прищелкнул языком и вышел из комнаты.
Кенна была уже готова выскочить из укрытия и броситься к двери, когда Рис ступил за ширму и, встав к ней вполоборота, начал раздеваться. Кенна инстинктивно зажмурилась, словно это могло сделать ее невидимой, а Рис забормотал что-то о том, какие маленькие петли у пуговиц. Кенна осторожно приоткрыла глаза и увидела, как он сорвал с себя рубашку и швырнул ее на стул.
Она твердила себе, что нельзя подглядывать, что это порочно и неприлично. Но вместо того, чтобы зажмуриться или окликнуть Риса, она беззастенчиво уставилась на обнаженного мужчину.
Несколько лет назад она помогала Викторине ухаживать за Ником, когда тот слег с лихорадкой. Но даже когда Кенна обтирала брата, он был прикрыт простыней, и ей приходилось засовывать руку под ткань, чтобы обмыть его горячее тело. То, что происходило сейчас, было совершенно иным, определенно порочным, как решила Кенна, но ведь проще смотреть прямо перед собой, чем отворачиваться.
Хотя ей было не с кем сравнивать, Кенна решила, что Рис очень хорош собой. Широкие плечи, узкая талия и гладкая кожа, под которой перекатывались мышцы. Ее мысли забрели куда- то далеко, и она представила, как касается рукой его спины, заставляя Риса вздрагивать и желать ее прикосновений.
Рис начал расстегивать бриджи, и тепло волной разлилось по телу Кенны. Рис бросил бриджи туда же, где лежала рубашка, и Кенна подумала, что, несмотря на опьянение, у него удивительно грациозные движения.
Ее взгляд скользнул по его ногам, и она поняла, почему Рис с такой легкостью управляется со своим полудиким жеребцом. Даже конь, этот сын сатаны, чувствовал его силу. Внезапно Кенне захотелось прикоснуться к бугрящимся мышцам Риса.
Иногда ночью, перед тем как заснуть, она представляла себе, что рядом лежит муж. В своем воображении она поворачивалась к нему, касаясь губами его обнаженного плеча. Ее рука обхватывала его талию, и плоский живот слегка напрягался под ее пальцами. Он поворачивался, прижимая ее ближе, но ей так и не удавалось рассмотреть его лицо. Пальцы мужчины находили ее грудь, лаская розовые пики, а потом… Кенна не знала, что должно произойти потом, а ее воображение отказывалось работать там, где она совсем не имела опыта.
Рис потянулся к халату. Кенне вдруг стало нестерпимо жаль себя, и, хотя она понимала, что не должна расстраиваться, если в дальнейшем будет наказана за свое предосудительное любопытство, ей все равно стало обидно. Тело Риса, как тело любого мужчины, было для нее загадкой, и если ей суждено гореть в аду, если ее будущее в преисподней, то по крайней мере теперь она будет знать, за что туда попала.
Не глядя в ее сторону, Рис вышел из-за ширмы навстречу Пауэллу, который вернулся со служанкой. Они оба несли по два ведра воды.
— Быстро, — заметил Рис, взял у служанки одно из ведер, так как она, казалось, вот-вот грохнется на пол, и, глядя, как девушка старательно отводит глаза, усмехнулся.
— Да, — согласился Пауэлл, — ее светлость предположила, что вы захотите принять ванну, и приказала приготовить воду.
— Кенна? — В голосе Риса прозвучали странные нотки.
Пауэлл отрицательно покачал головой, и в глазах Риса погас свет.
— Леди Викторина.
— Какая заботливая хозяйка! Кенне стоит кое-чему поучиться у мачехи.
Кенна сжала кулаки от гнева. Как он смеет!
— Не знаю. Леди Кенна — хороший человек, — возразил Пауэлл и повернулся к служанке: — Ты свободна. — Девушка присела, поставила ведро на пол и поспешно вышла. — Мне кажется, девчушка была не прочь заглянуть вам под халат, — неожиданно фамильярно сказал слуга.
Рис пожал плечами. Он уже забыл, как выглядела служанка. Опустив пальцы в ведро и обнаружив, что вода остыла, Рис шагнул вперед, загораживая слуге путь к ванне, и с ядовитой ухмылкой вылил содержимое ведра на голову Кенны. Потом громко закашлялся, чтобы заглушить ее протестующий возглас, и обернулся к Пауэллу:
— Оставь воду, я сам налью ее в ванну. — Пауэлл недоумевающе посмотрел на хозяина:
— Это займет всего несколько секунд.
— Нет, оставь. Мне уже надоело твое кудахтанье. — Пауэлл скривился, немного обиженный тоном Риса.
Молодой щенок, подумал он, и напомнил себе, что нужно раздвинуть занавеси, когда придет будить Риса утром. Неяркое зимнее солнце не повредит его гудящей голове.
— Хм, — только и сказал он, выходя из комнаты. Не успел слуга скрыться за дверью, как Рис отодвинул ширму. Кенна все еще сидела, скорчившись в ванне, и пыталась отлепить от лица мокрые пряди.
— Из-за тебя, Кенна Данн, мне гореть в огне. Надеюсь, ты счастлива, что я спас твою шкуру, не говоря уже о репутации. Убирайся отсюда. Ты похожа на мокрую крысу.
