Его глаза сузились и блеснули.
– Я хочу, чтобы ты вернулась. Я очень сильно сожалею о той боли, что я тебе причинил. Это вовсе не игра.
– И вы бы чувствовали то же самое, если б я забеременела? – услышала Мэдди свой вопрос, который напугал ее саму.
Ответная тишина повергла ее в бездну отчаяния. Она до крови впилась ногтями себе в ладони. Она хотела – нет, она отчаянно нуждалась в положительном ответе.
– А ты беременна?
Единственный вопрос, заданный с красноречивой быстротой и точностью, был точно пуля, посланная ей в сердце.
– Нет, – услышала Мэдди свой спокойный голос.
Яннис скрипнул зубами. Такое развитие событий могло бы поколебать самое основание его мира.
Почему она спрашивает меня об этом, черт побери? Какой идиотский вопрос! Дети и подруги несовместимы.
Мэдди ненавидела его в этот момент. Ей хотелось защитить от него свой живот, пока еще совершенно плоский. Ей хотелось закричать, что она будет очень любить своего ребенка и он никогда не будет нуждаться в эгоистичном и бессердечном отце. Но вместо этого она сказала ровно:
– Я бы хотела вернуться к работе. Пожалуйста, не надо больше приходить ко мне. Я прошу вас оставить меня в покое.
Но прежде чем Мэдди закончила фразу, Яннис быстро подошел к ней, взял ее за руки и приник к ее сладкому рту в требовательном поцелуе, от которого у нее перехватило дыхание.
– Давай не будем разговаривать, – произнес он, – давай поедем ко мне.
Мэдди отстранилась от него.
– Нет. Я…
Яннис обхватил длинными пальцами ее запястье.
– Что ты хочешь, чтоб я сделал? Умолял? – процедил он сквозь зубы.
Невероятным усилием Мэдди вырвала руку.
– Вы помолвлены.
– Так вот в чем дело… Но ведь героев нынче не найдешь, – пробормотал Яннис, понижая голос.
Зеленые глаза Мэдди сверкнули, как чистый изумруд.
– Может, и нет… А может, в один прекрасный день я встречу кого-то, кого я смогу уважать, – и поверьте, это будете не вы!
Яннис не привык к тому, чтобы его оскорбляли.
– Я могу подождать. В конце концов, я всегда получаю то, что хочу.
– Но я никогда не буду с вами снова, – произнесла Мэдди торжественно, как клятву. – А теперь я вернусь к работе.
Несколько минут она смотрела в пространство, стараясь унять внутреннюю дрожь.
Яннис никогда не оставит меня в покое…
Если будет знать, где меня найти.
Мэдди лихорадочно соображала: в Лондоне у нее никого нет, и это очень дорогое место для жизни. Если она сейчас съедет, то сможет начать все сначала. У нее были сбережения на черный день – тысяча пятьсот фунтов, которые ей оставила бабушка.
На переезд хватит.
«И вы бы чувствовали то же самое, если бы я была беременна?»
Что хотела женщина от мужчины в каменном веке? – спросил себя Яннис. В каменном веке женщина предполагала, что ее мужчина обеспечит ей защиту, пишу и кров. Похоже, Мэдди хочет, чтобы ее партнер заботился о ней при любых обстоятельствах.
Так вот почему она закинула петлю насчет беременности…
Мэдди задала простой вопрос, чтобы определить уровень его заинтересованности в ней. «Что, если?..» И он, циничный, осторожный и хитрый, перехитрил самого себя. Она ждала честного ответа, но Яннис не мог вспомнить, отвечал ли он когда-нибудь на этот самый важный женский вопрос честно и откровенно. Он вообще избегал разговоров об отношениях – как и женщин, склонных заводить такие разговоры. Но Мэдди была другой. К сожалению, она не дала Яннису достаточно времени, чтобы он понял – только полная искренность могла бы помочь ему выиграть это дело.
– Мистер Петракос? – окликнул его один из компаньонов, поскольку пауза затягивалась и все начали нервничать.
– Не мешайте. Я думаю. Что за игру она затеяла?
Где она взяла силы заявить ему, что он не честный, не благородный и не заслуживает уважения? Ей следовало бы иметь достаточно здравого смысла, чтобы уважать человека с таким количеством денег и связей. Если он никогда и не испытывал желания завести наследников, это еще ничего не значит. В конце концов, однажды он мог бы завести ребенка с Кристой.
Неожиданно Яннису явился образ капризной и надменной маленькой девочки со скучающим и
