хирургом.
— Итак, мисс Сидни?
Риса не стала бы посылать к своему отцу ненадежного человека.
— Хорошо, когда вы сможете ее пригласить?
— Прямо сейчас.
Рианнон очень удивилась, когда за ней приехали из тюрьмы и пригласили навестить заключенных. С другой стороны, она этому даже обрадовалась. Вещи были давно собраны, все мысли о предстоящем передуманы. А Вашингтон она увидела весь, исходила его вдоль и поперек. И он ей не понравился.
Война отвратительна, с этим трудно не согласиться. Но политика оказалась еще отвратительнее. Она повидала здесь разных деятелей, после знакомства с которыми хотелось вымыть руки. Нет, лучше на фронт. Там, где много дела и мало времени на пустые раздумья. И вот до отправки оставалось два дня, а она не знала, чем себя занять.
И еще…
Она просто боялась оставаться наедине с самой собой.
Рианнон помнила, что тогда случилось. Это не укладывалось у нее в голове, начинали гореть уши всякий раз, когда она думала о той ночи, она отказывалась верить в происшедшее, но помнила…
Поэтому-то она считала часы до отправки.
Поэтому-то, когда за ней приехали из тюрьмы, она не стала размышлять, а сразу согласилась. В конце концов, ей было даже интересно, зачем ее зовут. Карета довезла Рианнон до ворот тюрьмы, где ее встретил человек, представившийся сержантом Грейнджером.
— Здравствуйте, сержант. Чем обязана?
— Очень рад, что вы согласились приехать, миссис Тремейн. Тут такое дело…
— Вам понадобился врач? Но почему вы не обратились в военную медслужбу?
— Видите ли… — Грейнджер засмущался. — Пациент у нас из числа заключенных. Это мятежники. Вряд ли он согласится, чтобы его осматривал врач-северянин. Меня попросила пригласить вас одна женщина. Мы с ней в хороших, добрых отношениях…
— Кто?
— Пойдемте лучше, вы сами все увидите.
Они долго шли длинными коридорами и наконец оказались на заднем дворе. Рианнон сразу заметила небольшую кучку арестантов. Все они были в изношенных мундирах армии конфедератов и вид имели весьма жалкий. Когда она проходила мимо, каждый вежливо здоровался с ней и отступал в сторону, давая дорогу. Грейнджер довел ее до конца двора и толкнул еще одну дверь. Они оказались в маленькой тесной комнате. На кушетке лежал солдат-южанин, а около него стояла молодая женщина. Она оглянулась на вошедших, и Рианнон вздрогнула — настолько незнакомка походила на всех Маккензи, которые до сих пор встречались на ее жизненном пути.
Солдат застонал. Рианнон подошла ближе. Одна нога его была оголена до колена.
Рана выглядела ужасно. Ступня и лодыжка сильно распухли и потемнели. Рианнон подняла глаза на несчастного. Мятежник. Возможно, именно он убил ее мужа. Но он был так молод, а глаза его глядели на нее с такой мольбой… Рианнон поняла, что сейчас не время для ненависти. И потом, ей уже пришлось пожить немного среди мятежников. Эти люди сражались и погибали, молились Богу и любили своих жен и детей точно так же, как северяне. Надо просто вспомнить все это и забыть об остальном… Она присела рядом с солдатом, ободряюще улыбнулась ему и, осторожно взяв его больную ногу, положила ее к себе на колени, чтобы тщательно исследовать рану.
— О, что вы, мэм, вам не нужно прикасаться к ней… — запротестовал мальчишка.
— Сэр, мне придется это сделать, если вы хотите, чтобы я вам помогла.
— Говорят, ногу придется отрезать. Говорят, что я могу умереть…
Этот молодой мятежник изо всех сил старался скрыть свой страх, но у него плохо получалось.
— Не исключено, — строго ответила она.
Вид у ступни и лодыжки был прескверный, но остальная часть ноги не пострадала, и инфекция, похоже, не пошла вверх. Похоже… Она подняла глаза на Грейнджера.
— Сержант, мне нужна чистая и очень соленая вода. Очень соленая.
— Соленая?! — вскричал раненый жалобно. — Вы будете меня мучить, да?
Рианнон одарила его еще одной улыбкой.
— Нет, молодой человек, я не собираюсь вас мучить. — Тут она перехватила на себе цепкий взгляд женщины, стоявшей в изголовье кушетки, и обернулась к ней:
— Вы ведь двоюродная сестра Джулиана Маккензи?
Та явно удивилась, но кивнула:
— Да, я Сидни Маккензи. — Сидни потрепала раненого по волосам. — Не бойтесь, рядовой, эта женщина здесь, чтобы помочь вам. Я сама могла догадаться насчет соленой воды. Она хорошо чистит раны.
Вскоре в камеру явились два охранника. Один нес большой чан с водой, в руках у другого были два мешочка с солью. Рианнон распорядилась поставить чан у постели и без раздумий высыпала в него всю соль.
— Вы можете подняться? — спросила она раненого.
— Да, мэм…
Сидни помогла ему присесть на постели, а Рианнон опустила больную ногу в воду. Судя по всему, боль была адская, но Лоутон стоически терпел ее, сжав зубы. Рианнон поднялась.