Кенна даже не обиделась, так как знала, что он говорит правду. Ухватившись за края ванны, она с трудом поднялась на ноги. С ее волос и одежды на пол капала вода.
Если бы Кенне было тринадцать лет, Рис мог бы расхохотаться над потерянным выражением ее лица, зная, что это одна из ее уловок, нацеленных на то, чтобы избавиться от лекции о нормах приличия. Она бы присоединилась к нему, смеясь над собой и всерьез обсуждая, почему ее план дал сбой и почему ей плевать на все эти нормы. На мгновение ему почудился огонек в ее глазах, словно она думала о том же, но Кенна быстро отвернулась и обхватила себя руками, прикрывая просвечивающую сквозь намокшую рубашку грудь.
— Что ты здесь делаешь? — грубо спросил Рис, швыряя ей полотенце. — И что тебя заставило прятаться в моей ванне? Не могла выбрать места получше? Под кроватью, например. Или в шкафу.
Кенна вытерла лицо полотенцем.
— Я об этом не подумала.
Рис недоуменно воззрился на нее:
— Ты вообще не думала, когда забралась ко мне в спальню. Ты больше не ребенок, Кенна. Никто не поверит, что ты пришла просто поговорить.
— Но это так, — тихо сказала она. Кенна выжала волосы, обмотала их полотенцем и немедленно снова обхватила себя руками. — Это так, — сказала она громче и посмотрела на Риса, взгляд которого был прикован к ее груди.
— Знаю, но ты, без сомнения, будешь шокирована, если я скажу, что хотел иного.
Это действительно ошарашило Кенну, и она смущенно отвернулась.
Рис глубоко вздохнул:
— Выбирайся из ванны. Я не собираюсь насиловать тебя. Вот, возьми. — Рис подал ей свою рубашку, и Кенна несколько секунд тупо смотрела перед собой, пока не сообразила, что он предлагает ей надеть ее. — Поторопись. Сними халат и рубашку и надень мою. Вид будет намного скромнее, чем сейчас. Не волнуйся, — добавил он ехидно, — в отличие от тебя я закрою глаза.
Лицо Кенны залила краска.
— Так ты все время знал, что я здесь?
— Я догадался об этом сразу же, как только ступил за ширму. Неужели ты думала, что я тебя не увижу?
Кенна судорожно прижала к себе рубашку. Ее мужество растаяло при виде дьявольского огонька в глазах Риса.
— Но… но ты мог бы сказать, — забормотала она. — Вместо этого ты… ты…
— …Начал раздеваться? Ты это пытаешься сказать? Почему же не остановила меня?
— Потому что… потому что я надеялась, что ты меня не увидишь.
— Ты всегда была плохой лгуньей, Кенна, — пожурил ее Рис, прищелкнув языком. — Почему же ты тогда не закрыла глаза?
— Я так и сделала! По крайней мере… по крайней мере вначале.
— Я последую твоему примеру. — Рис скрестил руки на груди и зажмурился. — Давай побыстрее, а то комната угрожающе качается у меня под ногами.
— Отвернись, — упрямо потребовала Кенна.
Ее поразило, что Рис беспрекословно подчинился. Она быстро разделась и надела его рубашку, но долго не могла справиться с пуговицами, чему виной было ее волнение. Временами она бросала взгляд на Риса, но он все так же стоял спиной к ней. И только когда Кенна вылезла из ванны, жалея, что нечем прикрыть ноги, она поняла причину странного послушания Риса. Каждое ее движение отражалось в зеркале на стене.
— Ты следил за мной! — гневно воскликнула она.
— Да, — ответил Рис и повернулся к ней лицом. Его признание поразило Кенну, и она уставилась на него, недоумевая, почему он не солгал. Что-то из мыслей Кенны, видимо, отразилось на ее лице, так как Рис ответил ей, словно она задала свой вопрос вслух.
— Я никогда не лгал тебе, Кенна. — Рис подошел к кровати, сел на край и, усмехаясь, спросил: — Так что же произошло такого, что ты решила навестить льва в его логове?
— У тебе есть еще один халат? — Уклонилась от ответа Кенна и нервно засмеялась. — Я не могу разговаривать с тобой, одетая таким образом.
— Жалко. Это отличный образ.
Взгляд Риса обежал нежные контуры ее длинных ног. Его рубашка смешно топорщилась у Кенны на плечах, но ее ноги были такими длинными, что подол доставал только до середины бедер. Рис почувствовал желание, еще более сильное, чем то, которое испытал, наблюдая, как она раздевается.
— Мне кажется, есть еще один. В шкафу, — наконец ответил он.
Кенна бросила ему благодарный взгляд и поспешила к шкафу, стараясь не слишком задумываться над причиной хрипотцы в его голосе. Она устроилась на банкетке у окна, подобрав под себя ноги. Халат, как и рубашка, слабо пах табаком и чем-то еще, что она назвала бы его запахом. Стараясь отвлечься от этих мыслей, Кенна сняла с головы полотенце и попыталась пальцами расчесать спутанные пряди.
— От окна дует, — заметил Рис, когда Кенна, казалось, погрузилась в свои мысли. Ему хотелось все-таки вызвать ее на откровенность, хотя он и сомневался, что это будет приятный разговор. — Почему бы тебе не сесть к огню?
— Нет, мне и здесь хорошо.
— Кенна, — сказал Рис, когда она повернулась, — давай
