— Что ты имеешь в виду?
— Не знаю.
— Тогда почему ты это сказал?
— Это из стихотворения.
— Вот видишь. Какой ты умный.
Я сел в кресло. Я зяб. В голове было пусто.
— Зачем ты тычешь в меня этим стволом? — спросил я.
— А что, нельзя? — спросил Франк.
— Знаешь ли, не особо приятно.
— В жизни много неприятного.
— Убери винтовку, и поговорим.
— Мы и так поговорим. Мы же братья. Начинай. У тебя на сердце накипело.
— Убери винтовку, — повторил я.
— С ней надежней, — сказал он. — Когда я увидел, что подъезжает автомобиль, то решил, что лучше вооружиться. Никогда не знаешь, кто пожалует. Друг или враг.
Он ждал, что я отвечу. Я промолчал.
— Ты как думаешь? — спросил Франк.
— О чем? — спросил я.
— Друг или враг?
Я подумал, что на диване передо мной сидит чужой человек. Он стал чужим, как и я стал чужим для него. Нечто пролегло между нами и отделило друг от друга. Навсегда.
— Где твоя машина? — спросил я.
Франк не ответил. Он ждал.
Потом спросил:
— Она лежит в реке у плотины, верно?
— Не глупи, Франк!
— Ты убил ее, а тело утопил.
— Конечно нет.
— Она тебя отвергла. И ты ее убил. Так все было?
— Нет, не так.
— Мне надо застрелить тебя, отнести на плотину и утопить. Чтобы ты оказался вместе с ней. Как тебе идея?
Франк замолчал. У меня снова заболела рука.
— Вот только одного я не пойму, — продолжил он. — Почему из трех миллиардов женщин ты выбрал ее?
Я посмотрел на него.
— Все совсем не так, — сказал я.
— А как? — спросил Франк.
— Не знаю.
— Нет, знаешь. Ты все про все знаешь.
— Иногда выбирать не приходится, Франк. Иногда просто нет выбора.
— Бред. Ты несешь такой бред, что нужно пристрелить тебя уже за тот бред, который ты несешь.
Он встал и подошел ко мне. Остановился возле кресла и приставил дуло мне к горлу. Я увидел его лицо и понял, что он боится. Боится перейти черту, за которой не сможет собой управлять.
— Расскажи мне про Ирен, — сказал Франк.
— Давай тут остановимся, — предложил я.
— Какова она в постели? — шипел он, еще крепче прижимая дуло к моему горлу и дыша мне в щеку.
— Не знаю.
— Было приятно? Тебе нравилось?
— Я не знаю.
— Она ведь красивая, верно?
Я боялся пошевелиться. Подумал, что он ждет от меня каких-то действий, сопротивления, резких движений, чтобы было за что отстрелить мне голову.
— Присядь, Франк, будь добр, просто присядь.
Почему-то на этот раз он меня послушался. Отошел к дивану и положил винтовку на стол. Достал бутылку с водой и начал пить. Я попросил закурить. Франк достал пачку сигарет и зажигалку. Некоторое время мы курили молча.
Как он все разузнал? Когда? И что именно? Почему ничего не говорил? У меня перед глазами появлялись картины. Появлялись и гасли. Беззвучная серия картин: Франк и я, Ирен и Франк, я и Ирен.
— Заметил, что я потолстел? — спросил Франк и обхватил живот руками. — Но черта с два я стану таким же бурдюком, как ты, — добавил он.
И отхлебнул из бутылки. Я молчал.
Он спросил:
— Когда все началось?
— Не знаю, — ответил я.
— Знаешь. Когда все началось?
— Когда мы были в Лиссабоне.
— Врешь. Когда?
— В Италии, в Триесте. Когда мы вместе отдыхали.
— Когда, Роберт?
— На том новогоднем вечере.
— Когда?
— Когда ты впервые пришел вместе с ней.
Франк покачал головой:
— Я много об этом думал. И не мог поверить, что она выбрала меня. Не мог поверить, что она стала моей. Что мне так повезло.
— Тебе всегда везло, Франк.
— Да, и посмотри на меня сейчас.
Он закурил и протянул винтовку мне.
Сказал:
— Тебя убьет кто-нибудь другой, Роберт. Я не хочу больше о тебе думать. Я и так о тебе достаточно думал.
Я недолго колебался, но все же протянул руку и взял винтовку.
— Пожалуйста, — сказал Франк. — Мне не обязательно стрелять в тебя. Ты уже умер.
Он снова сел. Сказал, что теперь я могу пристрелить его. Этим я окажу ему большую услугу. Разве не об этом я все время мечтал? Поквитаться с ним?
Я молчал.
— Я не шучу, — сказал Франк. — Ты и вправду меня очень обяжешь, если пристрелишь. Почему бы не оказать услугу собственному брату?
— Замолчи, Франк! — сказал я, направляя на него дуло.
~~~
Франк глотнул воды. Он смотрел на меня, будто пытаясь поймать в фокус. У меня пересохло в горле.