— Рядовой, не вынимайте ногу из воды в течение часа. Повторяйте процедуру три раза в день. Я принесу вам специальную мазь, которой нужно густо смазывать рану во время перевязок.
Она подняла глаза на Сидни, решив, что именно эта женщина и будет ухаживать за раненым. Та дала знак, что все поняла.
— А я сохраню ногу? — робко спросил Лоутон. Рианнон снова улыбнулась и ласково коснулась рукой его вздрагивающего мальчишеского плеча.
— Не знаю. Возможно, нет. Но инфекция пока не распространилась по всей ноге, а это хороший знак. Судя по всему, вы уже долго проходили с этой раной, а инфекция не пошла вверх. Попробуем вас вылечить. Впрочем, я ничего не гарантирую. Посмотрим, как пойдет.
Он судорожно схватил ее руку.
— О, спасибо! Огромное вам спасибо!
— Рано благодарите, рядовой. Теперь я пойду, но еще вернусь.
Она вернулась к вечеру. Соленая вода сотворила чудо. Во всяком случае, ей показалось, что опухоль на ноге заметно спала. Она сама сделала Лоутону перевязку, наложив предварительно свою мазь. Когда она рассказала Сидни, из чего ее приготовила, и упомянула про заплесневелый хлеб, на лице той отразилось большое удивление.
— Заплесневелый?
— Да, я заметила, что плесень помогает в подобных случаях, — невозмутимо отозвалась Рианнон. — Хотя…
— Что?
— Ему следовало давно ампутировать ногу. Тогда было бы больше шансов на то, что он выживет.
Сидни внимательно взглянула на нее:
— Надеюсь, вы не пытаетесь его убить? Дождавшись того момента, когда резать будет уже поздно?
Рианнон спокойно выдержала этот взгляд. Девушка явно относилась к ней с недоверием, но Рианнон привыкла к подобному.
— Нет, я не пытаюсь его убить. Прошу прощения, но разве не вы вызвали меня сюда?
— По рекомендации сержанта Грейнджера. Он слышал про вас. Говорил, что вас называют ведьмой… не обижайтесь.
— Я не обижаюсь. Хотела бы я иметь волшебную силу, которая есть у ведьм. Но увы. Я вооружена только знаниями, почерпнутыми из книг, опытом, наблюдениями и…
— И?..
— И еще я имела удовольствие работать с вашим двоюродным братом Джулианом.
— Ах, ну да, конечно… — хмыкнула Сидни.
— Простите?
— Насколько я понимаю, вы янки. Водите знакомство с генералом Маги. Знаете Рису и других моих родственников. Но когда вы вошли сюда в первый раз, то сразу сказали, что я двоюродная сестра Джулиана. А может быть, Джерома? Или Йена? Почему вы вспомнили в первую очередь про Джулиана?
Рианнон на мгновение смутилась. Действительно, почему…
— Я… просто сначала я познакомилась именно с ним, — наконец тихо ответила она, опустив глаза.
— Но вы же янки!
— Ну и что?
— Как же вы могли познакомиться с ним?
— Вы знаете, Сидни… для приличной девушки вы задаете слишком много вопросов.
— А кто вам сказал, что я приличная девушка? Итак, как вы могли познакомиться с Джулианом?
— Он искал убежища в моем доме.
— И вы пустили его?
— Они представились северянами.
— Но вы не поверили.
— Не поверила.
— И все-таки впустили их?
— У меня не было выбора. Я не могла насильно выставить из своего дома целый отряд мятежников.
— Ясно… А где вы познакомились с Джеромом?
Рианнон подняла на нее глаза. Сидни, вероятно, ничего не знала про то, что случилось с ее братом.
— Джулиан привез меня в свой полевой лагерь во Флориде. А Джерома ранили…
— Что?!
В глазах девушки отразилось такое беспокойство, что Рианнон даже на минуту стало ее жалко. Куда только девалась вся ее спесь…
— Он уже поправляется. Джулиан вынул пулю из плеча.
— А заражения не было?
— Насколько я могу судить, нет. Кстати… — Она сделала паузу. — Почему вы здесь?
Сидни порозовела и нахмурилась.
— Я… меня арестовали.
— Что?
— Только прошу, никому об этом ни слова!
— Простите, не понимаю…
— Прошу вас! Я не хочу, чтобы мои узнали о том, в какую неприятную историю я угодила. Иначе они бросятся меня спасать и пострадают сами. Пожалуйста, не говорите никому, что я в тюрьме.
Рианнон внимательно посмотрела на нее.
— Хорошо. Я никому не скажу. Да мне и некому было бы рассказывать. С другой стороны, Сидни… слух об этом рано или поздно достигнет ваших родных. Вы же сами, наверное, понимаете.
— Надеюсь, что когда они обо всем узнают, я уже буду свободна. Меня могут обменять на кого-нибудь из янки и отправить обратно в Ричмонд. Помните, вы дали слово.
— Хорошо. Утром я снова приду, чтобы взглянуть на рану Лоутона. А затем вам придется
