Улье пригорюнился. Он удрученно двигал пешки нак-нака, загоняя самого себя в угол, окружая со всех сторон и уготавливая себе бесславную гибель, как вдруг увидел краем глаза, что капитан Мэг вытаскивает из кобуры массивный старинный револьвер.
А вот это уже другое дело, подумал Улье, подобрался и сдвинул ноги под стулом, готовясь к прыжку.
Ийянин повертел оружие в руке, зачем-то заглянул в дуло.
— Капитан Мэг просит разведчика Ульса о небольшой ответной консультации, — начал он. — Как ни странно, корабль устроен гораздо проще револьвера. Можно сказать иначе: капитан Мэг не имеет понятия, как обращаться с этой увесистой штуковиной. Не мог бы разведчик Улье немного поделиться опытом по части стрельбы?
— С вашего позволения, не разведчик, а второй пилот Улье, — ответил тот, не веря своим ушам.
— Пусть так, — согласился капитан Мэг, протягивая револьвер.
Улье осмотрел оружие, убедился, что оно в исправности и заряжено.
— Разрешите сначала узнать, зачем вы носите при себе револьвер, если не умеете с ним обращаться?
— Такова инструкция.
— В первый раз слышу о такой инструкции.
— Шесть часов назад всем капитанам космофлота была дана инструкция иметь при себе личное оружие. В связи с исключительными обстоятельствами, о которых, впрочем, в инструкции нет никаких пояснений. Согласитесь, шести часов мало, чтобы выучиться владеть оружием.
— Это может значить только одно, — заключил Улье. — В космосе объявились колонисты. Как ни фантастично такое объяснение, другого я подыскать не могу.
— В самом деле, другой причины быть не может.
— Но зачем тогда старинные пороховые револьверы, из которых легче убить, чем ранить? Не проще ли ампульные пистолеты?
— Вряд ли найдется столько ампульных пистолете, сколько в Галактике капитанов.
— Тоже верно. И все-таки инструкция совершенно безумна! — горячился Улье. — Неужто найдется хоти один капитан, способный применить к другому человеку оружие, пусть в крайней ситуации? Вот вы, лично вы, смогли бы?
Капитан Мэг развел руками:
— Трудно ответить так сразу. Но если жизнь экипажа и судьба корабля подвергнутся опасности… тогда… не исключена возможность…
— Вы откроете стрельбу?
— Возможность не исключена.
— И следовательно, нарушите Принцип Гуманности?
— В ситуации, о которой мы говорим, Принцип Гуманности будет попран вне зависимости от того, выстрелит капитан или нет.
— Что-то больно сложно вы рассуждаете.
— О, ничуть. Если капитан не выстрелит и не обезвредит того, кто угрожает чужой жизни, это называется отказ в помощи. Тем самым нарушится один из аспектов Принципа. Налицо неразрешимое и трагическое противоречие.
— Все ясно, капитан. С револьвером обращаются так. Прежде всего сдвигаете предохранитель. Затем направляете ствол на… гм… объект стрельбы. Затем нажимаете указательным пальцем на курок. При необходимости стреляете неоднократно, пока не добьетесь положительного результата.
Капитан внимательно следил за манипуляциями Ульса.
— О, это достаточно просто. Даже не требуется специальной подготовки, — сказал он, взяв из рук разведчика оружие и засовывая в кобуру. — Весьма при- знателен.
Прозвучал сигнал зуммера. На табло пошел отсчет времени перед субпространственным нырком. Капитан Мэг вернулся на свое место, сел и опустил ладонь на пульт.
Глава 5 ЗНАК РАВЕНСТВА
— Капитан, извините, если я вас отвлекаю, — возобновил разговор Улье. — Но до нырка еще есть время. И я хотел бы побеседовать, если вы не против, конечно.
Капитан Мэг развернулся вместе с креслом лицом к Ульсу.
— Пожалуйста.
— Не находите ли вы, что инструкция относительно капитанских револьверов абсурдна от начала до конца?
— Личное мнение капитана Мэга тут ни при чем. Инструкции даны для выполнения, а не для обсуждения.
— Согласен. Но вы инструкцию выполнили в точности. Теперь не грех и обсудить ее на досуге. Начнем того, что не на каждом корабле имеется отставной разведчик, чтобы обучить капитана стрельбе.
— К счастью, в нашем случае это не так.
— Тогда, извольте, поговорим о нашем конкретном случае. Предположим, что на наш корабль прокрался колонист. Остается выяснить, кто бы это мог быть. Хиск? Тод? Может быть, я?
— Последнее вероятнее всего, — без тени юмора заметил капитан. — Штурман Хиск и механик Тод идут не в первый рейс на этом корабле, и была возможность оценить их квалификацию. Они не колонисты. Они для этого чересчур компетентны в своем деле.
Улье расхохотался:
— Прекрасно, капитан! Один — ноль в вашу пользу. Допустим, я колонист, пробравшийся на корабль с преступной целью. Допустим также, что я собираюсь нa вас напасть. Интересно, что вы предпримете? А?
Капитан Мэг погрузился в мучительное раздумье Нет, нет и еще раз нет, он явно не имел никакого отношения к колонистам. Уверившись в этом, Улье мог с легкой душой разрядить ситуацию.
— Ладно, — сказал он. — Оставим шутки. Я никакой не колонист. Хотя бы потому, что меня знает в лицо Старик.
— Это имя ничего не говорит капитану Мэгу.
— Ну, главный диспетчер, если на то пошло.
— Ах да, совершенно верно, — капитан просиял. — Самое лучшее доказательство, других не требуется.
— Я тоже так думаю. Но хочу задать все тот же вопрос, несколько видоизменив его: как бы вы вели себя, доведись вам вступить в поединок с колонистами? Вы уверены в том, что сможете выстрелить?
— Если есть хоть малейшая возможность не обсуждать этот вопрос, капитан Мэг хотел бы ее использовать с глубочайшими извинениями.
— А все-таки, — не отставал Улье. — Десять минут назад вы при помощи абстрактных выкладок убедились, что без стрельбы не обойтись. Но одно дело — решить проблему абстрактно, в уме, а совсем другое — пальнуть в нападающего на вас выродка. Боюсь, что, если дойдет до вполне конкретных действий, капитан, вы не сдюжите. Увы, это так.
— Необходимость причинить зло — самое тяжкое испытание, — подумав, сказал капитан Мэг. — Именно необходимость причинить зло другому человеку.
— Они не люди! — крикнул Улье. — Вы не знаете, вы не можете даже вообразить, какое это зверье! Я видел их, я знаю, что говорю, я насмотрелся такого, что не приснится в кошмарном сне! Я видел, как они убивают друг друга. И поодиночке, и десятками тысяч. Им уничтожить себе подобного не тяжелей, чем сплюнуть! Вы не можете этого представить, вы родились на Ийе. Но они — зверье. Зверье! Самое страшное и хищное зверье во всей Галактике. Они — людоеды. Они — вне закона. Это говорю вам я, я, тысячу раз ходивший среди них на волосок от смерти! И если бы я мог, я их…
