Манильского района: в Тондо, Троса, Санта-Крус, Эрмита.
Но революционная энергия Бонифацио наталкивается на нерешительность и колебания реформистских членов «Лиги». Они стремятся ограничить всю деятельность «Лиги» сбором средств для работы реформистов в Мадриде и для издания «Эль солидаридад».
Революционные элементы «Лиги», группирующиеся вокруг Бонифацио, все более разочаровываются в «Лиге». Умеренные боятся, что одно участие в «Лиге», несмотря на ее скромные цели, приведет к их аресту и ссылке. Противоречия нарастают, и в 1893 году Верховный совет объявляет «Лигу Филиппина» распущенной.
Ликвидация «Лиги» позволяет Андресу Бонифацио направить всю свою кипучую энергию на организацию широких масс трудящихся в «Катипунан».
В 1894 году «Катипунан» превращается в подлинную массовую народную организацию, секции которой возникают сперва в Тагальском районе Люсана, а оттуда распространяются и на другие провинции, охватывая тысячи рабочих, ремесленников, крестьян, городской бедноты.
Само существование «Катипунана», его собрания и цели были окружены глубокой тайной. Принятие в члены организации сопровождалось заимствованными от масонства обрядами.
Члены «Катипунана» разделялись на три степени. Каждой степени был присвоен особый костюм, священный пароль, тайные знаки, по которым посвященные узнавали друг друга.
Посвященный первой степени назывался Катипун — член союза. Во время тайных собраний он носил черную шляпу с треугольником из белых лент и начальными буквами священного пароля своей степени «А. н. Б.» — Аньк нанг Байан — сын народа.
Отличительным признаком посвященного второй степени, который звался Ковал — солдат, была зеленая шляпа с белыми буквами, подвязанная под подбородком зеленой лентой, к которой была прикреплена медаль с буквой «К» — Калайан — Свобода. Священным паролем этой степени было слово «Гомбурза», составленное из начальных слогов имен трех казненных патриотов — Гомеса, Бургоса и Замора.
Посвященные третьей степени назывались Патриотами. На собраниях они были в красных шляпах, с красными лентами, отороченными зеленым. Их священным паролем было имя Ризаль.
Прием в члены «Катипунана» происходил в торжественной и мистической обстановке. Новообращенного вводили в комнату с черными занавесями на окнах, слабо освещенную таинственным светом, при мерцании которого можно было лишь прочесть написанные на стене крупными буквами слова: «Если ты обладаешь силой и достоинством — войди. Если тебя привело сюда лишь любопытство — удались. Если ты не можешь управлять своими страстями — удались: никогда перед тобой, не откроются двери Высокого и уважаемого Союза сыновей народа».
Вступающий в члены читал вслух первый ритуальный вопрос: «В каком состоянии испанцы нашли филиппинский народ в момент завоевания? И отвечал на него: «Филиппинцы до прихода испанцев имели свою собственную цивилизацию, развитую торговлю с другими странами, были счастливы и довольны». Читал второй вопрос: «В каком положении страна находится сейчас?» И в ответ давал возможно полное описание угнетений и эксплуатации филиппинского народа иностранными колонизаторами.
В ответ на третий вопрос: «Каково должно быть будущее страны?» он выражал твердую уверенность в счастливой судьбе родины, если весь народ объединится для достижения общих целей, не останавливаясь, если нужно, перед вооруженной борьбой.
После нескольких второстепенных испытаний вновь вступающий подписывал клятву верности братству сынов народа своей кровью и становился катипуном.
Три кратких вопроса, на которые должен был дать ответ каждый принимаемый в члены «Катипунана», заставляли неграмотного рыбака, темного крестьянина и городского плебея — хотя и в мистическо-заговорщической форме — осмыслить исторические судьбы своей родины и неизбежность борьбы за счастье своего народа.
