Уилла перестала остервенело возить шваброй по полу и прижала ее к груди.
– Мама кое-что видела.
– Что именно?
– Она говорила, это нас не касается. Да и кто бы нам поверил? – Уилла нахмурилась. – Надо было давно тебе об этом сказать, да я подумала, что ты расстроишься… – Она прикусила губу и по ее пухлой щечке скатилась слеза.
Китти ждала, храня напряженное молчание.
– Это касается твоего отца, – наконец призналась Уилла. – Он постоянно бывал… в нашем мотеле. Обычно приходил в обед, когда меня не было, вместе со своей… подружкой. Мама говорила, они никогда никого не беспокоили. Но раз твоя мама попала в переделку, тебе надо об этом знать.
И тут Китти осенило. Женщина! Ну конечно! Заметив, что помощница смотрит на нее с нескрываемым ужасом, она пояснила:
– Извини, Уилла, но эта женщина далеко не первая подружка отца. Кто она? Я ее знаю?
Уилла покачала головой.
– Мама говорила, она гораздо моложе его и хорошенькая. Но по-моему, она знает больше, чем говорит.
Китти решительно взяла швабру из рук Уиллы.
– Так чего же мы ждем? – Если есть хоть малейший шанс, что эта таинственная подружка прольет свет на убийство отца, необходимо этим воспользоваться. – Позвони своей маме и скажи, что мы сейчас приедем. Я пошла за машиной.
Спускаясь с крыльца, Китти заметила знакомый желтый грузовичок у обочины. Сердце ее заколотилось.
Шон! Она видела, как он спрыгнул с подножки и хлопнул дверью грузовичка. Заметив Китти, Шон помахал ей.
Она словно вросла в землю, глядя, как Шон приближается к ней. Похоже, он заехал сюда после работы – рукава рубашки закатаны, на джинсах следы древесной смолы, в черных коротких волосах опилки.
«Он же гораздо моложе меня. Почему же я стою перед ним, онемев от смущения, как шестнадцатилетняя девочка?»
Надо что-то делать. Подойти к нему и сказать, что она поразмыслила и решила больше не встречаться с ним. Во-первых, у них нет будущего. А во-вторых, что подумает Хизер?
То, что произошло между ними в ту ночь, было неожиданно, как удар молнии, и прекрасно.
Но Китти не успела сказать Шону об этом. Он уже открыл калитку и, пройдя по газону, остановился у крыльца. Взглянув на куртку и ключи от машины в руке Китти, он вопросительно посмотрел ей в глаза.
Китти вспыхнула.
Ромми, обычно чуравшийся незнакомцев, лизнул руку Шона. Потрепав пса по загривку, Шон взял у Китти ключ.
– Не знаю, куда ты собралась, но вид у тебя неважнецкий. Так можно и в аварию угодить. Машину поведу я.
Они поехали в Барранко по автостраде вдоль побережья, выбрав более длинный, зато менее извилистый путь.
Поглядывая на расстилавшиеся справа темно-зеленые поля брюссельской капусты и на серебристо- серые воды океана, раскинувшегося слева под облачным небом, Китти мысленно ругала себя на чем свет стоит. Одно дело – переспать с Шоном в минуту душевной слабости, и совсем другое – отправиться с ним в Барранко, прихватив с собой Уиллу, да к тому же рассказать ему о цели поездки. Словом, сущее безумие. Она ведь совсем не знает его. Что, если он продаст пикантную информацию об отцовских похождениях в бульварные газеты? Ведь им с Хизер нужны деньги, а Шон не связан с Китти никакими обязательствами.
И все же Китти почему-то доверяла Шону. Она чувствовала, что он скорее загонит последнюю рубашку, чем кого-то предаст. Более того, между ними возникла хрупкая связь, которая со временем может перерасти в нечто большее. Китти молчала, а Шон уже свернул на дорогу, ведущую к поселку, где жила Уилла.
Когда они подъехали к обшарпанному мотелю, который содержала мать Уиллы, начал накрапывать дождик. Выйдя из машины, Китти невольно содрогнулась, окинув взглядом грязно-розовые кирпичные стены двухэтажного здания. Уилла никогда не жаловалась на жилищные условия, но то, что увидела Китти, производило впечатление крайней нищеты. Шон прав: Китти и понятия не имела, что значит бедность.
Перешагивая через огромную лужу, Китти ухватилась за руку Шона и нервно огляделась. Но кто здесь осудит ее? Уилла? Китти улыбнулась. Добродушная мать-одиночка вряд ли возмутится, даже если случайно застанет их голыми, раскачивающимися на люстре.
В этот момент Уилла не думала ни о Китти, ни о своих кавалерах. Дверь открылась, и к ней навстречу выбежали два смуглых черноволосых малыша – младший обхватил Уиллу за ногу, а старший прыгнул к ней на руки.
– Тонио, Уокер, соскучились по мамочке? А как мы поели, а как поспали? А хорошо ли мы себя вели? – тараторила Уилла, покрывая малышей поцелуями, как будто не виделась с ними целую неделю, а не пару часов.
Китти вспомнила, как присутствовала на собрании приемных родителей. Одна дама злобно выкрикивала: «Это несправедливо! Все эти безмозглые девчонки, выросшие на чипсах и кока-коле, не имеют права становиться матерями!» Но, глядя на Уиллу с детьми, Китти понимала, что хорошей матерью можно стать в любом возрасте.
Шон сжал ее руку, и она взволнованно взглянула на него.
