последний взгляд через плечо.
Ураган всхрапнул и беспокойно переступил ногами. Сова на стропилах захлопала крыльями и заухала. Выводок котят мяукал в яслях, требуя еды. Более минуты эти животные оставались единственными источниками звуков. Боясь, что ее голос прозвучит карканьем гарпия или что она начнет кричать без остановки, Мэгги хранила молчание.
— Мэгги, — тихо и ласково произнес Коннор.
Таким голосом он разговаривает с лошадьми, подумала она. Этим низким, убаюкивающим тоном, который заставляет их стоять смирно, пока он их запрягает. Она не желает участвовать в этом.
Коннор поднял руку и потянулся к Мэгги, а она повернулась, чтобы уйти. Его протянутая рука повисла в воздухе всего в нескольких дюймах от нее. Он мог бы дотянуться и прикоснуться к ней. Но не сделал этого.
Опустив руку, Коннор смотрел, как Мэгги уходит. Он ломал себе голову, как убедить ее уехать с ранчо. Теперь он это знал.
Мэгги сидела в кресле-качалке и кормила Мередит, когда Коннор вернулся в дом. Она не подняла глаз ни когда он вошел в комнату, ни пока готовился лечь в постель. Однако Мередит следила за ним глазами, и Коннору даже во взгляде дочери чудилось осуждение.
— Я слышала, нас посетили угонщики скота, — сказала Мэгги, поднимая Мередит к плечу.
— Это правда. — Коннор скользнул под одеяло и перекатился на бок, подперев голову рукой. — Дансер нашел их следы. Завтра собираемся их выследить.
— Вы их ищете или устраиваете засаду и ждете их возвращения?
— Или так, или этак. А в этом случае применим оба варианта. Патрик, Бен и Люк будут их поджидать. А остальные будут охотиться за ними.
— Остальные?
— Дансер, Бак и я.
Мередит отрыгнула.
— Вот хорошая девочка, — похвалила ее Мэгги. — Готова спать? А? — Она чмокнула дочь в щечку. — А Раштон? — спросила она Коннора.
— А что Раштон? Отец не поедет. — Он протянул руки, когда Мэгги поднялась с кресла. Она передала ему Мередит, и он перевернулся на спину, положив ребенка к себе на грудь.
Мэгги расстегнула платье.
— Он полагает, что поедет, — сказала она. — Собственно, я уверена, что он на это рассчитывает.
— Тогда пусть рассчитывает на что-нибудь другое. Это слишком опасно. Он уже много лет не ездил верхом по трудной местности, и я не уверен, что он умеет обращаться с оружием.
— Он осматривал твой шкаф с оружием. Похоже, что ему известно, с какого конца стреляют.
Коннор перестал гладить шелковистые черные волосы Мередит.
— Что ты хочешь сказать, Мэгги? Что я должен взять его с собой только потому, что он все еще может сесть на коня и держать ружье?
— Нет, конечно, нет. — Мэгги расстегнула пуговки на ботинках и сняла чулки. — Тебе придется решать, поможет ли он или станет помехой. Мне просто кажется, ты не должен его игнорировать.
— Это он тебя научил?
— Нет! — Мэгги бросила платье на пол, переступила через кольцо из ткани и подошла к шкафу, чтобы достать ночную сорочку. — Я только считаю, ты должен обдумать последствия, если не возьмешь его с собой. Это будет пощечиной.
В ответ раздалось тихое, невнятное рычание Коннора.
Мэгги взяла Мередит, поднесла ее к лицу Коннора, чтобы он ее поцеловал, потом уложила в кроватку. Постояла над ней, ласково похлопывая ее по попке, а младенец извивался и попискивал. Коннор задул лампы, и девочка почти тотчас же затихла. Мэгги постояла над ней еще несколько минут, потом забралась в постель.
Она лежала на спине и смотрела в потолок. Чувствовала, что Коннор наблюдает за ней. Он ожидал, что она заговорит именно о том, о чем ей совсем не хотелось говорить. Чувства ее были еще слишком свежи, чтобы произносить в спальне имя Берил.
— Что произошло сегодня между тобой и твоим отцом? — спросила она тихо. Хотя их тела не соприкасались, Мэгги почувствовала, как он замер, и поняла, что попала в больное место. — Я знаю, что-то произошло, — продолжала она. — Вы с ним выехали утром в довольно хорошем настроении. Но с тех пор не обменялись и пятью словами.
Коннор не ответил сразу, потому что его мысли вернулись к их разговору с Раштоном.
— Я спросил, почему он уехал, — наконец ответил он. — Он сделал из моего деда козла отпущения, сказав, что Старый Сэм думал, будто он увезет мать с ранчо. Удобно, поскольку Старый Сэм не может оправдаться.
Это объясняло поведение Коннора, понимала Мэгги, но некое шестое чувство подсказывало ей, что было что-то еще. Она ждала, используя молчание, чтобы подтолкнуть его.
— Он мне сказал, что мама просила его покинуть «Дабл Эйч».
Мэгги выдохнула, только тут заметив, что затаила дыхание.
— И ты ему не поверил.
— Я назвал его лжецом.
— Ох, Коннор, — мягко произнесла она. — Ты можешь представить себе какую-либо причину, которая могла заставить Эди желать отъезда Раштона?
