Алекс улеглась на спину и сердито уставилась на него.
– Тогда зачем ты здесь?
Ей хотелось ненавидеть Джима, но в полумраке спальни его силуэт казался таким родным, что к горлу ее подступили рыдания.
И она заплакала, горько всхлипывая и цепляясь за Джима как за соломинку. Она оплакивала отца… маму… самого Джима и все, что они потеряли. Злость Алекс куда-то улетучилась, осталась только горечь и печаль.
Кроме мамы, только Джим знал о том, что она делала аборт. Ее первая беременность закончилась выкидышем, и Алекс чувствовала себя ужасно, считая, что Бог наказал ее за грех юности. Когда Алекс рассказала об этом Джиму, он ни в чем не упрекнул ее. Она думала, что он будет презирать и ненавидеть ее, но он обнял Алекс, пока она, всхлипывая, как сейчас, изливала ему свою душу.
– Джим, Джим, – захлебывалась рыданиями Алекс. – Ну почему все так получилось? Почему?
Глава 10
– За тридцать два года юридической практики у меня впервые такой случай. – Том Кэткарт задумчиво отхлебнул кофе из кружки. – Лидию наверняка отпустили бы под залог, если бы не ее признание. Судья был на стороне миссис Сигрейв, и она знала, что он хочет от нее услышать, но… не сказала этого.
Дафна вздохнула, рассеянно ковыряя вилкой салат из креветок. Она была расстроена, но не видела в этом ничего нового. А вот безнадежность и отчаяние крепли в ней с каждым днем.
– Раньше казалось, я понимала, что происходит в душе мамы, – печально произнесла она. – Все ее суждения были предсказуемы – будь то мнение о поступках моих сестер или советы по воспитанию детей. Даже то, что она заказывала в ресторане. Непростительная самонадеянность с моей стороны – никогда нельзя точно угадать намерения другого человека.
Дафна и Кэткарт завтракали в залитом солнцем кафе неподалеку от офиса адвоката. Он предложил перекусить здесь, вдали от трезвонящих телефонов и жужжания факсов. Надоедливые звонки репортеров и новых клиентов, привлеченных скандальной известностью защитника миссис Сигрейв. Дафна отметила, что дела в конторе «Кэткарт, Дженкинс и Холт» пошли в гору.
Однако для его несчастной клиентки почти ничего не изменилось. Мама уже четвертую неделю находилась в тюрьме, а тем временем холодные майские ветры сменились теплым бризом, предвещавшим начало лета, улицы утопали в цветах – пышная герань и вьющиеся розы радовали глаз.
Дафна хотела, чтобы Китти тоже пришла на встречу с Кэткартом, но у сестры сейчас не менее важное дело. Она собрала у себя в кафе подруг матери из общества леди-садоводов: несколько дней назад женщины решили подать прошение в суд с просьбой отпустить миссис Сигрейв на поруки, и Китти надеялась уговорить их дать письменные показания в суде, свидетельствующие о спокойном характере матери и ее многочисленных добрых делах. Но пока согласились только мисс Холлиман и престарелая миссис Картер. Остальные же побоялись, что это бросит тень на их репутацию.
Китти оказалась более терпимой, чем Дафна, которая сразу заклеймила их как предательниц, и предложила сестре встретиться с Кэткартом, а сама направилась уговаривать садовниц.
Кэткарт удрученно покачал головой:
– Я делал все, что мог, но она не давала мне развернуться. Можно подумать, миссис Сигрейв не терпится, чтобы ее осудили.
«Хороший он человек, – подумала Дафна. – Немного высокомерный, самонадеянный, но, в сущности, глубоко порядочный. Похоже, он расстроился не из-за профессиональных амбиций, а потому, что не может помочь матери».
«Никогда не доверяй мужчинам, которые носят брюки с подтяжками», – вспомнилось ей одно из странных маминых предостережений. Удивительное совпадение – Кэткарт постоянно носит подтяжки, причем постоянно их меняет: к примеру, сегодня на нем желтые с черными циферблатами. Правда, после манжет с монограммой и кожаных туфель от Гуччи – Роджер предпочитал респектабельный стиль – веселенькие подтяжки Кэткарта смотрелись довольно оригинально.
Дафна перешла прямо к делу:
– Давайте пока сосредоточимся на том, что в наших силах. Во-первых, почему бы не приблизить дату суда? Четырнадцатое августа еще не скоро, а моя мама женщина пожилая. Четыре месяца ожидания – большой срок.
Дафна, конечно, понимала, что процесс может затянуться на годы, но при одной мысли об этом ею овладевало отчаяние. Единственный выход – делать все от нее зависящее, чтобы обеспечить матери надежную защиту.
«Кэткарт – хороший адвокат… но что, если он недостаточно опытен для такого сложного дела?» Вдруг Роджер прав? Может быть, напрасно она в порыве гнева отклонила предложение мужа нанять высококлассного адвоката? Да, Кэткарт профессионал, но тут нужна и определенная смелость – не каждый решится выступить против Брюса Хо.
Дафна напряженно ждала, что он ответит. Если Кэткарт начнет юлить и вилять, она не раздумывая откажется от его услуг.
Адвокат откашлялся, откинулся на спинку стула и поправил подтяжки.
– Я понимаю, чем мы рискуем, Дафна, но в интересах вашей матери следует придерживаться прежней тактики. Чем больше у нас будет времени, тем лучше. Я сделаю все возможное, чтобы ее освободили под залог. Хо выступает против – он жаждет крови, но я надеюсь на лояльность судьи, который, кажется, не прочь отпустить ее. А пока необходимо использовать все, чем мы располагаем, даже если это не потребует непосредственного участия самой Лидии. – Внезапно весь респектабельный лоск слетел с Кэткарта, и он напомнил Дафне хитрого карточного шулера.
Насторожившись, Дафна спросила:
– Что вы намерены предпринять? – Расследование уже началось, и если не считать нескольких маминых знакомых, согласившихся свидетельствовать в ее пользу, положительных сдвигов почти не было. В этой ситуации любые факты, способные помочь маме, должны быть взяты на вооружение.
