читать список различных травм Фергюсона, начиная с тех, что он получил на войне. Потом он говорит Фергюсону: «Позвольте мне у вас кое-что спросить. Вас до сих пор мучают приступы головокружения?» Фергюсон хватает кувшин с водой на столике рядом с кроватью и использует его в качестве метательного снаряда. Помощник окружного прокурора делает выводы. Двоих подозреваемых отпускают, а Фергюсона увольняют с формулировкой «психическая неуравновешенность». Он пробыл без работы больше года, а потом пришел повидаться ко мне. Осведомился, не могу ли я устроить его в «Ночной патруль».
— Когда это было? — поинтересовался Хили.
— В конце пятьдесят пятого, — ответил Макдермотт. Потом он посмотрел на Кори Брэдфорда: — Ты сечешь?
Кори ему не ответил.
Макдермотт не сводил с него глаз:
— А теперь все слушайте внимательно. Все те пять лет, что Леонард Уорд Фергюсон был членом нашего «Ночного патруля», его отвозили в больницу по крайней мере раз в год. И всегда с ранениями. Ножевые или пулевые раны, удары по голове велосипедной цепью или черт знает что еще. Прибавьте это ко всем другим случаям, и вы удивитесь, как может простой смертный столько вынести.
— Значит, ему на роду так написано, — заметил Донофрио.
— С одной стороны — да, — согласился Макдермотт. — У каждого своя судьба. С другой — куда денешься. В нашей работе риск всегда есть. Но того, что произошло сегодня вечером, не должно было произойти. И в случившемся виноват только я один.
— При чем здесь вы? — возразил Хили.
— Заткнись, черт бы тебя подрал! — оборвал Макдермотт. — Говорю, это — моя вина. Это моя вина, потому что я ошибся в своих расчетах. Я поверил тому, кому верить нельзя.
Кори поморщился.
Макдермотт встал из-за стола. Глаза его были влажными.
— Вот как обстоит дело, — сказал он Кори. — Я доверился тебе, а ты оказался его убийцей.
— Кем? — не понял Кори.
— Его убийцей, — повторил Макдермотт.
Потом что-то произошло с его лицом, рот широко открылся, уголки губ растянулись, обнажив зубы, глаза засверкали в животной ярости. На мгновение Кори показалось, что сержант сейчас на него набросится. Но он отвернулся, низко наклонившись над столом и держась руками за край.
Кори посмотрел на пятерых патрульных. Они стояли неподвижно с ничего не выражающими лицами.
Макдермотт еще ниже склонился над столом, потом сделал нетвердый шаг к стулу. Он рухнул на сиденье, закрыв лицо руками, провел ладонями сверху вниз, потом скрестил руки на груди и посмотрел в потолок:
— Ладно. Я готов. Я готов выслушать.
— Что выслушать? — спросил Кори.
Сержант опять поднял глаза к потолку.
— Мне нечего вам рассказать, — начал Кори. — Я понятия не имею, что вы хотите от меня услышать.
На некоторое время воцарилась тишина. Потом Донофрио отошел от остальных патрульных, приблизился к Кори и сказал:
— Выкладывай!
Кори молчал. Донофрио взял его за шею сзади и слегка надавил.
— Убери руки! — бросил Кори.
Донофрио нажал сильнее. От резкой боли Кори стиснул зубы.
— Расскажи ему, — велел Донофрио. — Будешь рассказывать?
Давление и боль усилились. Большой палец Донофрио нащупал вену, и у Кори вырвался тихий стон. Потом он лениво ухмыльнулся и, не глядя на Донофрио, согнул руку и двинул итальянца локтем в челюсть. Тот выпустил шею Кори. Высокий человек с печальным лицом сделал три шага в направлении стола, колени его начали подламываться. Он протянул руку и схватился за стол, чтобы не упасть. Глаза его были закрыты, он мотал головой, чтобы разогнать туман перед глазами. Пока все это происходило, ни один из патрульных не сдвинулся с места. Никто не сказал ни слова. Донофрио открыл глаза и посмотрел на Кори.