Ризаль, так много сделавший, чтобы облегчить филиппинцам знакомство с их прошлым, пробудить в них национальное сознание и веру в свои силы, мог бы гордиться этими результатами. Но они страшили его, потому что не соответствовали тому реформистскому пути национально-освободительного движения, который намечал он всю свою жизнь.
«Катипунан» воспитывал своих членов в ориентации на революционное восстание.
Заманчивый лозунг «Калайан» — «Свобода», с большой буквой «К», написанный на шляпах «сыновей народа», все более отчетливо претворялся в их сознании в необходимость самоотверженной и кровавой борьбой добиться освобождения страны от иноземного ига.
Организация и задачи «Катипунана» первоначально немногим отличались от целей «Лиги». Но Бонифацио считал, что добиться этих целей можно, лишь опираясь на широкие народные массы.
Во главе «Катипунана» стоял Верховный совет (Катаастаасанг Сангуниан) из пяти человек. Когда создался «Катипунан», членами Верховного совета были Андрее Бонифацио, родственник Марсело дель Пилара — Деодато Арельяно, Ладислао Дива, Теодоро Плата, Валентин Дива.
Так же, как и в «Лиге Филиппина», Верховному совету были подчинены провинциальные советы, объединявшие в свою очередь районные советы «Катипунана». При Верховном совете имелась Тайная палата, разбиравшая споры между членами, судившая и каравшая членов, нарушивших правила или изменивших братству.
Доктрины «Катипунана» изложил Эмилио Хасинто, революционный интеллигент, пламенный сторонник Бонифацио и его ближайший друг.
«1. Жизнь, не посвященная светлым и справедливым целям, подобна дереву, не дающему тени, — отравляющая пустота.
2. Быть хорошим из личных мотивов, а не из подлинного желания быть хорошим, не является добродетелью.
3. Действительная святость в том, чтобы быть благотворительным, любить ближнего и справедливо и радушно оценивать, каждое слово, дело и поступок.
4. Все люди равны, независимо от того, является ли цвет их кожи белым или черным. Один может превосходить другого мудростью, наружностью или богатством, но все равны между собой как люди.
5. Тот, чьи чувства благородны, предпочитает честь личному возвышению; тот, чьи чувства извращены, предпочитает личные интересы — чести.
6. Для человека чести слово равно клятве.
7. Не расточай времени! Потерянное богатстве может быть восстановлено, потерянное время наверстать нельзя.
8. Защищай угнетенных и борись с угнетателями.
9. Умный осторожен в речи и знает, как надо хранить тайны, которые должны быть сохранены.
10. На тернистом жизненном пути мужчина — руководитель жены и детей, а если он ведет их к погибели, он погибнет и сам.
11. Не смотри на женщину, как на предмет, с которым можно весело провести время, а как на помощника и участника трудностей жизни. Уважай ее в ее слабости и всегда вспоминай о матери, — она произвела тебя на свет и заботилась о тебе в детстве.
12. Не желай жене, дочери и сестре другого того, чего не желаешь своей жене, сестре или дочери.
13. Величие человека не в том, что он князь или обладатель орлиного носа или белой кожи, не в том, что он священник, представляющий бога, или занимает высокое положение на земле. Великим и благородным является тот, кто, хотя и родившись в лесу и не зная ничего, кроме своего родного языка, обладает хорошим характером, верен своему слову, помнит о своем достоинстве и чести, тот, кто сам не угнетает и не помогает угнетателям, кто любит свое отечество и заботится о его благоденствии».
В этих доктринах мы можем проследить непосредственное влияние гуманиста Ризаля и его горячих патриотических проповедей. Но в то же время у Хасинто в них уже звучат требования трудящихся масс, борющихся с угнетателями и их пособниками. Это отражается на принципах «Катипунана» уже в ранний период. Эта разница невольно бросается в глаза, если сравнить «Десять заповедей Катипунана», написанные Андресом Бонифацио, с правилами поведения члена «Лиги Филиппина», составленными Ризалем.