Он не колебался:
— Нет. Никакой причины не было. Она любила его. Он был для нее всем — значил больше, чем Старый Сэм, или я, или ранчо. Когда так любишь человека, то не просишь его уехать.
Ее голос звучал мягко.
— Разве? — спросила она. — Даже если считаешь, что он очень несчастлив?
На этот раз Коннор не ответил.
На рассвете Мэгги и Берил стояли на крыльце и смотрели вслед мужчинам.
— Ему вовсе не следовало ехать, — сердито сказала Берил. — Он может погибнуть.
Мэгги искоса взглянула на нее. Обращенное к ней в профиль лицо Берил было бледным и застывшим.
— Следовало, — ответила она. — Не в его характере просить других сделать то, что он не сделал бы сам.
— Он и не просил других.
— Полагаю, что не просил. Но это его земля, Берил. Он за нее в ответе.
— Уже не его.
Нахмурившись, Мэгги повернулась лицом к Берил:
— Что ты хочешь сказать? Конечно, ранчо принадлежит ему.
Из-под черных бровей голубые глаза Берил казались еще светлее. Уголки рта опустились.
— О чем ты говоришь? — спросила она, явно озадаченная. — Он продал это ранчо.
— Продал? — Зеленые глаза Мэгги затуманились, потом снова прояснились. — Продал, — тихо повторила она. Теперь она поняла, что они говорили о разном. Берил волновалась не о Конноре. Ее беспокойство и гнев были вызваны Раштоном. — Конечно, — сказала она. — Не знаю, о чем я думала. — Мэгги поспешно ушла в дом, чтобы Берил не заметила улыбку, которую она была не в силах скрыть.
Дансер оглянулся через плечо и успел увидеть, как Мэгги вернулась в дом.
— Ну, — сказал он остальным, — они друг дружку пока еще не убили. Бак рассмеялся. Раштон с Коннором промолчали.
— Конечно, если нас не будет больше одного дня, — рассуждал Дансер, — все может случиться.
Коннор бросил на старателя недовольный взгляд.
— Лучше бы тебе подумать о том, что нам предстоит, чем о том, что осталось позади. — Это было его последнее высказывание по этому поводу, и Дансер понял намек.
Группа разделилась в том месте, где угонщики соорудили свой временный лагерь. Патрик, Бен и Люк нашли себе укрытие среди деревьев и скал, повыше того места, где паслись коровы. Им предстояло ожидание. Коннор повел остальных за собой на юг, к участку Дансера. Им предстояла охота.
Время от времени во время перехода глаза Коннора отрывались от тропы и находили отца. Раштон неплохо держался в седле, даже пытался выглядеть вполне раскованно, как подумал Коннор, Шли часы, утро уже прошло, а угонщиков не было видно. Бак с Дансером отстали и ехали сзади, а Коннор и Раштон двигались друг за другом впереди.
Солнце обдавало их теплом, а ветерок был прохладным. Коннор опустил поля шляпы, чтобы глаза были в тени.
— Мэгги считает, что я должен тебя выслушать, — сказал он.
— Она так сказала?
— Не так многословно. — На лице Коннора мелькнула насмешливая улыбка, относящаяся к себе самому. — Мэгги никогда не бывает слишком многословной.
— Я это заметил.
— Она заставляет тебя задуматься, а потом поверить, что это была твоя идея.
— Умная женщина. Коннор покачал головой:
— Нет, не умная. Мудрая. Мэгги мудра. Раштон бросил взгляд на сына:
— Ты ее любишь.
— Ты, похоже, удивлен.
— А разве у меня нет оснований? Ты был недоволен этим браком, и, как мне кажется, она тоже. Я даже не был уверен, что вы все еще вместе. Ее письма к Джего Маку не отражали реальную жизнь здесь, на ранчо, и она почти ничего не писала о тебе.
— И поэтому ты приехал? Посмотреть своими глазами?
— Теперь, по-видимому, удивлен ты.
Коннор пожал плечами. Его глаза пристально осматривали узкий проход, в который они въезжали.
— Эди хотела, чтобы я уехал из «Дабл Эйч», — сказал Раштон, — но она никогда не желала, чтобы мы стали чужими друг другу. Почему, по-твоему, она послала тебя учиться на Восток? Почему не завещала тебе «Дабл Эйч»? Она хотела, чтобы эта земля нас связывала.
— Ты собирался продать эту связь, — возразил Коннор.
— Это привело тебя домой.
— Мой дом здесь, — ответил Коннор. — Твой сделка с Джеем Маком привела меня в Нью-Йорк.
— Иначе ты бы не приехал.
— Мы оба знаем почему. — Необходимости объяснять не было. Коннор пригласил Раштона в Денвер, чтобы познакомить с невестой и присутствовать на свадьбе, а женился на ней Раштон.
Черные глаза Раштона изучающе всматривались в лицо сына.
— Ты действительно жалеешь, что не женился на Берил?
Коннор не колебался:
— Черт, нет.
— Так оставь это в прошлом. — Раштон снова стал смотреть вперед. — Когда я уехал из «Дабл Эйч», то не знал, что никогда больше не буду жить с твоей матерью.
— Она отдала мне серебряные
