормила; я держала бурдюк у его губ.
— Вернулись на то же место, — сказала я.
Он кивнул:
— Да, вон там был костер Анхиса. Пришли туда же, где были. Столько усилий — и все впустую.
Позади нас качались на волнах «Семь сестер» и «Жемчужина».
— По крайней мере все целы, — заметила я. — Интересно, зачем Владычице Моря понадобилось нас вернуть. Видимо, что-то мы здесь не довершили. Только вот не знаю что.
