доктор Тернер обменялись снисходительными взглядами. Джаррет покачал головой, его синие глаза улыбались.
— Ренни! — позвал доктор Тернер. — А вы не хотите войти?
— Через минуту. Я хочу дать им возможность некоторое время побыть одним. — Она указала на Джаррета. — Эта женщина- дьявол ранила его сегодня вечером. Может быть, вы взглянете.
Доктор стал закатывать рукава и завернул их до локтей.
— Ну, раз я здесь. — Он испытующе посмотрел на Джаррета и сразу понял, какой строптивый пациент ему попался. — Ренни, ваша сестра говорила, что хочет выпить чашку ромашкового чая. Вы не могли бы принести?
— Я могу позвонить, — сказала она.
— Будет быстрее, если вы сами принесете.
— Ох! — Ренни наконец поняла намек доктора. — Конечно, я сейчас все сделаю.
Глядя ей вслед, Джаррет покачал головой.
— Вы бы лучше прямо попросили ее выйти. Она поняла бы быстрее.
Скотт Тернер улыбнулся.
— Я беспокоился о вашем чувстве собственного достоинства. А теперь давайте посмотрим плечо.
Джаррет заморгал от удивления.
— Откуда вы узнали, что это плечо?
— Не нужно быть врачом, чтобы заметить, что сейчас вы стараетесь его оберегать. Давайте взглянем. — Он смотрел, как Джаррет отчаянно пытается двумя руками расстегнуть рубашку, затем, оставив в покое правую руку, неуклюже расстегивает пуговицы левой. — Этого достаточно, — сказал Тернер, когда рубашка была наполовину расстегнута, и оголил правое плечо Джаррета. Зная, что пациент внимательно следит за его реакцией, Скотт постарался никак ее не проявлять.
Колотая рана на поверхности была не больше двух сантиметров. При тщательном осмотре оказалось, что она не такая чистая, как надеялся Скотт.
— Это сделала Детра Келли? — без обиняков спросил он.
Джаррет кивнул:
— Ножницами.
— Они были чистые? Ржавые? Или как? Джаррет засмеялся и тут же сморщился от боли.
— Я плохо рассмотрел.
— Да, могу предположить, что так. — Скотт прошел в спальню и принес оттуда свой саквояж. — Ваша рана нанесена не одним четким движением, — сказал он, вынимая пробку из бутылки со спиртом, — Что там случилось?
— Она засунула ножницы под воротник рубашки и пырнула ими в плечо.
— Тогда она не могла их вытащить.
У Джаррета перехватило дыхание, когда Скотт приложил к его плечу кусок чистой хлопчатобумажной материи, пропитанной спиртом.
— Я помню только это.
— Она их поворачивала?
— Не знаю. Похоже, что так. Ощущение было такое, как будто она пыталась отрезать мне плечо.
— Вы можете двигать пальцами? Это он мог делать.
— Кажется, да. Немного покалывает. Собственно говоря, покалывает всю руку.
— Сожмите мне руку. — Доктор протянул руку Джаррету и встретил твердое пожатие. — Сильнее. — Когда мало что изменилось, его лицо посерьезнело.
— Что же это? — спросил Джаррет. — Что эта сука со мной сделала?
Тернер снова сел и внимательно посмотрел на Джаррета.
— Все, что моя жена рассказала мне о вас, мистер Салливан, заставляет сделать предположение, что вы любите, когда говорят правду. Правда в том, что я не знаю подлинной картины повреждений. Она могла задеть нерв — вот почему вы чувствуете покалывание. С другой стороны, она его не перерезала, иначе бы вы вообще ничего не чувствовали. Сейчас у вас плечо одеревенело, а кисть ослабла. Но это может пройти.
— Или нет. Доктор кивнул:
— Или нет. Сейчас ничего определенного сказать нельзя. Через несколько дней вы узнаете больше. — Он начал накладывать повязку на плечо Джаррета. — В начале недели приходите в мемориальный госпиталь Дженнингса, и я посмотрю вас снова.
— К тому времени я уже уеду. Теперь, когда Ди в тюрьме, а Хьюстон мертв, меня в Нью-Йорке больше ничто не держит. — Он посмотрел на дверь. — Не говорите Ренни насчет моего плеча. Не то чтобы это ее обеспокоило, — поспешно добавил Джаррет, — просто она чувствует себя обязанной суетиться, а мне это не нужно.
Скотт Тернер знал, что за всем этим кроется нечто большее, но согласился молчать.
— У вас будет искушение пробовать нагружать вашу руку просто для того, чтобы проверить, как идет выздоровление, — сказал он, заканчивая с повязкой. — Не поддавайтесь этому искушению. Пусть рука будет в покое. Если вы будете ее напрягать, может стать только хуже. Это ясно, мистер Салливан?
Джаррет не хотел связывать себя обещанием. Он снова стал шевелить пальцами, стараясь представить себе, как они охватывают рукоять пистолета. Сможет ли он нажать на спусковой крючок, и вообще — сумеет ли он держать пистолет?
— Если вы видите в этом какую-то проблему, — сказал Скотт, — тогда, мне кажется, будет лучше, если я прямо сейчас расскажу обо всем Ренни. Ее суета может сохранить вам руку.