— Лучше не надо, — тихо предупредил Кори.
Донофрио выпрямился во все свои шесть футов один дюйм, собрался и двинулся на Кори.
— Тогда ладно, — сказал тот и увернулся от правой Донофрио, нацеленной ему в голову.
Донофрио в маневренности не уступал Кори и уже делал хук левой, когда Кори занес руку, чтобы врезать ему в лицо. Оба удара пришлись одновременно, и противники упали на спины. Хук Донофрио достал Кори в бок прямо под ребра. На губах итальянца показалась кровь: в том самом месте, где правая рука Кори выбила ему несколько передних зубов. Теперь Донофрио снова наступал. Кори согнулся, держась правой за бок, а обороняясь левой. Донофрио схватил его за левую руку, потянул вниз, а потом правой рукой ударил по голове. Кори упал.
Донофрио пнул его ногой под ребра, потом занес ногу, чтобы ударить в голову, но Кори удалось откатиться. Донофрио снова занес ногу, однако Макдермотт встал из-за стола и схватил его. Итальянец вырвался от сержанта и схватил стул с намерением разбить им череп Кори. Ему наперерез бросился один из патрульных. Двое других ударили Донофрио по ногам чуть ниже колен. Еще двое схватили его за талию и плечи. Они хотели повалить его на пол, но он сопротивлялся с маниакальным упорством, и ему удалось вырваться от них. Он снова поднял стул, который все еще держал одной рукой, и бросился на Кори, пытавшегося подняться с пола. Макдермотт, встав между ними, схватил итальянца в медвежьи объятия и стал сжимать. Голова Донофрио откинулась назад, рот приоткрылся, руки обмякли, а колени стали подгибаться. Макдермотт не выпускал его. Глаза у Донофрио выкатились, он терял сознание. Сержант чуть ослабил хватку. Донофрио издал хрип, ловя ртом воздух. Перевернутый стул валялся на полу, и он посмотрел на него с явным сожалением. Тогда Макдермотт разжал руки, и Донофрио рухнул на пол рядом со стулом. Он почти потерял сознание и, хрипя, лежал на боку, поджав ноги. Руки он прижимал к животу.
Кори стоял у окна и потирал висок. Потом ощупал ребра в месте удара, застонал и прислонился к подоконнику. Макдермотт вернулся к своему столу и уселся. Донофрио все еще лежал на полу. Остальные патрульные сгрудились над ним, готовые остановить его, если он встанет и снова попытается наброситься на Кори.
Макдермотт посмотрел на Кори и сказал:
— Больно?
— Конечно больно. Он чуть мне все ребра не переломал!
— Дайте мне только встать! — бросил Донофрио.
Четверо патрульных шагнули к нему, когда он пытался подняться с пола. Он встал на колени, но Хили придерживал его рукой за плечо.
— Дайте мне встать, — прохрипел Донофрио. — Дайте мне с ним разобраться! Я из него вытрясу правду!
— Не вытрясешь, — отрезал Макдермотт. — Предоставь это мне. Если будешь лезть, разорву тебя на части. Я серьезно.
Донофрио опустил голову, крепко зажмурился и издал хриплый стон. Потом умолк.
— К чему все это? — спросил Кори у Макдермотта. — Я ничего не понимаю.
— Объяснить? — миролюбиво осведомился Макдермотт.
— Хотелось бы знать, в чем меня обвиняют, — сказал Кори. — А то я уже подумываю, уж не палата ли это номер шесть в сумасшедшем доме.
— Это кабинет номер 529 в здании муниципалитета, — пояснил Макдермотт. — Мы привезли тебя сюда, чтобы расспросить.
— И о чем?
— А ты не знаешь? Правда не знаешь?