— Нет, ничего не говорите! Я буду баюкать эту руку как маленького ребенка.
Доктор Тернер позволил себя уговорить. Он помог Джаррету вновь надеть рубашку на плечо и сам застегнул ее.
— Будет нехорошо, если гордость не позволит вам попросить ее о помощи, — сказал Тернер.
Джаррет не ответил, так как в этот момент Ренни вошла в комнату.
— Все в порядке, — ответил он на ее вопросительный взгляд. В поисках подтверждения Ренни посмотрела на доктора, не успокоившись до тех пор, пока тот не кивнул утвердительно.
— Ну хорошо, — сказала Ренни, ставя поднос на стол. — У меня хватит чая на всех. Вы не хотите, мистер Салливан?
— У меня уже есть виски, так что спасибо.
— А вы, Скотт?
Доктор поднял руки вверх.
— Мне ничего не надо. Я уже должен уходить, но перед этим мне нужно еще раз увидеть Майкл. — Он закрыл саквояж, встал и, извинившись, вышел.
Джаррет тоже встал, чтобы налить себе виски. Спиной он чувствовал на себе взгляд Ренни. Джаррет изо всех сил пытался держаться естественно и не выглядеть слишком неуклюжим, левой рукой наливая себе стакан.
— Что на самом деле сказал доктор Тернер? — спросила Ренни.
— То же, что сказал и вам. Что я могу играть на скрипке.
— Странно, я что-то этого не припоминаю. Джаррет вместо ответа отпил из своего стакана. Через несколько минут доктор Тернер вышел из спальни, нарушив напряженное молчание в гостиной.
— Сейчас она будет пить этот чай, — улыбаясь сказал Скотт Ренни. — А я пойду.
Ренни помогла ему надеть пальто и подала медицинский саквояж.
— Спасибо вам за все, — сказала она. — Вы и Сьюзен сделали так много. Я говорю и от имени Джея Мака, и от имени мамы. Мы все вам благодарны.
Признательность, светившаяся в глазах Ренни, тронула Скотта.
— Мне очень приятно, — со всей серьезностью сказал он. — Позаботьтесь о своем плече, — добавил он, посмотрев на Джаррета, и вышел.
Ренни закрыла дверь, подняла поднос с чаем и пошла в спальню. Она не смотрела в сторону Джаррета, но он чувствовал ее неодобрение. Заключительная реплика доктора убедила Ренни, что Джаррет обманул ее насчет состояния своего здоровья.
Когда Ренни вошла, Этан сидел на краю кровати рядом с Майкл. Он попытался было встать, но Ренни отрицательно покачала головой.
— Оставайтесь там, где сидите. Вы очень хорошо смотритесь — все трое.
Майкл улыбнулась счастливой улыбкой. Ренни наклонилась над кроватью и поцеловала сестру в щеку.
— Я так рада, что ты здесь, — сказала Майкл. Ренни сжала ее руку. Взгляд ее перешел на ребенка, прижатого к материнской груди. Сморщенное красное личико казалось вполне довольным.
— Как вы ее назвали?
— Мэдисон, — сказала Майкл, посмотрев на Этана. Взгляд ее светился любовью.
Сердце Ренни было переполнено радостью за сестру.
— Так называется город, где…
— Где она была зачата, — сказала Майкл.
— Тогда ее счастье, что вы не назвали ее так же, как салун, где это произошло. — Ренни и Майкл засмеялись, а Этан покраснел от такой откровенности.
Этан откашлялся.
— Будь я проклят, если назову дочь так, как называется салун у Келли. — Он посмотрел на дверь. — Как там дела у Джаррета?
Ренни налила Майкл чашку чая, добавив побольше молока и кусочек меда.
— Он, конечно, заявляет, что все в порядке, и даже сумел добиться того, что Скотт покрыл эту ложь.
Майкл нахмурилась.
— Джаррет ранен? Что случилось?
Ренни выложила ей единственную версию, которую знала.
— Вот что рассказал мистер Салливан. О том, что действительно произошло, можно только гадать. По правде говоря, это не мое дело, а его. Если бы Детра Келли отрубила ему голову, для меня это было бы праздником.
— Ренни! — удивленно сказала Майкл. — Этан заверил меня, что Джаррет отличный человек, джентльмен до мозга костей.
Этан слегка закашлялся.
— Мне кажется, я выразился не совсем так, Майкл не обратила на это внимания.
— Ты все еще винишь его за то, что он расстроил венчание, да?
Ренни погладила пушок на голове племянницы.
— Я не хочу о нем говорить, — сказала она. — Расскажи лучше о себе. С тобой все в порядке?
Майкл не хотелось отклоняться от своего вопроса, но упрямо сжатый рот Ренни говорил о том, что ее не удастся вернуть к этой теме.
— Я чувствую себя замечательно, — сказала Майкл. — Чувствую себя счастливой… и уставшей. Скорее счастливой, чем уставшей.
— Ты выглядишь, — Ренни запнулась, подбирая нужное слово, — сияющей.
— Да? — спросила Майкл скорее с удовольствием, чем с удивлением.
— Да. Так ведь, Этан? — Посмотрев на Этана в поисках поддержки, Ренни обнаружила, что чувства мешают ему говорить. Она сама ощутила, как к горлу подкатил комок. Пальцы Этана перебирали
